«Русские идеи и русское дело»

Рецензия на рукопись новой книги С.В.Лебедева

«Конец ХХ века стал для России временем национальной катастрофы. Хотя отечественная история полна кризисов, войн, потрясений, драматических перемен, но все же произошедшее на 1/6 части мира, начиная с 1991 года, пожалуй, есть явление, из ряда вон выходящее. На месте сверхдержавы образовались два десятка банановых республик, где, правда, не растут бананы. Правящая „элита“ новоявленных „государств“ состоит из воров, лжецов, извращенцев, иностранных агентов, вообще просто из феноменальных подонков. Страна, которая была самой читающей в мире, скатилось до африканского уровня культурного развития, когда процветают всякие суеверия, колдуны и шаманы превратились в уважаемых (и финансово обеспеченных) граждан. Общество, некогда считавшееся проникнутым общинным духом, рассыпалось и превратилось просто в сумму индивидов-эгоистов, живущих по законам джунглей…» — такими полными горечи за нынешнее положение нашей некогда великой Родины словами открывается новая книга петербургского политолога, постоянного автора «Русской линии», доктора философских наук Сергея Викторовича Лебедева «Русские идеи и русское дело».

Новая книга известного исследователя русского консерватизма, хорошо знакомого специалистам по таким работам как «Генералы-политики второй половины XIX-го века», «Охранители истинно русских начал. Идеалы, идеи и политика русских консерваторов второй половины XIX века», а также целого ряда статей в томе «Русский патриотизм», издаваемой О. Платоновым «Большой Энциклопедии Русского Народа», является существенно расширенной переработкой труда «Альтернатива справа. Национально-патриотическое движение в России: Историческая традиция, идеологические направления и перспективы», вышедшей в Санкт-Петербурге в 1999 году мизерным тиражом в 500 экземпляров. Книга, впервые охватывавшая историю русской правой (и не только) со времен Н.М.Карамзина до наших дней, мгновенно разошлась и стала на сегодняшний день библиографической редкостью. Поэтому подготовленный Сергеем Викторовичем новый ее вариант, ставший увесистее первого издания аж на 200 страниц, безусловно, будет настоящим подарком для всех, кого интересует прошлое и настоящее русского национал-патриотического движения.

Те, кто читал «Альтернативу справа» (учитывая тираж книги, полагаем, что таких окажется немного), наверное, согласятся с тем, что книга С.В.Лебедева, к огромному сожалению оставшаяся мало замеченной научной общественностью, была настоящим прорывом. В ней впервые комплексно рассматривалась идеология русского консерватизма во всех его направлениях и трансформациях, и если в каких-то частностях книга и грешила отдельными недостатками и неточностями, то, в общем, она давала довольно целостную и гармоничную картину развития русской идеи и попыток ее воплощения в конкретных русских делах.

В начале 1990-х, на деньги Сороса массовым тиражом в Москве вышла книга известного еврейского деятеля американского происхождения Уолтера Лакера «Черная сотня. Происхождение русского фашизма», переведенная на русский язык еще более тенденциозно, чем написанная (в оригинале книги в подзаголовке говорилось о происхождении русской крайне-правой (extreme right), а вовсе не фашизма). По сути, несмотря на то, что Лакер считается в США едва ли не крупнейшим специалистом по русской правой, книга являлась пропагандистским опусом, полным ошибок и преднамеренных фальсификаций. Но было у нее и одно «достоинство»: несмотря на то, что книга представляла собой, мягко говоря, далеко небеспристрастный взгляд на историю русского патриотического движения, в России эту книгу внимательно изучали, ибо она была в то время первым и единственным трудом, в доступной форме излагавшим эту историю от Карамзина до Зюганова, от славянофилов до начала 1990-х. Но после выхода «Альтернативы справа» и особенно после подготовки ее новой редакции, с уверенностью можно сказать, что появился достойный русский ответ на книгу Лакера.

