 |
| Русская линия | Валентин Степашкин | 01.08.2006 |
Столько живительных родников изливалось из недр земли-матушки вдоль речных берегов этих двух рек, голубой каймой охвативших молодую обитель, что действительно, казалось, сама Богородица воспарив с Предвечным Младенцем над саровской горой, благоволит к этому месту и немудрено, что первая церковь получила такое название. С тех далеких времен среди мордовских, татарских и русских поселений возник этот духовный родник, органично влившийся в полноводный поток православия для того, чтобы собирались к нему все страждущие телесного или духовного исцеления. Спустя сто двадцать лет на берегу реки Саровки, намоленной водой своего родника, будет врачевать всех нуждающихся земной небожитель старец Серафим. Но эта история еще впереди, а пока предоставим слово летописцу.
«Место же есть сие весьма прекрасно, на горе состоящее и, яко в вертограде некоем, глубочайшими лесами от всех четырех стран ограждено, еже бе красоту имущее многую, и может зрящему того места чувству принести немалую сладость, и к тишине глубокой безмолвной воспростирать его мысли от самаго точию видения»,[1] - так начинает свое «Сказание о первом жительстве монахов» на Старом городище, как назвали это место окрестные жители, основатель Саровской пустыни иеромонах Исаакий (в схиме Иоанн). Первые монахи отмечали различные удивительные явления над саровской горой. Это и «свет дивный, яко огненная заря», это и звон «бяше во многие колокола».[2] Удивительной считал Исаакий и находку, которую сделали на Старом городище крестьяне села Кременки. Андрей Зимнин и Алексей Монин во время поисков якобы зарытых на городище разбойничьих кладов, нашли шесть четырехконечных каменных крестов и один медный крест — мощевик. Эти символы христианской веры, пришедшие на Русь из Византии в 10−11 веках, могут свидетельствовать о неизвестной историкам попытке обустройства на Старом городище христианского поселения в далекие домонгольские времена или, по крайней мере, о посещении этих мест русскими. Вопрос о том, какие племена проживали в незапамятные времена на месте слияния рек Сатис и Сарова, волновали и волнуют исследователей до настоящего времени.
Древнее название этого Богом данного нам места — Старое городище. Система оборонительных сооружений, защищавших его и, к сожалению, сейчас практически уничтоженных, легенды о татарском городе Сараклыч и его жестоком правителе Бехане, что еще до сегодняшних дней можно услышать из уст старожилов, повествует и дает некоторое легендарное представление о давних жителях этого края. Мордовский писатель Кузьма Абрамов, создал в 1968 году поэму «Сараклыч», в которой так рассказывает о первых жителях и возникновении татарского города:
Не тесовой кровлей,
Не пуре,[3] не воском —
Вдруг запахло кровью
На земле мордовской.
Пеплом в небо лета
Полетели копны…
С копьями рассвета —
Вражеские копья.
Вражеские орды —
По равнинам росным,
По дубравам гордым,
По земле мордовской.
Не успели сжаться
На палицах пальцы —
Жестокую жатву
Начали ногайцы.
Посекли удалых,
Полонили гордых…
От врагов нежданных
Застонали горы!
А потом нагайки
Над мордвой свистали.
И на холм ногайцы
Полонян согнали.
Чтобы, камень горный
Окропив слезами,
Выстроили город
Для врагов эрзяне…
Встали минареты —
Сумрачным величьем,
И назвали этот
Город — Сараклычем.
Стал Бекхан им править,
Злобный и постылый,
Был Бекхан тот — правнук
Самого Батыя.[4]
Основатель Саровской пустыни иеромонах Исаакий, описывая Старое городище, называл прежних его жителей: «Мнится же, яко в начале в нем быша человецы… - татары или мордва.».[5] То есть, в записках Первоначальника, отличавшегося скрупулезностью описания событий и составленных в начале 1710-х годов, не упоминается ни татарский город Сараклыч, ни князь Бехан. Это кажется удивительным в связи с тем, что о. Исаакий прожил на Старом городище более десяти лет и хорошо познакомился с его историей и историей ближайших селений. Среди документов архива Саровского монастыря первое упоминание о Сараклыче появляется в бумагах относящихся к 1748 г. под названием «Предание о начале Саровской пустыни», в котором говорится о том, как во времена князя Дмитрия Ивановича (1350 — 1389) прислан был из Золотой Орды в город Сараклыч князь Бехан, для управления татарскими и мордовскими селениями. «А как началась война от Москвы на Казань, тогда оной князь за утеснением от оной войны с того места пошел в Темниковский уезд и построил себе городок на том месте, где ныне село Каньгуши, а тот городок Сараклыч в скором времени пришел в разорение и запустение. А по запустении оное место где был город Сароклыч лесом поросло и называлось оное место Старинное городище. А ныне на оном месте построино Сатиса града Саровская пустынь. В то время и царства Залатыя Орды пресеклось, а оставшиися после того времени их князья пожалованы вотчинами и землями и поселились по разным местам деревнями, в которых и поныне сродственники их житие имеют».[6]
При внимательном чтении этого документа явно видно, что составлял его малограмотный человек, не владеющий какими-либо историческими знаниями. Сравним две даты: 1389 год, когда на саровские земли пришел князь Бехан и 1467 год, которым датируется неудачный поход на Казань Ивана III, время первого похода «Москвы на Казань». Разница во времени говорит явно не в пользу реальности этой легенды. Кстати сказать, в 1969 г. мордовский археолог А.В.Циркин работал с археологической экспедицией на месте древнего поселения, что было обнаружено рядом с селом Каньгуши в Ельниковском районе Республики Мордовия, и по итогам раскопок пришел к выводу, что это городище следует отнести к IV—VII вв.екам до нашей эры и никаких следов пребывания татар здесь нет.
