Почитая Государя, мы готовим пришествие предреченного Царя

Неприятие подвига Государя Николая II — инерция и позиция

— Смотри! Мне ведь эту иконку привезли прямо из Екатеринбурга, с Ганиной ямы. Там сейчас монастырь… Ну, где расстрелянную Царскую Семью закапывали. — Красивая… Но это у тебя какое-то особенное отношение… А я так — в общем-то, спокойно…
Олег Казаков. Чтим ли мы Святого Царя?

В 2003 г. на Царских днях в Иваново-Вознесенске, ежегодно проводящихся 19 мая в день рождения Государя Николая II, одним из докладчиков был прочитан доклад на тему «Святой Царь — инерция неприятия». «Как сквозь зубы прославили, — начинал свой доклад автор, нижегородский журналист В.Г.Цветковым — так сквозь зубы и почитают». Далее Цветков проиллюстрировал свой тезис на нижегородском материале трех лет, прошедших со времени Архиерейского собора 2000 г.

То, что подобную тему на нижегородском материале вскрыл именно нижегородский журналист, вполне закономерно, поскольку именно покойный Владыка Николай, митрополит Нижегородский и Арзамасский занял в 2000 г. в вопросе о прославлении Царственных Мучеников в Святейшем Синоде наиболее непримиримую позицию.

Затрагивая данный вопрос в специальной публикации, оговоримся, что нам известен запрет, наложенный приснопоминаемым Старцем Николаем Псковоезерским (Гурьяновым) на критику Императоров Российских, и уж тем более святости Государя и Его Семьи мы ни коим образом не отрицаем.

Все те цитаты, которые нами приводятся, отражают отнюдь не наше собственное мнение, но приводятся для того, чтобы разобраться в том, что же лежит в основе неприятия Государя Николая II и его эпохи, до сих пор существующих в современном общественном и церковном сознании. Где в этом неприятии следует видеть позицию, лукавую или наоборот открытую, а где — просто инерция.

Позиция приснопоминаемого нижегородского митрополита Николая

На наш взгляд, поставленная проблема в указанном докладе Цветкова, не была им раскрыта во всей ее полноте. А ведь как писал еще священник Павел Флоренский, всякое явление необходимо рассматривать в момент его цветения — в точке «акме».

В.Г.Цветковым главный упор сделал на вскрытии либеральных мотивов неприятия и разоблачении революционных мифов о Последнем Царствовании. Однако, на наш взгляд либеральные мотивы, не были главными, и уж во всяком случае единственными, а разоблачение революционных мифов не снимает саму проблему отношения к отдельным аспектам политики Государя. Очевидно, что либеральные и даже революционные мотивы являются лишь одной и вовсе не самой острой стороной проблемы неприятия. На самом деле существовало неприятие и с другой, противоположной стороны, и, как нам кажется, пример Владыки Николая является в этой связи наиболее ярким. Другое дело, что впоследствии, уже после его смерти, а во многом и ранее, пользуясь плохим здоровьем Владыки, истинная позиция нижегородского митрополита была превратно истолкована его ближайшим окружением в либеральном ключе. Именно в этом виде — в виде предсмертного интервью, данного Владыкой либеральному изданию — она и получила столь широкий резонанс, что например, историк С.В.Фомин даже усмотрел в последовавшей вскоре смерти Владыки наказующий перст Божий: «Так было написано в мае 2001, а в конце июня пришла весть о скоропостижной кончине Владыки (не прошло и двух месяцев после публикации интервью)».

На наш взгляд, это примечание уважаемого историка позволяет понять суть возникшего недоразумения. В частности, говоря о нижегородском митрополите, Фомин пишет: «…так и хочется сказать Горьковский: по мощам бы и елей».

С чем мы не можем согласиться, так это с отрицательной интонацией, взятой по отношению к уже почившему, а на момент Архиерейского собора, старейшему архиерею, двадцать пять лет возглавлявшему одну только нижегородскую кафедру. Само же выражение «горьковский» действительно очень многое проясняет. А именно позволяет сблизить мотивы неприятия Владыкой канонизации Государя с аналогичными аргументами современных коммунистов. Кому-кому, а нижегородцам хорошо известны неоднократные высказывания Владыки о том, что в советские времена и в Церкви, и в стране нашей был порядок, не то, что теперь в скорбные 1990-е гг… Владыка был фронтовиком, на войне потерял ступни обеих ног и на подобное суждение право имел больше, чем кто-либо. Что же касается нынешних коммунистов, то многие из них прямо сравнивают Царя-Мученика с М.С.Горбачевым, развалившим Советский Союз, и анализируя слова нашего Владыки, можно сказать, что он действительно прямо следовал той же логике:

«Видите ли, он государственный изменник, — говорил Владыка в указанном интервью. — Практически он, можно сказать, санкционировал развал страны. И в противном меня никто не убедит. Что он должен был делать? Он должен был применить силу, вплоть до лишения жизни, потому что ему было все вручено. Он счел нужным сбежать под юбку Александры Федоровны».