Книга С.В.Лебедева состоит как бы из двух равноценных частей — исторической и политологической. Причем обе они написаны настолько занимательно, что книга будет представлять интерес не только для историков, политологов, социологов, но и для всех тех, кому не безразлично прошлое и будущее нашего Отечества. Сам же автор посвящает свой солидный труд «Русской молодежи — последней и лучшей надежде нации». И в этом он безусловно прав: ведь за кем как не за ней, русской молодежью, наше будущее? И от того, какой путь выберет наша молодежь, будет зависеть судьба России. И хотелось бы, что бы молодежь наша ознакомилась бы с книгой петербургского профессора в первую очередь, сделав из нее правильные выводы.

«…Перед всеми мыслящими людьми вновь встают исконные русские вопросы „Кто виноват?“, и „Что делать?“. Но не менее важным представляется еще третий вопрос „Кто сделает?“. В самом деле, есть ли в стране и народе силы, способные преодолеть российский кризис и вернуть России ее державное величие? Кто они, эти люди, которые готовы бороться за создание принципиально нового общества в неизменном великом государстве? На что они опираются, во что верят, чего хотят?», — задается автор вопросами в начале своей книги, и сам же отвечает — эти люди национал-патриоты.

Именно термином «национал-патриотизм» пытается С.В.Лебедев объединить в своей книге самые различные направления (и не безуспешно) — консерватизм, национал-большевизм, евразийство, черносотенство, национализм и др. Справедливо подчеркивая, что термин «правые» довольно многозначителен, автор отмечает, что наиболее подходящим, общим термином для обозначения представителей самых разных политических движений, объединенных любовью к России и приверженностью к ее традициям, является термин «национал-патриоты».

О содержательной части книги прекрасно говорят названия ее глав:

«От Карамзина до Победоносцева: этапы большого пути русского национального движения в ХIХ столетии» (в главе достаточно подробно рассматриваются взгляды Н.М.Карамзина, графа С.С.Уварова, идеология славянофилов и охранителей пореформенной эпохи, а также такие основополагающие моменты как идеалы и идеи русских правых ХIХ столетия — государство и общество, понятие нации и империи, образ врага внешнего и внутреннего и т. д.); «Идеология правого радикализма начала XX-го века» (глава преимущественно посвящена рождению и гибели черносотенного движения и его идеологии, а также деятельности Всероссийского национального союза); «Правые и праворадикальные идеологические течения в белом движении и эмиграции» (в главе дается оценка самому широкому спектру национал-патриотических идей русской эмиграции от фашистов до сменовеховцев, от младороссов и НТС до евразийцев); «От „партии мировой революции“ к „партии государственных интересов“» (как нетрудно догадаться из названия, данная глава посвящена перерождению коммунистической партии и ее повороту в период сталинского руководства к национально-государственным интересам); «„Русофилы“ или возрождение русской правой» (о поиске русской идеи в 1960 — 1980-е гг.); «От Перестройки к развалу», «После Октября-93: ассиметричная коалиция „системной оппозиции“», «Рубеж веков — рубеж эпох», «Основные идеологические направления национально-патриотических сил 90-х годов», «Активные, но не партийные», «На обломках сверхдержавы».

Пересказывать этот основательный шестьсотстраничный труд в небольшой рецензии дело трудное и неблагодарное — ведь лучше автора все равно не скажешь. Поэтому отметим лишь некоторые моменты, которые особенно привлекли наше внимание.

Первая половина книги, в которой дается оценка дореволюционной русской правой в целом, как нам кажется, весьма удалась. Сжато и обзорно (таков уж замысел этого обобщающего труда) автор в занимательной историко-публицистической форме дает довольно точную картину эволюции взглядов русских консерваторов на протяжении целого столетия. При этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что С.В.Лебедев довольно непредвзято подходит к освещению этой темы, равно отмечая как достоинства, так и недостатки, как достижения, так и промахи русской правой. Однако далеко не со всеми оценками автора можно согласится. Так, в разделе посвященном истории Черной сотни С.В.Лебедев пишет, что «если какие-либо партии в тогдашней России и можно было назвать всенародными, то это могли быть лишь черносотенцы», но при этом же делает следующий весьма спорный вывод: «Черная Сотня» не подпадает под определенную классовую характеристику партии. Больше всего черносотенное движение можно назвать мелкобуржуазным".