В тоже время следует сказать о том, что пересказ саровскими монахами этих легенд в настоящее время воспринимается очень серьезно и, например, в монографии «Дворянские роды Российской империи. 1721−1917 гг.»,[7] татарские фамилии Акчурины, Енгалычовы, Ишеевы, Кугушевы пишут свою родословную от Бехана, последнего владетеля г. Сараклыча. Например, род князей Акчуриных по документам пензенского архива выстроен в следующую родословную цепочку: Бехан — Ханубек — Худайберди — Касим, Кутай, Мурат. У Кутая сыновья — Седехмет и Адаш. У Адаша сын Акчура — родоначальник князей Акчуриных. Эта линия выстроена пензенскими историками В.В.Первушкиным и С.Л.Шишловым на основании найденных ими документов. Опираясь на эти материалы они даже сформулировали название «Темниковская Мещёра», для обозначения чингизидского государства, якобы существовавшего в XIII—XVI вв. на интересующей нас территории.[8] Но повторение легенды о городе Сараклыч, уничтоженного неизвестной эпидемией, ставит под сомнение существование такого государства. Хотя утверждение о существовании татарского и мордовского землевладения в Темниковском крае в XV в. — это вполне реальная ситуация.
В продолжение темы о родословных татарских родов, приведем материалы Центрального государственного архива Республики Мордовия. Они несколько отличаются от принятого за основу генеалогического древа. Род ведет свое начало все так же от Бехана. Далее Ханубек — Кудабердей — у него дети Касим, Кутур и Мурат. Не принимая во внимания различия в прочтении имен, здесь уже обнаруживаются несоответствия. Дети записаны за Муратом: Седехмет, Килмалай и Мамет. Этот самый Мамет и родил Акчуру, от которого и пошел род князей Акчуриных. Кстати, в монографии «Дворянские роды…» за Акчурой не записан еще один сын — Кудаш. Эти явные отличия так же говорят о некоторой искусственности этих родословных. Следует вспомнить, что при подготовке к изданию в 1687 г. так называемой «Бархатной книги» в кругу именитых, да и малоизвестных фамилий даже вошло в моду введение в свои родословные легенд о приезде предков из Швеции, Золотой Орды и других стран и весей для того чтобы подчеркнуть свое благородное происхождение как «извечное», а не жалованное.
Род Акчуриных заслуженно признается старинным, первое упоминание Акчура Адашева в официальных документах относится к 1509 г., когда он был пожалован грамотой Великого князя Василия III Ивановича на княжение над мордвой. Упоминается Акчура и как владетель земли на месте старого городища. Так в челобитной мурзы Сюнбая Мамолаева от 6 марта 1674 года говорится о том, что житель деревни Адаевы служивый князь Осман Ивакаев Акчурин выдал в замужество свою дочь Зальху за него, Сюнбая и передает ему в вечное пользование свои земельные владения. Среди которых «меж Сарову и Сатису на устье на Барсовом Городище пашни пятьдесят четвертей в поле, а в дву потому ж, сенных покосов на пятьсот копен…».[9] Здесь мы видим, что Старое городище имеет среди местного населения еще одно название и судя по документам не последнее. Среди выписей, челобитных и сказок можно встретить такие еще названия городища как «Борисово», «Байсово». Дальнейшая работа с архивными документами может дать дополнительные сведения по топонимике этого края.
Татарский след в истории Старого городища встречается в записках послушника Саровской пустыни Афанасия Илларионовича, составившего в 1780 г. «Рукопись по истории монастыря» на церковно-славянском языке[10] и в рапорте настоятеля пустыни иеромонаха Исайи на имя уездного землемера с описанием владений монастыря от 5 октября 1799 г.,[11] поэтому не удивительно, что в первом печатном издании истории Саровской пустыни, составленной и изданной игуменом Клопского монастыря Маркеллином эта легенда становится, можно сказать, официальной версией[12] и упоминается практически во всех изданиях, посвященных описанию Саровской пустыни.
