Ай, Моська!

Маленькие нации, как и маленькие люди, страдают разными комплексами.

Маленькая, но очень гордая Эстония, в очередной раз позабавила мир, объявив о том, что по решению правительства республики, запрещен въезд на территорию сей страны президента Белоруссии Александра Лукашенко. Запрет введен на основании «черного списка» из 31 белорусского чиновника, которым на ближайший год отказано в праве посещения стран Евросоюза.

Помимо главы белорусского государства, въезд на территорию государств-участников ЕС запрещен, в числе прочих, для главы КГБ, министров юстиции, информации, просвещения, генерального прокурора, председателя нижней палаты парламента и руководителя администрации президента.

То, что Запад очень не любит президента Лукашенко как лидера действительно независимого государства, не составляет секрета. Понятно, что результат недавних президентских выборов в Белоруссии, на которых Лукашенко победил триумфально, а «оппозиция» не смогла организовать даже блеклого подобия Майдана, вызвал нервическую реакцию на Западе. Огромное большинство голосов «за» Лукашенко стало единственным доказательством того, что Лукашенко — диктатор. (Разумеется, 97% голосов, которые получил прозападный Саакашвили в Грузии не считаются фальсификацией).

Но Эстонии-то какое до этого дело? Почему «убогие чухонцы» сделали то, на что вряд-ли пойдут сами западные страны? Удивляться этому не приходиться. Как бы не трещали о своем «суверенитете» и «независимости» маленькие нации и такие же государства, но у них нет, и не может быть реальной государственности. У них есть лишь аксессуары государственности в виде «священных текстов конституции», представительства в ООН, места на географической карте, но не сама государственность. Маленькие нации подобны маленьким людям — если невозможно быть великим, то можно, когда представится случай, нагадить большому народу (разумеется, лишь по повелению других больших).

Эстонии особенно трудно корчить из себя «государство». У нее нет никакой исторической традиции государственности, — практически всю свою историю Эстония кому-нибудь принадлежала. Сами эстонцы, как и все угро-финны, относятся к уральской языковой семье, то есть к азиатским народам. (И именно поэтому эстонские лидеры к месту и не к месту заявляют о том, что Эстония, оказывается, европейская страна). Само название «Эстония» произошло от исторической безграмотности западных крестоносцев, отвоевавших у Великого Новгорода их данников — племена чудь. У древнеримского автора Тацита крестоносцы вычитали, что за Рейном живут племена германцев, восточнее их — венеды (то есть славяне), а потом еще восточнее — другие племена. По латыни «восточные» и называются estii. Так и называли, не мудрствуя лукаво, завоеватели покоренных туземцев Прибалтики. (Сами эстонцы до 19 века и не знали, что они эстонцы, — себя они называли «мааравехс («тутошние») или «Таллапоэг» («дети земли»)). Столица республики, Таллин, основанный датскими крестоносцами на территории русского города Колывань, чудские аборигены назвали «Датским городом» (Taani linna).

И вот, по причине распада исторической России, одна из ее губерний вдруг стала «государством». При этом, как и во всех «постсоветских странах» (за исключением как раз Белоруссии), никаких достижений в области экономики и культуры, Эстония не имеет. Конечно, на фоне РФ и тем более, Украины и закавказских республик СССР, Эстония может показаться процветающей. Но это все объясняется такими прозаическими вещами, как более толковым использованием советского наследства. В экономическом плане народное хозяйство Прибалтики оказалось за годы «свободы» еще в большей зависимости от России, чем за годы СССР. В Эстонии транзит в Россию и из России, и связанные с ним отрасли дают ¼ ВВП республики.

В демографическом плане Эстония превратилась в одну из наиболее вымирающих стран мира (слава Богу, Россия все же не рекордсмен в этом!). Рождаемость в Эстонии за годы независимости сократилась вдвое. Население Эстонии с 1990 по 2000 годы сократилось на 124 тысяч человек — с 1573 тыс жителей до 1439 тыс. Численность эстонцев в Эстонии сократилось с 963 тысяч в 1989 году до 930 тысяч в 2000 г. Кроме того, насчитывается также еще 128 тысяч граждан республики неэстонского происхождения. Но еще в республике проживают 171 тысяча апатридов (лиц без гражданства из числа русских), а также 86 тысяч граждан РФ. При сокращении численности эстонцев доля «неграждан» будет возрастать. При сохранении подобной тенденции в 2050 году в Эстонии будет проживать лишь 1 миллион жителей, из которых эстонцы станут меньшинством. Впрочем, в наше время русские преобладают в городском населении республики. Так, в 1989 году в Таллине эстонцы и эстоноязычное население составляли 46,8% жителей, в Нарве и Силламяэ — менее 5% в каждом из городов.

Именно потому, что никаких перспектив в единой Европе у Эстонии нет (не будем здесь касаться вопроса, есть ли вообще будущее у единой Европы), политиканы новоявленного «государства» стараются усерднее выслужиться перед заокеанским дядей Сэмом. Поскольку Александр Лукашенко является одним из главных деятелей русского национального движения, то американские лакеи в виде эстонских лидеров стараются продемонстрировать свое усердие именно в обливании грязью белорусского руководителя. Впрочем, батька Лукашенко вряд ли будет обращать слишком много внимания на лай эстонской Моськи.

Менее всего хотелось, чтобы автора этих строк сочли эстонофобом. На самом деле эстонцы — совсем неплохие люди. Они — люди честные, аккуратные, работящие. Избавившись от наваждения в виде «европейского выбора», эстонцы вполне могут стать теми, кем они были в Российской империи и СССР — процветающей западной окраиной. Пожелаем же эстонскому народу сделать этот правильный выбор.