Также странными кажутся попытки автора «списать» вину за крушение Российской Империи на Царя-Мученика Николая II. «Последний русский самодержец Николай II-ой сделал для десакрализации монархии и, тем самым, для победы революции больше, чем все революционные партии своей агитацией за десятилетия, — пишет Лебедев, — Конечно, сам по себе „плохой царь“ вовсе не причина революционного взрыва, но в условиях самодержавия личные качества монарха имеют огромное значение <…> Расстрел демонстрации верноподданных 9 января 1905 г. сделал неизбежным расстрел всей императорской семьи в 1918 г.» Или в другом месте: «Действительно, монархия Николая II-го все больше дискредитировала себя (чего стоил один Распутин) и это зрелище гниения и распада не могло не добить и так ослабленную монархическую идею».

Достаточно спорным на наш взгляд является и такое суждение автора в главе, повествующей об идеологии Белого движения: «Разумеется, белое движение при всей своей идеологической аморфности было целиком правым движением, отрицательно относящимся ко всем проектам социального переустройства страны и мира <…> Можно констатировать, что Белая Идея была устремлена в светлое прошлое, была подчеркнуто национально-патриотической и склонна не замечать социальные проблемы внутри нации». В том, что Белое движение носило национально-патриотический характер, едва ли кто сегодня сомневается, но было ли оно правым? Разве не сам автор отказался от использования этого термина в начале своей книги, заменив его на более широкий — «национал-патриоты»? Ведь не секрет, что командование большинства Белых армий исповедовало идеологию «непредрешенчества» (если таковое вообще можно считать за идеологию). Правыми же среди белого командования были единицы — например, граф Ф.А.Келлер и генерал М.К.Дитерихс, не скрывавшие своей монархической ориентации.

Безусловно, интересен взгляд автора на большевиков и Октябрьскую революцию. «Можно по-разному относиться к большевикам, но невозможно не испытать чувство уважения к личным качествам большевиков-подпольщиков. Взгляните на фотографии большевистских деятелей, и сравните их жесткие волевые лица с размагниченными физиономиями декадентов „Серебряного века“ и тем более с невыразительными типажами столпов Старого Режима, у которых мундиры и ордена заменяют осмысленный взгляд», — констатирует С.В.Лебедев.

Для автора характерно (причем делает он это достаточно аргументировано) деление революционеров, сперва разрушивших ослабленную Российскую Империю, а затем создавших на ее месте могучую, но еще менее долговечную Империю Советскую, на две партии в одной — «комитетчиков-подпольщиков» (преимущественно русских по национальности и делающих главную ставку на социальную справедливость) и «литераторов-эмигрантов» (в большинстве своем евреев, стремящихся в первую очередь раздуть пожар мировой революции). Неспроста и один из параграфов книги называется «„Русский дух“ Октябрьской революции». Впрочем, сходный взгляд на приход большевиков к власти выражал еще и в начале 1920-х гг. В.В.Шульгин — в прошлом видный деятель правого движения, слова которого и приводит Лебедев в своей книге: «Знамя Единой России фактически подняли большевики… Их армия била поляков, как поляков. И именно за то, что они отхватили чисто русские области… Резюме: большевики 1) восстановили военное могущество России; 2) восстановили границы Российской державы до ее естественных пределов; 3) подготовляют пришествие самодержца всероссийского».

Весьма закономерно, что таким «самодержцем всероссийским» видится автору И.В.Сталин, этакий «революционный реставратор», или выражаясь опять-таки словами Шульгина — «большевик по энергии и националист по убеждениям». «Самодержавие в России всегда было более широким понятием, чем просто монархическая форма правления или даже абсолютная монархия. Самодержавие означает полную независимость Верховной власти от каких-либо зарубежных сил, отсутствие любой, даже формальной разновидности вассальных отношений применительно к загранице, — отмечает автор, — Самодержавие означает также неделимость власти, отсутствие всяких „ветвей“ ее. Отсюда же логически вытекал и неправовой характер русского государства. Взаимодействие между властью основывались не на четко фиксированных юридических нормах, а на распределении повинностей в соответствии с государственными нуждами. Это приводило еще к одной характерной особенности самодержавия — служилому характеру сословий».