Возможно, среди бумаг архива еще лежит неизвестный исследователям документ, проясняющий древнюю историю городища, а пока некоторую ясность поможет внести цитата из книги «Саровская общежительная пустынь. Подробное описание», подготовленная к изданию иеромонахом Порфирием. «В 1298 г. край этот покорен был татарами под предводительством Ширинского князя Бахмета, и на месте, где обитель, построен был ими укрепленный город Сараклыч. Мордва однако не переставала враждовать с татарами и осаждала Сараклыч. Наконец он был взят и разорен русскими в конце XIV столетия. С того времени место это опустело и носило название Старого городища. Последним владетелем Сараклыча и окрестных городов был князь Бехан; по взятии его, он со своими сородичами ушел за Мокшу, с него начинается родословная здешних князей землевладельцев».[13]
Вот в этих последних словах и заключается суть легенды о князе Бехане и городе Сараклыче. Дело в том, что в 1721 г. братья Алексей, Семен и Василий Полчениновы, имевшие по соседству с владениями монастыря смежные земли, подали в Вотчинную коллегию прошение и жалобу на саровских монахов, которые якобы и их земли к себе приписали. Спорные земельные дела тех лет могли длиться очень долго, и порой истинный хозяин проигрывал дело более хитрому и смышленому противнику. И хотя Полчениновы не претендовали именно на те земли, на которых стояла обитель, тем не менее, Первоначальник всерьез был обеспокоен происшедшим. Столько сил и средств было положено на приобретение земель, что о. Исаакий не хотел уступать ни пяди. В оправдание своих покупок и получении дарственных он начал собирать выписи из старинных писцовых книг, доказывающие принадлежность приобретенных им земель мурзам и князьям. Для этого он в апреле 1722 г. вместе с двумя помощниками — монахами отправился в темниковский уезд и все лето переходя из деревни в деревню, из села в село, находил бывших хозяев саровских земель, списывал старинные выписи и со слов татарских князей «писал родословие потомков Бехана».[14] По этим родословным у Бехана был брат «сидевший» в городке на речке Пузе и сестра, владевшая городком неподалеку от села Хозина. Именно эти родословные записи, порой фантастические, помогли Саровской пустыни отстоять свои владения, а потомкам некоторых татарских родов углубить свою родословную аж до XIII века.
Что же происходило в действительности в те далекие времена на Саровском городище, некоторым образом помогают понять археологические раскопки, проводившиеся совсем недавно на территории г. Саров. Археологическая служба «Регион» из г. Нижний Новгород, под руководством Н.Н.Грибова, начиная с 1993 г. на протяжении нескольких лет пыталась ответить на накопившиеся за несколько столетий вопросы. И вот что увидели археологи.
Саровская земля сохранила следы древнего поселения, познавшего силу и прочность железа, история которого насчитывает, по крайней мере, два тысячелетия. Более определенно археологи ответили и на вопрос, кто же проживал на Старом городище. Это были племена древней мордвы. Ареал расселения этих племен в I тысячелетии нашей эры находился в долинах рек Волги (ее среднего течения), Оки, Цны, Мокши и Суры. Эти долины, покрытые дремучими, порой непроходимыми лесами, наложили свой отпечаток на культуру и образ жизни мордвы. Основным занятием населения являлось земледелие на отвоеванных у леса землях, скотоводство, бортничество, охота, рыболовство и собирательство. Причем сбор лесных ягод, грибов, орехов был развит до такой степени, что и в XX веке мордва предпочитала собирать ягоды в лесу, а не выращивать их у себя на подворьях.
Основные поселения мордвы обозначены в русских летописях, это села, погосты, зимницы и тверди. Тверди, или как их еще называли — городища возводились в лесах и предназначались для укрытия от неприятеля. Обычно для строительства выбирались места с естественными оборонительными условиями — высокий мыс между двумя оврагами или в излучине реки. Незащищенные естественными преградами участки, укреплялись системой рвов и валов. Количество и расположение валов зависело от особенностей рельефа. Если склоны мыса были достаточно круты и высоки, то валы насыпались только с напольной стороны. Их количество достигало двух, трех. Если рельеф местности не гарантировал защищенность со всех сторон, то городище обносилось сплошным валом.
Вот как описал саровское Старое городище Первоначальник Исаакий: «Между бо тех речек бяху горы зело великия, и на тех горах от древних лет от неких человек устроены грады земляные, и около их глубокие рвы ископаны. От самаго же устия вверх тех речек, на горах тех устроены же три грады не велики, подле тех трех градов подряд четвертый град зело велик, яко же есть и ныне суть видимы иже их зрящими».[15]
Древнее поселение занимало верхнюю площадку мыса у слияния реки Саровки и Сатиса и значительную площадь прилегающей к ней напольной террасы и разделено было системой валов на четыре «града» или «города». В монастырском обиходе эти «города», ориентированные с запада на восток, назывались: первый, средний, третий и большой.