Крайности сходятся

За примерами же того, что зачастую Государь и его политика осуждалась именно «справа» далеко ходить не нужно. Кстати, именно к этому разряду следует относить основной набор обвинений коммунистов, которые лишь на словах являются «левыми», Господь же учил Своих учеников смотреть прежде всего на дела.

Но это коммунисты. А вот что пишет, например, такой современный квазимонархист как В.М.Острецов, автор брошюры о черносотенцах. Причем, пишет, цитируя не кого-нибудь, а черносотенцев начала XX века (Б.Никольского, св. Иоанна Крондштадтского) и людей очень близких черносотенцам, например, крупнейшего идеолога монархии Льва Тихомирова:

«В самый разгар смуты 1905 года Тихомиров записывает:
«Приезжал Нилус и рассказывал, что «Государь молится и плачет"… Бедный!.. Жалко Его, а Россию еще жальче. Не умеет сделать что нужно, а ведет себя и весь народ в полон жидовско-русско-польско-финско-немецкой интеллигенции» (запись от 5 января 1905 года)».

«И именно в это время, — продолжает Острецов, — сам праведный Иоанн Кронштадтский не выдержал наблюдаемого им паралича власти и в одной из проповедей прямо сказал: «Вот пагуба безвластия… Да где же власть сильная, авторитетная, самосознающая, ответственная, Богом учрежденная и от Него получающая свою силу и свой страх? Вспомни, Ты, власть, данное тебе от Бога право, и твердою рукою держи данные тебе Богом скипетр и державу, и будь страшна всем врагам Божиим и Твоим. Тогда, увидев скипетр и державу в крепких руках, все злые будут праведно бояться Тебя, а добрые радоваться».

Подробно описывая примеры «безволия» Николая II и его потворство либералам, Острецов приходит к следующему заключению: «Надо понять, как больно и грустно было этим людям, монархистам, как Лев Тихомиров или архиепископ Никон Рождественский, смотреть на это безволие Верховной власти, на эти бесконечные поклоны Самодержца Всероссийского еврейско-масонской «общественности». Смотреть, как из казенного сундука уходят сотни миллионов рублей на финансирование этой «общественности». Сегодня нам эта картина до боли знакома».

«Невместимые» слова оптинского старца

Не желая, конечно же, уподобляться, Острецову, который в другом месте даже договаривается до обвинений Царя-Мученика в масонстве, попробуем разобраться в истоках тех обвинений в адрес Николая II как политика, в результате правления которого страна пришла к революции. Вот например, «невместимые», по выражению современного леонтьеведа Г. Б.Кремнева, слова Оптинского Старца Варсонофия (Плиханкова):

«Однажды, беседуя и наставляя на путь правый, Старец о. Варсонофий спросил иеродиакона Варсонофия: «Что ты думаешь о Царствовании Императора Александра III-го?» Последний ответил: «Думаю, что во время сего Царствования враги России заварили кашу, которую приходится расхлебывать его Сыну — Николаю Александровичу». Тогда о. Варсонофий сказал «Нет, Господь воздвиг Царя-Миротворца для того, чтоб Россия и русский народ в этом благодеянии познал попечение о них Промысла Божия, и чтоб народ чрез сии благодеяния приближался к Богу, — но народ русский удалялся от своего Благодетеля. Посему Господь отнял Великого Царя от России и дал Царство в руки другого, не столь могучего и сильного духом. Но не он виноват в этом, а народ, удаляющийся от Бога (Выделено нами — С.Ч.)».

Эти слова были сказаны Старцем осенью 1911 г. В сентябре того года от руки террористов погиб П.А.Столыпин, поэтому рассуждение о. Варсонофия заканчивалось вовсе не случайной оценкой вероисповедной политики Николая II и его премьер-министра:
«Он (Николай II — С.Ч.) виновен постольку, поскольку сам удалялся от Бога в сердце своем. Его вина первая в том, что он по докладу П.А.Столыпина и по соизволению митрополита Антония дозволил выстроить идольский храм в столице тех Государей, предки коих разоряли сии храмы. Вторая вина в том, что с дозволения сих же лиц он дозволил привезти в столицу идола. Царь был как бы выразителем народа, уклоняющегося сердцем от Бога к бездушным идолам. Вот потому-то охладеет любовь и вспыхнет великая война, которая не успеет еще кончиться, как начнется междоусобная война и всякие смуты. Царя низложат и предадут всяким поруганиям, и ему придется омыть свое прегрешение пред Богом — своею кровью, как омыл П.А.Столыпин».