О положительной оценке роли Сталина в российской истории свидетельствуют следующие подзаголовки книги: «Собирание земель, или русская реконкиста», «Великая отечественная война и русификация большевизма», «Послевоенный национал-коммунизм». Не будем здесь спорить с автором — многие его заключения верны и точны, но все-таки, как заметил один неглупый человек, восхвалять сталинизм имеет право лишь тот, кто готов при нем, ради той же государственной пользы, отсидеть или даже быть пущенным в «расход». Готов ли к этому Сергей Викторович?

Значительная часть книги С.В.Лебедева отведена нелегальной или полулегальной деятельности советских национал-патриотов в эпоху Н.С.Хрущева — Л.И.Брежнева, которую автор именует «закатом великой старой партии», и эпохе пресловутой «перестройке» М.С.Горбачева, ставшей гибелью СССР. Весьма информативны страницы книги, повествующие о клубе «Родина», Русском клубе, Всероссийском социал-христианском союзе освобождения народа и другим подпольным русофильским организациям. Ярки и интересны портреты (равно как и характеристики взглядов) таких столпов национал-патриотического диссидентства как А.И.Солженицын, И.Р.Шафаревич и некоторых других.

Но особенно удался автору, на наш взгляд, политологический анализ горбачевско-ельцинского периода и активизировавшихся в это время самых разных политических сил (включая «нацболов», РНЕ, коммунистов всех мастей, традиционалистов-монархистов и всех тех, кто был не согласен с антирусской политикой того времени), наследовавших в большей или меньшей степени различные элементы идеологии русского традиционализма. «Собственно говоря, более чем семь десятилетий крайне жесткого правления с массированной пропагандой марксистско-ленинской идеологии среди всех слоев советского общества не могли не оставить следа в лексике, менталитете, методах организационной работы у правых, среди которых абсолютно все родились при Советской власти», — поясняет автор эклектичность идеологии всех тех, кого сегодня можно с уверенностью назвать «национал-патриотами», но едва ли возможно причислить к правым, в традиционном понимании этого термина.

Ближайшим аналогом России Ельцина называет С.В.Лебедев оккупированные Германией в 1940 г. Норвегию Квислинга или Францию Ф.Петена. «Русские читатели невольно переносят гитлеровскую политику истребления, осуществляемую на оккупированных землях России, на политику сотрудничества (collaboration) в оккупированных немцами странах Западной Европы, пишет петербургский профессор, — а ведь в оккупированной Дании продолжали функционировать парламент и политические партии (кроме коммунистов), и даже в 1943 г. прошли всеобщие выборы. В Норвегии гитлеровцы привели к власти бывшего министра обороны Видкуна Квислинга, чье имя стало нарицательным для предателя. Во Франции немцы аннексировали часть территории, часть оккупировали, а на оставшейся управляло правительство законно избранного парламентом Петена (за чрезвычайные полномочия маршалу проголосовало 569 депутатов против 80-ти).

Режим Петена даже в мелочах напоминал режим Ельцина. В петеновской Франции действовало несколько партий, официальная пропаганда называла поражение Франции „национальной революцией“ и вступлением страны в „единую Европу, возглавляемую Германским Рейхом“. Виднейшие петеновцы были сплошь из числа деятелей демократической Третьей Республики, зато активисты французских праворадикальных и фашистских партий остались не у дел, а некоторые из них даже примкнули к сопротивлению.

Население Франции гитлеровцы и коллаборационисты уничтожали не столько прямым террором, сколько организацией голода, ликвидацией медицинской службы, подрывом национальной системы просвещения. За 1939−45 гг. население Франции уменьшилось на 3 млн. чел, хотя в боевых действиях погибло лишь 115 тыс. французов».

Но если в ельцинские времена «все было ясно», то отмечает далее С.В.Лебедев, «политические партии национал-патриотов при Путине оказались в странном положении». «Критиковать нового президента сложно хотя бы потому, что по отношению к нему нет такой испепеляющей ненависти, как в адрес Ельцина. Но и скатываться к поддержке президента также не годится, поскольку тогда патриоты утратят свое отличие от проправительственных организаций». Как же именно должны относиться национал-патриоты к «чекистскому» режиму Путина, сменившему «воровской» режим Ельцина, автор, увы, рецепта не дает…

Впрочем, не только национал-патриотам посвящена книга. Значительная ее часть отведена противникам исторической России. Немало страниц отвел автор оценке политики Запада в отношении нашей Родины, справедливо отмечая, что «неприязнь к Западу была следствием западной неприязни к России», причем «в лучших традициях западного лицемерия необходимость завоевания России объяснялась не стремлением захватить ее богатства, а необходимостью привнесения высшей культуры расово неполноценным славянам»; польскому и еврейскому вопросу; вековому стремлению наших врагов искусственно разделить русский народ, поддерживая любые проявления сепаратизма (от украинского «мазепинства» до казачьего «национализма»).