Первый вал располагался на месте, на котором впоследствии будет построена монастырская колокольня. Длительное время, через ров, обращенный на запад, монахи переходили по мосту, который можно видеть еще на карте 1784 года, хранящейся в фондах муниципального музея «Саровская пустынь» г. Саров. По данным археологических раскопок использовалась для проживания и западная часть мыса, но только верхняя оконечность, вплотную примыкающая к оборонительному рву. Сравнивая эту часть городища с русскими поселениями, ее можно было бы назвать «посадом», жители которого при опасности находили укрытие в «городах». Саровский иеромонах Порфирий при характеристике древнего поселения ошибочно называет ее городом.
Величину этих городов можно представить по описанию, составленному иеромонахом Исаакием[16] и сохранившемуся в одном из дел архива монастыря.
«А от сего угла большаго валу по горе на низ по Сарову до валу на котором мост У [400 — В.С.] сажень. А от сего валу от мосту до задних ворот монастырских РК [120] сажень, а того валу поперек от Сарова к Сатису Н [50] сажень. А от ворот задних по Сарову по горе до валу где стоит церковь Преображения НФ [59] сажень. А от сего валу до валу ж крайняго на котором стоят передния ворота монастырския Ч [90] сажень. Всего от мосту до ворот СО [270] сажень.
А передних ворот до устья Саровскаго СН [250] сажень. А от того ж валу от ворот тех жа до старого мосту Т [300] сажень. А промеж Сатиса и Саровы поперег репища Н [50] сажень. А по валу что на котором переднии ворота НЗ [57] сажень. А где хлебенная келия и церковь Живоноснаго Источника меж ими поперег ЛЗ [37] сажень. А подле церкви Преображения подле олтаря поперег ЛГ [33] сажени. А подле задних ворот по валу КИ [28] сажень.
А от передних жа монастырских ворот налево от западу мало подахося ко ВI [12] западу к первой четверти до язевой заводи до устья ТМ [340] сажень».[17]
Этот трудночитаемый в оригинале текст в некоторых случаях ставит исследователя истории становления Саровской пустыни в тупик. Где находился старый мост? Или место, обозначенное как «репище» и что такое «язевая заводь»? Ответить на эти вопросы пока не представляется возможным, но ясно главное: расположение оборонительных линий Первоначальник Исаакий описал очень доходчиво и ясно.
В «Первом городе» начала свою жизнь Саровская пустынь. Как видим по описанию, здесь располагалась келья, где пекли хлеб. Рядом с ней находилась церковь во имя Живоносного Источника. Несколько восточнее и, совсем рядом с валом, защищавшим сердце городища с напольной стороны, стояла неосвященная церковь Преображения. Вал этот проходил немного восточнее середины современной монастырской площади[18] и так это был первый внешний вал с напольной стороны, то есть ров располагается с востока от вала, ему следует дать нумерацию «Первого».
Современные археологические изыскания подтвердили, что именно здесь, в так называемом «Первом городе», проживали и древние поселенцы. Ученые обнаружили здесь немногочисленные фрагменты так называемой «сетчатой» керамики, присущей железному веку.
«Первый город» — это самое безопасное место городища и самый большой из малых городов по площади, которая приблизительно равна 26 тыс. кв. м. Северный склон этого города очень крутой, высота его достигает 12 метров. К тому же почти под всем северным откосом находится старица реки Сатис, довольно широкая и глубокая, в которую впадает родник Первоначальника. С южной стороны под городищем протекает река Саровка, что также является довольно сложным препятствием для неприятеля.
Обычно мордовские тверди с напольной стороны имели валы и рвы, которые шли почти друг за другом. На старом городище второй вал и ров, защищавший второй, или как его называли монахи, «Средний город», возведен в 125 метрах от первого. Такое расположение вала и рва может говорить о том, что население городища увеличивалось, и для безопасности новых поселенцев была возведена новая линия укреплений. На литографии середины XIX века явно виден ров, остававшийся еще не тронутым до этого времени. Даже в настоящее время еще можно видеть на северном склоне плавный изгиб, выложенный кирпичом и указывающий на местонахождения бывшего фортификационного сооружения.
Городище быстро разрасталось чему, видимо, способствовала неспокойная обстановка в окружающем мире и консолидирующая политика местного князя. В скором времени, восточнее, метрах в 255, вырос третий вал и ров, отгородив от неприятеля «Третий город». В этом месте склоны рек Сатис и Сарова резко уходят на север и юг, образуя большую напольную террасу, которая была защищена четвертой линией укреплений, протяженностью почти полтора километра. Оконечности ее обрывались на крутых береговых террасах указанных рек. Крайний вал заключал в своих границах так называемый «Большой город». В этой части городища, по всей видимости, проживала основная часть поселения.