Эти слова заставляют прислушаться к той формулировке, которую уже не первый год пытаются навязать богословы навроде профессора МДА А.И.Осипова, но только в другом, прямо противоположном смысле. Да, действительно канонизация мученика не является автоматической канонизацией всех его поступков и грехов, омытых кровью мученичества. Но прежде всего эта оговорка касается, конечно же, именно либеральной стороны политики Государя, а отнюдь не фактов, сближающих личное благочестие Николая II с благочестием Московских Царей. Имеем в виду прежде всего отношение Царской Четы к Г. Е.Распутину, к которому лишь по недоразумению было негативное отношение у нижегородского Владыки. Кстати, последовательно положительное отношение к Иоанну Грозному также мыслимо лишь в рамках очерченного выше народного подхода, ставившего во главу угла силу власти, которого придерживался митрополит Николай.

Именно процитированные выше слова преп. Варсонофия — как и схожие по духу обличения Св. Праведного Иоанна Кронштадтского — не позволяют огульно превозносить всего, что было сделано в Царствование Николая II. Ибо иначе получится не иное что, как эмигрантский лубок, давным-давно уже высмеянный лучшими представителями самой эмиграции — от поэта-монархиста Георгия Иванова до публициста-монархиста Ивана Солоневича.

«Трогательный» монархо-либеральный тандем

На наш взгляд, позиция почитания Государя может быть не только простой и бесхитростной, но и с дальним прицелом, как мы это видим у современных деятелей либерализма. Иными словами, безрассудное и даже нетрезвое почитание Государя может прямо вступать в резонанс с мотивами чисто либеральными, далекими от какого бы то ни было монархизма, за которыми на самом деле стоит неприятие, но только ловко и даже искусно скрытое за призывами к покаянию в темном советском прошлом.

Дело в том, что после развала Советского Союза так получилось, что «новые монархисты», к сожалению, оказались в союзе не с коммунистами, ставшими к тому времени, прямо по К.Н.Леонтьеву, охранителями, а с либералами, отстаивавшими в корне противоположные им ценности, но открывшими церкви и начавшими восстанавливать декорум исторической России. Как писал нижегородский публицист Вадим Андрюхин: «Этот трогательный монархо-либеральный тандем можно было наблюдать летом 1998 года во время перезахоронения останков якобы Николая Второго. С самых высоких трибун звучали призывы к Русскому народу «покаяться» за трагедию 70-летней давности…».
Характерно, что Патриарх Алексий II от участия в шоу в последний момент вежливо отказался.

Еще более ярко эта ситуация проявляется на примере отношения многих либералов — то есть всей той же бытоулучшительной партии, которая преп. Серафимом была названа партией антихриста — к памяти Александра II, которому все теми же деятелями во главе с Б.Е.Немцовым недавно был даже поставлен памятник.

Итак, возвращаясь к обвинениям «справа», следует разобраться, а в чем собственно состоит отличие мнения Варсонофия Оптинского от, казалось бы, схожего мнения, например, Острецова? Отличие это в том, что Старец уже тогда, в 1911 г., видел не один только грех, но прозревал и будущую победу над ним — искупление мученической кровью: «Что будет, то будет, — повторил в заключение Старец известные слова украинского гетмана, — а будет то, что Бог даст, лишь от Московского Царства не отложимся».

Конечно, не нам судить о том, насколько близка была позиция Владыки Николая к словам преп. Варсонофия Оптинского. Но одно ясно точно — не было в этой позиции нижегородского митрополита и тени модного тогда (и уже немодного теперь) либерализма.

Светлая же память о приснопоминаемом Владыке заставляет верить, что даже самые резкие слова этого простого и неученого архипастыря были прежде всего обращены в сторону тех «белогвардействующих» почитателей Царственных Великомучеников, которые своей не христианской вовсе идолизицией святого отвергают самое дорогое… Государев крест. Как это было документально доказано, в частности, тем же С.В.Фоминым, среди так называемого «белого» движения монархистов практически не было. Редкие же исключения только подтверждают общее правило, а правило состояло в том, что лучшие царские офицеры перешли в Красную Армию.

Так ли уж безосновательно было медление церковноначалия в принятии решений, которые всеми, и даже его сторонниками истолковывалось как шаг навстречу Зарубежной Церкви? Не было ли в этом медлении справедливых опасений, что вместе с сохраненной в эмиграции истиной будет принята и некая ложь? Та диссидентская неправда тех, кто подобно Андрею Курбскому не пожелал нести свой крест здесь, в России.

Две стороны царского служения

Теперь, что касается «безволия» и «фатализма» Государя, крестная кончина которому была предсказана, а значит, и известна задолго до 1917 г.