При этом С.В.Лебедев разрушает целый ряд стереотипов, например, расхожее мнение о том, антисемитизм есть специфическая черта русских правых. «Своего рода катехизис левого антисемитизма изложил в своей книге «Основы народничества» забытый (вероятно, не случайно) публицист народнического направления И. Каблиц, писавший также под псевдонимом Юзов (1848 — 1893 гг.) По отцу — немец, по матери — поляк, уроженец Ковенской губернии, в которой большинство городского населения составляли евреи, участник «хождения в народ», столкнувшийся с настоящим народом и его настроениями, Каблиц имел по еврейскому вопросу больше знаний, чем революционеры из центральной России, — пишет Лебедев. Касаясь укоренившегося в массах антисемитизма, Каблиц писал: «…не религиозная вражда и не национальная антипатия составляют сущность ненависти к евреям, а их общественный паразитизм. Экономическая эксплуатация — вот, истинная причина ненависти всех народов к евреям».

А в одном из параграфов, специально посвященному еврейскому вопросу в России, автор приходит к весьма интересным наблюдениям: «Репутация еврея как коммерсанта и особенно как делового партнера была очень невысока. Неслучайно слово «жид» очень быстро стало обозначать любого мошенника, нечистоплотного дельца, связанного с преступным миром, независимо от его реального этнического происхождения. К началу ХХ века оно уже не связывалось только с евреями. Император Николай II, (человек, несомненно, образованный и умеющий себя сдерживать), раздраженный на какие-то действия британского кабинета, в сердцах изрек: «Англичанин — это жид!». <…> О еврейском «вкладе» в организованную преступность свидетельствует уже то обстоятельство, что почти вся блатная лексика преступного мира вошла в русский язык из еврейского языка идиш. «Шмон», «шухер», «хаза», «фраер», «гешефт», «марвихер», «шулер», «сутенер», «марафет» и т. п. специфические термины существуют в разговоре граждан вне закона и поныне. Показательно весьма, что в великом и могучем русском языке нашлось сравнительно мало исконных слов для обозначения разных сторон преступной деятельности <…> В бульварной прессе, включая откровенно порнографические листки, опять же доминировали евреи. Разумеется, для сторонников традиционной православной морали из всех социальных слоев именно «жиды» были общественными растлителями, навязывающими вседозволенность, извращения, делающими хорошие гешефты на потакании людским порокам».

Впрочем, т.н. «еврейский вопрос» в книге тема отнюдь не доминирующая. Куда больше досталось от автора «кичливым ляхам», которым посвящена не одна страница монографии петербургского профессора. И столь усиленное внимание «польскому вопросу» не случайно: «Столь подробное напоминание о польской проблеме необходимо только потому, что в русском самосознании до сих пор существует комплекс вины за усмирение польских восстаний, — пишет в одной из глав С.В.Лебедев. — Еще дореволюционные либералы умилялись демагогическим лозунгом «За вашу и нашу свободу». В советскую эпоху, учитывая, что Польша была социалистической страной, официальная наука практически умалчивала о самих польских мятежах. Но стеснятся нам, русским, нечего. Все польские восстания <…> были национально-захватническими. Их подавление было для России необходимой самообороной». Следующее за этими словами подробное и аргументированное изложение истории русско-польских отношений не оставляют в этом никаких сомнений.