В августе 1888 года поверенный по делам Саровской пустыни иеромонах Порфирий (в отдельных изданиях ошибочно называемый игуменом) по запросу Московского археологического общества сделал обмеры сохранившегося на тот момент большого вала. Высота валов колебалась от 2 до 3, 5 метров, ширина находилась в пределах от 2,8 до 4, 2 метров. Глубина и ширина рва достигали — 5 и 20 метров соответственно.[19] Причем при составлении отчета иеромонах Порфирий совершил некоторые ошибки, за давностью лет вполне простительные: «потерял» вторую линию укреплений и разместил первый город в мысовой части городища.
Большой вал сохранился до середины XX века и был отражен в 1949 г. в проекте строительства жилой зоны секретного объекта. Также по рассказам первостроителей можно увидеть, что он представлял собой ломаную линию, состоявшую из пяти прямых отрезков различной протяженности, общей длиной 1400 метров. Эти отрезки были соединены между собой короткими округлыми участками в одну оборонительную цепочку, протянувшуюся с севера на юг. С высоты птичьего полета она была похожа на изготовленный к бою лук.[20] Въезд в «Большой город» был устроен по всем правилам защиты крепостей. То есть прежде чем добраться до ворот города, воин или всадник должен был пройти или проехать по узкому коридору между двумя валами с открытой и незащищенной от стрел защитников правой стороной тела. По некоторым признакам ученые склоняются к мысли о влиянии на строительство оборонительных укреплений Старого городища инженерной мысли Волжской Булгарии.
К сожалению, этот памятник истории и свидетель жизни древних обитателей Старого городища при строительстве городских кварталов был безжалостно уничтожен.
Размещение на месте рабочего поселка Саров сверхсекретного объекта по созданию ядерного сдерживающего щита не способствовало развитию изучения исторического прошлого, как Старого городища, так и Саровского монастыря. Эта тема находилась за семью печатями, и все археологические экспедиции обходили Саров стороной. В 60-е годы была защищена только одна кандидатская работа по истории монастыря «Вотчинное хозяйство в XVIII — первой четверти XIX века. (По материалам Саровского монастыря)». Эта работа аспирантки Московского государственного историко-архивного института В.Б.Смирновой также пролежала все это время в спецхране, не увидев ни одного исследователя. Поэтому неудивительно, что после снятия грифа секретности с города Арзамас-16 и представления его в средствах массовой информации, историки оказались один на один только с дореволюционными изданиями о монастыре, порой изобилующих легендами и домыслами. Только в 1993 году, по инициативе отдела культуры администрации г. Арзамас-16, археологическая служба «Регион» под руководством Н.Н.Грибова открыла свой первый полевой сезон на Старом городище.
В течение нескольких лет археологи из Нижнего Новгорода проводили фрагментарные исследования на монастырской площади, основные же раскопки совершены на высоком правом берегу реки Саровки в так называемом «Большом городе» Старого городища. Начало археологическим раскопкам именно в этом месте положили жители расположенной неподалеку улицы Пушкина, находившие в этом относительно не тронутом городским строительством месте, осколки древних керамических сосудов. Надежды археологов оказались не напрасными, и именно здесь было сделано открытие, перевернувшее представление о жителях древнего поселения. Миф о татарском городе Сараклыч, Бахмете и Бехане лопнул как мыльный пузырь. Следов присутствия татар на Старом городище не обнаружено, но зато ученые однозначно подтвердили наличие мордовского поселения, что является вполне логичным для истинно мордовского края.
Чем поразило еще это поселение, так это небывало большими размерами. По занимаемой площади, а это 440 тыс. кв. м. саровское Старое городище является самым крупным из известных в настоящее время мордовских поселений начала XIII века, а среди археологических памятников Нижегородского края занимает третье место после Городца и Нижнего Новгорода.
Участники экспедиции обнаружили остатки жилища и предметы домашнего обихода: многочисленные фрагменты керамической посуды, изготовленной лепным способом. Это: остро-реберные миски, усеченно-конические чаши, сковородки и горшки, известные специалистам по более ранним раскопкам поселений мордвы, и относящиеся к XII — XIII векам. О занятии женщин прядением и ткачеством свидетельствует большое количество грузиков для веретен, так называемых пряслиц.
Знали местные женщины и что такое ювелирные украшения. Археологи обнаружили большое количество застежек — сюльгам, а также бронзовые перстни, нашивные и штифтовые бляшки, пронизки, изделия из билона — плоская литая пряжка и массивный двускатный браслет.
Были среди древних поселенцев и знатоки железоделательного производства, о чем говорят остатки литейной мастерской, фрагменты тиглей, слитки свинца и обломки железного инструмента.