Вот, что пишет современный исследователь Николай Козлов в своем очерке «За канонизацию»: «…не то, чтобы Государь хотел оставить без наказания своих врагов, но удерживая даже от одного только чувства мести по злобе близких ему людей, которые, будучи душевно связаны с Ним, невольно могли бы омрачить венец незлобия, уготовляемый Ему за победу в духовной борьбе, св. Царь-Мученик завещал совершить отмщение тем грядущим поколениям русских людей, которые взялись бы за дело не из злобы и личной ненависти, а по любви Истины».

Не в этом ли победный смысл Царской Жертвы! Не от того ли гнев Последнего Царя, грядущего согласно пророчествам (впрочем не безусловным), будет гневом праведным, а не гневом мучителя и тирана. Это будет гнев, подобный гневу Александра III, который твердой рукой придавил все проявления революционности и терроризма, благодаря чему революцию удалось отодвинуть по крайней мере вплоть до 1917 г. Напомним, что Александр III восшел на престол 2 марта 1881 г. после мученической кончины своего отца, Императора-Освободителя Александра II, в день 1 марта 1881 г., ставший днем его убийства, намеревавшегося подписать конституцию…

Не случайно, что императоров Александра II и Александра III противопоставляют также точно как и Николая II и Александра III. И наоборот Царя-Мученика Александра II зачастую сопоставляют с его внуком Николаем II.

Но в этом нужно видеть антиномичность Православия, о которой писал священник Павел Флоренский, и подлинно церковное сознание вмещает святость как Грозного Царя Иоанна Васильевича, так и Царя-Мученика Николая II.

Но как справедливо замечал современный богослов протоиерей Валентин Асмус в своем предисловии к сборнику, посвященному Императору Александру III, Царя надо вымолить, но чтобы молиться, нужно твердо знать, чего просишь… Как Александр III строил свое правление именем своего отца Императора Александра II, так и мы своей молитвой Государю Николаю II приближаем приход обетованного царя в духе и силе Иоанна Грозного и Александра III. Сейчас, когда мы живем уже при окончании эпохи российского парламентаризма, начавшегося при Государе-Мученике Николае Александровиче, мы должны понимать это особенно остро.

Чего мы на самом деле опасаемся

В заключение приведем слова из статьи «Чтим ли мы святого Царя?», которыми ее автор, Олег Казаков, комментирует разговор, приведенный нами в качестве эпиграфа:

«Если бы не довелось быть свидетелем этого диалога, мне бы, наверное, не пришла мысль, что, может быть, самое тяжкое в отношении к Царской Семье — и в прошлом, и сегодня — «спокойствие"…»

Воистину так, ведь как сказал Господь: «…о если бы ты был холоден или горяч! Но поелику ты тепл, а не горяч и не холоден: то извергну тебя из уст Моих». (Апок. 3, 15−16). В церковно-славянском варианте, эти слова звучат еще жестче: «…яко обуморен еси, и ни тепл ни студен, изблевати тя от уст Моих имам».

Именно к этой теплохладности только и можно отнести ту бездуховную и безыдейную инерцию, о которой говорил на Царских днях в Иваново-Вознесенске В.Г.Цветков и к которой, как мы выяснили выше, не имел никакого отношения ни нижегородский Владыка, ни последние из могикан, современные коммунисты.

Во-первых, потому, что и у тех и у других имелась была позиция. Во-вторых, потому что позиция эта была глубоко не либеральна.

Не потому ли в 2001 г. вскоре после кончины митрополита Николая одной дивеевской монахине было сонное видение. Владыка явился ей радостным, но в обгоревшем подряснике, со словами, что его неправильное отношение к Царственным Мученикам ему прощено. Об этом в 2004 г. в своем докладе на Покровских Днях, посвященных 100-летию Цесаревича Алексия, сообщила секретарь Владыки, нижегородский историк Ольга Викторовна Букова.

Неужели и коммунисты так и не успеют действительно внятно сформулировать свою подлинную точку зрения?
Сергей Чесноков, кандидат исторических наук (Нижний Новгород)

P. S.: Интервью «О властях и церкви Христовой. Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай заявляет, что не подписывал на Соборе 2000 г. акт о канонизации Царской Семьи» (НГ-религии. 2001. N 8. С. 4.) цит. по кн.: «…И даны будут Жене два крыла». Сборник к 50-летию Сергея Фомина / Предисл. Р.В.Багдасаров, очерки, статьи, публикация док-тов, коммент. С.В.Фомин. М.: Паломникъ, 2002. С. 553.
Слова старца Варсонофия цит. по кн.: Россия перед Вторым пришествием. Изд-е 3-е, испр. и расшир. / Сост. С. и Т. Фомины. Т.1. М.: Общ-во свт. Василия Великого, 1998. С. 411.