Очень подробно раскрыта автором история «превращения» Малороссии в Украину со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не без юмора рассказывает С.В.Лебедев о том, как создавали из малороссов украинцев поляки, австрийцы, немцы, а затем и интернационалисты из ВКП (б), о том как сформировалась «ридна мова», призванная подорвать «великодержавный русский шовинизм». Ведь еще в 1920-е годы, несмотря на все потуги западных соседей Украины и ее местных активистов (например, небезызвестного М.С.Грушевского) украинский язык был непонятен основной массе украинцев (не случайно газета для крестьян «Селянская правда» выходила также и на русском языке). Однако усилиями советской власти в 1920 — 1940-е гг. грубая украинизация сделала свое дело: «усиленное промывание мозгов жителям УССР утвердило многих малороссов в том, что они украинцы, а насильно вбиваемый малопонятный язык есть их «ридна мова». Особую роль в этом сыграло великое завоевание советской власти — всеобщее образование. Поскольку в 20 -30-х гг. на Украине оно проводилось на украинском, то целое поколение приобщилось к грамотности на том языке, который был мало понятен даже деревенским родственникам, но все же постепенно стал своим».

«В 1921, 1928, 1933, 1946 годах проходили реформы правописания, сделавшие украинскую письменность еще более непохожей на русскую, — отмечает С.В.Лебедев, — Изобретались все новые термины, причем они постоянно изменялись сами. <…> Небоскреб превратился в хмарачёс, самолет — в литак. Геологические термины «гнейсы» и «сланцы» на украинском стали звучать, как «лупаки» и «лосняки». Вскоре язык стал настолько изменен, что пришлось переводить на него сочинения классиков украинской литературы, начиная с Шевченко и других писателей XIX и начала ХХ веков"…

И еще, о чем следует знать нашей молодежи, которой и посвящена данная книга. Как справедливо отмечает С.В.Лебедев: «…Когда с Запада идет открытое вторжение, то русским людям гораздо легче нанести поражение врагу. Все ясно и понятно, кто свой и кто чужой. Поход Наполеона закончился через полгода «полным истреблением неприятеля». Думается, что если бы в августе 1991 года в Москве высадился американский десант, поднявший звездно-полосатый флаг над Кремлем и московским Белым Домом, то закончилось бы это все достаточно быстро тем, что красный флаг был поднят над вашингтонским Белым Домом, а историю США изучали ученые наряду с историей Рима или наполеоновской Франции. Но, как показывает исторический опыт, нанести поражение России можно только расколов единство народов страны вокруг русского народа, и разделив самих русских на мелкие социальные и территориальные единицы. Методы подрывной деятельности Запада против России принципиально не изменились, хотя менялась ее техническая сторона. Пропаганда неких высоких идеалов, призванная ослабить сопротивляемость национального организма к импортным ядам, разжигание сепаратизма, создание «пятой колонны», и пр., — все это применялось и в XIX веке против Российской империи, и в ХХ против СССР, и в наши дни против русского национально-патриотического движения».

Закончить рецензию новой книги Сергея Викторовича Лебедева хотелось бы следующим оптимистическим прогнозом ученого-политолога: «Итак, русский национал-патриотизм, при всей своей организационной раздробленности, различиях в теоретических постулатах, региональных особенностях, стал одним из доминирующих идейно-политических сил в России XXI-го века. При этом преобладает неосознанный и почти не связанный с конкретными партиями и лидерами «национал-патриотизм чувств». Русский патриотизм, казалось, уничтоженный в Гражданскую войну, вытравленный десятилетиями «пролетарского интернационализма», а затем пропагандой «общечеловеческих» ценностей, оказался живым и наступающим. Именно это вызывает осторожный оптимизм у русского человека при мысли о будущем своей страны…[и] думается, Россия найдет в себе силы вернуться на твердую национальную почву. Национал — патриотам 90-х не удалось взять политическую власть, но они смогли завоевать культурную гегемонию. Теперь осталось превратить ее в гегемонию политическую». Дай-то Бог! Ведь как справедливо пишет С. Лебедев — «Отступать некуда — позади Россия"…

И последнее: Как мы уже оговорились в начале, на сегодняшний день замечательная и полезная книга С.В.Лебедева «Русские идеи и русское дело» существует, к огромному сожалению, только в виде авторской рукописи, любезно предоставленной нам для ознакомления. Хотелось бы надеяться, что данная рецензия поможет петербургскому ученому найти издателя этой работы, которая, несомненно, будет полезна нашей молодежи — «последней и лучшей надежде нации"…