Такое крупное мордовское поселение жило активной полнокровной жизнью, о чем говорят многочисленные находки предметов явно не местного производства. Обширная территория, занимаемая древней мордвой, располагалась как бы буфером между двумя государствами: с юго-востока это Волжская Булгария и с северо-запада Древняя Русь. На протяжении многих лет происходила мирная инфильтрация русских и булгарских поселенцев на мордовские земли. Об активной торговле между мордвой и Волжской Булгарией, писал еще в 1150-х годах арабский путешественник Абу Хамид Ал Гарнати, проходивший по торговым путям Среднего Поволжья.
На Старом городище археологи обнаружили фрагменты красно — коричневой керамики булгарского типа периода X—XIII вв.еков: миски, кувшины, корчаги и светильники. Местные гончары, не знавшие гончарного круга, старались подражать булгарским ремесленникам хотя бы цветом и пытались окрашивать свои изделия минеральной охрой.
Особую роль в экономической жизни древней мордвы играли представители древней Руси. Следы взаимоотношений этих двух народов обнаружены и на Старом городище. Сравнительная характеристика находок позволяет сделать вывод, что отдельные фрагменты керамической посуды соответствуют русской керамике периода XII — XIII веков. В качестве показателей за основу взяты линейно — волнистый орнамент и пропорции сосудов, присущие ремесленникам Древней Руси. Найдено пряслице из розового шифера, которое могли изготовить только в Киевской Руси, потому что единственное известное месторождение сырья находится на Украине неподалеку от современного города Овруч. В списке находок значится складной двулезвийный нож — подобные ножи известны по раскопкам в Новгороде Великом.[21]
Археологи установили, что все так называемые «города» Старого городища осваивались и развивались в один достаточно короткий промежуток времени. Еще один существенный вывод и, к сожалению, печальный: жизнь на Старом городище пресеклась в результате вооруженного нападения. Не помогли защитникам городища ни валы, ни рвы, ни крутые склоны, ни волчьи ямы. Ученые обнаружили в культурном слое городища незахороненные фрагменты человеческих останков со следами от рубяще-колющего оружия. Явно видны следы большого пожарища, от которого погибли все обнаруженные постройки. Верхняя граница датировки культурного слоя, дает основание полагать, что катастрофа произошла в первой половине XIII века, то есть до 1250 года. Это некоторым образом может помочь в деле выяснения, кто же был хозяином этого поселения.
В русских летописях описываются события тех лет, происходившие на Средней Волге. Росла и крепла Владимиро-Суздальская Русь. Возникают один за другим новые города — крепости: Владимир, Стародуб, Ярополчь, Гороховец, Городец — Радилов. Эти крепости должны были противостоять сильному и опасному противнику — Волжской Булгарии. Это мощное феодальное государство принявшее ислам сложилось в IX—X вв.еках и стремилось подчинить своему влиянию народы Поволжья. Мирное проникновение, как русских, так и булгар во владения мордвы происходило задолго до первых столкновений боевых дружин. Каждое из этих трех этнических групп при общении между собой привносило, что-то новое, передовое и это обогащало каждого.
Вторая половина XII века дает начало обоюдным военным походам. Превосходство силы дружин великого князя Юрия Всеволодовича, воплотилось разгромом булгарского города Ошел и заключением мирного договора с булгарским посольством в 1220 году. А в 1221 году князь Юрий Всеволодович заложил на землях, принадлежавших мордве, город Нижний Новгород, ставший важным опорным пунктом в борьбе с Волжской Булгарией за колонизацию Среднего Поволжья. С этого времени в русских летописях появляются сообщения о походах русских дружин на мордву. Так в 1227 году великий князь Юрий Святославович ходил на мордву и захватив «неколико сел и победиста Мордву и возвратися с победою».[22]
В летописях появляется имя мордовского князя Пургаса, говорится о «Мордве Пургасовой», «Руси Пургасовой», «Пургасовой волости».[23] Современные исследователи под Пургасовой волостью подразумевают владения мордовского князя Пургаса, по мнению большинства ученых, возглавлявшего эрзянскую мордву и пытавшегося объединить разрозненные племена перед угрозой завоевания опасными соседями.
«Великыи княз Гюрги и Ярослав и Костянтиновичи Василко Всеволод идоша на Мордву и Муромскыи княз Гюрги Давидович вшед в землю Мордовськую Пургасову волость пожгоша жита и потравиша и скот избиша полон послаша назад, а Мордва вбегоша в лесы своя в тверди, а кто не вбегл тех избиша наехавшее Гюргеви молоди в четвертый день генваря. То видевши молоди Ярославли и Василкови и Всеволожи оутаившеся на заоутрие ехаша в лес глубок, а Мордва давшее им путь, а сама лесом обидоша их около избиша и, а иных изимаша бежаша в тверди тех там избиша и князем нашим не бысть кого воевати».[24]
Это бесценное свидетельство из русской летописи рассказывает о событиях происходивших в январе 1229 года. Из него видно, что мордва Пургасовой волости занималась земледелием и скотоводством, хлеб оставляла на зиму не обмолоченным в скирдах. Жило население волости в селах и укрепленных поселениях «твердях». Причем, что следует отметить, русские дружины не рисковали брать приступом мордовские крепости: «А Мордва вбегоша в лесы своя в тверди, а кто не вбегл тех избиша».
Видимо встречал противника сам князь Пургас, который, не смирившись с поражением, заманив часть русских дружин, наказал за беспечность. Все пленники были казнены: «в тверди тех там избиша». Обладавший даром полководца князь Пургас весной 1229 года неожиданно предпринял поход против Нижнего Новгорода. «Приидоша Мордва с Пургасом к Новугороду, и биша их Новгородцы». Взять русскую крепость Пургас не смог и разорив Богородицкий монастырь и посад, вернулся в свои леса.
Объединение мордовских племен, становление государственности было прервано более сильным и коварным, чем русские дружины, противником. С юга надвигались полчища неизвестных завоевателей, уничтожавших все на своем пути, как лесной пожар в засушливое лето. Это были татаро-монгольские орды. Весной 1237 года разгромлено государство Волжская Булгария. Далее воины Батыя вступили на Мордовские земли. Персидский историк Рашид-ад-Дин пишет: «… в год курицы… сыновья Джучи — Бату, Орда и Берке, сын Угетай-Каана — Кадан, внук Чагатая — Бури и сын Чингиз-хана — Кулькан занялись войною с мокшей, буртасами и арджанами».[25]
Венгерский монах Юлиан, находившийся в 1237 году среди войск завоевателей, рассказал, что у мордвы было два князя (видимо, подразумевается князь Пургас и князь Пуреш, возглавлявший мордву-мокшу). Первый ушел, не покорившись со своей дружиной в леса, в тверди. Второй сдался на милость победителей со всей семьей и народом. Степные воины, не привыкшие к военным действиям в лесных чащах, не стали преследовать беглецов. Но когда в 1239 году мордовские дружины, совместно с русскими, восстали против завоевателей, Батый снаряжает настоящую карательную экспедицию. Силы восставших были неизмеримо малы и ничего не могли противопоставить, можно сказать, профессиональным воинам, выросшим в седле. Вот как записано о ходе военных действий и ужасе, охватившем русское и мордовское население от жестокости степных воинов, в Лаврентьевской летописи: «На ту же зиму взяша Батыева Татарове Мордовськую землю, и Муром пожгоша, и по Клязьме воеваша, и город святыя Богородицы Гороховец пожгоша, и идоша во станы своя. Беж о пополох тогда зол по всей земли, сами бо себя людие не ведаху кто где бежит от страха».[26] Надо думать на этот раз татаро-монгольские войска не оставили без внимания непокоренные мордовские леса и «тверди» их не смогли остановить. Встретив на своем пути преграду или сопротивление, воины степей только с удвоенным ожесточением добивались своей цели, уничтожая все и всех, не щадя ни женщин, ни малых детей. Огнем и мечем был не покорен, но уничтожен крупнейший мордовский город-крепость и его славный защитник князь Пургас.
Даже спустя четыреста лет, иеромонах Исаакий, придя на Старое городище и обходя заросшие вековым лесом «города» отмечал: «а под стенами градными во рвах множество костей и трупия иже в приступах сеченых человеков обретается». До какой степени должна быть велика рана, что и через столетия, она еще не заросла и не зарубцевалась.
Конечно, с полной уверенностью нельзя утверждать, что разорение Старого городища произошло именно в 1239 году от войск Батыя. Это могло произойти и в 1252 г., во время нашествия ордынского царевича Неврюя. Да и князь Пургас мог жить в другом месте. Так арзамасский археолог В.Н.Мартьянов отмечает, что в междуречье Мокши и Теши есть археологические объекты, в названиях которых присутствует имя князя — воина. Это г. Кадом, около которого есть село Пургасово. Неподалеку от села Пурдошки есть Пургасово городище. Рядом с селом Большой Мокателем в Нижегородской области еще одно Пургасово городище, в верховьях реки Иржа упоминается «Пургасово прудище».[27]
Возможно, какое-нибудь городище и будет идентифицировано, как княжеское поселение, но зачастую название не соответствует своему содержанию. Так Пургасово городище, что располагается в 10 км от села Пурдошки Темниковского района Республики Мордовия, удалось обнаружить по земельным купчим документам 1628 г, которые хранились в архиве Саровской пустыни.[28] В 1971 г. археологическая экспедиция Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики г. Саранска провела изыскания на этом городище. Памятник находится на высоком мысу между двух оврагов. Длина его 102 м, ширина от 2,5 до 35 м., и проживали на этом памятнике, как предполагают ученые, всего 25−30 человек, то есть небольшая группа поселенцев. И самое главное, археологи датируют это поселение серединой I века.[29]
Возвращаясь на Старое городище, следует сказать, что Н.Н.Грибов склонен считать выявленное мордовское поселение главенствующим в этой части мордовского края, его административно-военным и ремесленно-торговым центром, зарождающейся столицей формирующегося феодального государства, государства которому не суждено было появиться на карте средних веков. По итогам археологических изысканий мордовское поселение получило новое официально зарегистрированное название: Саровское городище.
Татаро-монгольское нашествие принесло мордовскому народу горе и разорение, на сто лет исчезает из русских летописей упоминание мордвы. Выжженное Старое городище так и не возродилось, редкие прохожие обходили его стороной, боясь потревожить не захороненные останки погибших защитников городища. А вскоре и некому было восстанавливать ни Старое городище, ни мордовские селения. Мастеровые люди кто был убит, кто взят в полон строить в степи города новых властителей. Так и заросло Старое городище вековым лесом, в ожидании новых насельников.
Степашкин Валентин Александрович, к.и.н., сотрудник Саровского исторического музея
КОММЕНТАРИИ:
1. Сказание о первом жительстве монахов и о построении церкви Пресвятыя Богородицы, Живоноснаго Ея Источника, в пустыне, на Старом Городище, где ныне стоит общежительная Саровская пустынь. // Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. Выпуск XLIX. Том 1. Тамбов. 1904. С. 3.
2. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 205. Л. 2об.
3. Пуре — медовый напиток.
4. Абрамов К.Г. Сараклыч. повесть о былых временах. Саранск. 1968. Сс. 3 — 4.
5. Указ. сочинение. С. 5.
6. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 101. Л. 1.
7. Дворянские роды Российской империи. 1721 — 1917. М. 1996. Т. 3. Сс. 104. 123 — 152.
8. Первушкин В.В., Шишлов С.Л. Эволюция представлений о средневековой политической истории Окско-Ценско-Сурского междуречья (Темниковской Мещеры) в XIX — XX вв. // Отечественная культура и развитие краеведения. Материалы IV Всероссийской конференции. Пенза. 2001. Сс.162 — 171.
9. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 12. Лл. 2−4.
10. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 205. Лл. 1 — 1 об.
11. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 302. Л. 7.
12. Краткое историческое описание Саровския пустыни, сначала заведения и до нынешняго 1819 года, выбранное из разных историй, указов и благословенной грамоты, хранящихся во оной пустыни, игуменом Маркеллином. М. 1819. Сс. 6 — 7.
13. Саровская общежительная пустынь. Подробное описание. М. 1908. С. 7.
14. ГАПО. Ф. 132. Оп. 1. Д. 457. Л. 125 об.
15. Сказание о первом жительстве монахов и о построении церкви Пресвятыя Богородицы, Живоноснаго Ея Источника, в пустыне, на Старом Городище, где ныне стоит общежительная Саровская пустынь. // Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. Выпуск XLIX. Том 1. Тамбов. 1904. С. 4.
16. Описание составлено, вероятно, после 1712 г., когда в пожаре погибла неосвященная церковь во имя Архистратига Михаила и на монастырской площади оставались только действующий храм во имя Живоносного Источника и не освященная Преображенская церковь.
17. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 35. Лл. 175 — 175 об.
18. Грибов Н.Н. Средневековое городище на месте бывшего Саровского монастыря. // Археология и история Сарова. Материалы научной конференции. Саров. 1998. С. 18.
19. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1092. Л. 111 об.
20. Грибов Н.Н. Средневековое городище на месте бывшего Саровского монастыря // Археология и история Сарова. Материалы научной конференции. Саров. 1998. С. 5.
21. Грибов Н.Н. Саровское городище (по материалам археологических раскопок 1993 — 1995 гг.). Саров. 1996. Сс. 5 -10.
22. Приселков М.Д. Троицкая летопись (реконструкция текста). М.- Л. 1950. С. 309.
23. Полный свод русских летописей (ПСРЛ). Т. 10. Сс. 95 -97.
24. Там же. С. 95.
25. Юрченков В.А. Хронограф, или повествование о мордовском народе и его истории. Саранск. 1991. С. 74.
26. ПСРЛ. Т. 10. С. 115.
27. Мартьянов В.Н. Древняя история Арзамасского края. Арзамас. 2004. С. 8.
28. ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 9. Л. 1.
29. Ледяйкин В.Н. Пургасово городище // Материалы по археологии Мордовии. Саранск. 1976. Сс. 107 — 126.
https://rusk.ru/st.php?idar=104427
Страницы: | 1 | |
