Соблазн Ленинизма, или об истинных и ложных ценностях

Из цикла передач «Культурные войны» на радио «Русский край» (Калининград). Передача семнадцатая

Приближается праздник «Единения и согласия», приходяшийся на 4 ноября, когда все православные вспоминают, как ведомые образом Казанской Богоматери, наши славные предки изгнали поляков и освободили Москву в 1613 г. после ужасной гражданской войны и Смуты. Этот «красный день календаря» утверждён недавно, сменив другой «праздник», который праздновался 7 ноября в память о Революции 1917 года. Перемена знаковая и оправданная. Наша, не вполне ещё опамятовшаяся власть, тут поступила по-русски, показав, что заслуживает памяти и чести, а что нет. Мы оказались мудрее французов, продолжающих почему-то «праздновать» День взятия Бастилии, которым открылась череда «демократических» преступлений, увенчавшихся казнью христианского короля и королевы. Но радоваться нам преждевременно. Российское общество ещё расколото. Много порядочных и честных людей всё ещё стоят под красными знамёнами, на которых изображён не лик Христа-Спасителя, как встарь, а профиль Ленина-вождя. Это обстоятельство и заставляет задуматься о соблазне Ленинизма.

Известно, что никакой человек не живёт без веры. Но «веры» эти бывают очень разными. Христиане открыто признают свою веру в личного Бога Иисуса Христа, воплотившегося в совершенного человека и открывшего человекам Путь, Истину и Жизнь истинные. Ленинцы, оставаясь по менталитету русскими, оказывается также верующими, но предмет их веры сильно отличается от христианского. Они верят в человека, так сказать, с большой буквы, имя которому Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Правда, часто эти люди не сознают своей безотчётной, искренней веры, считая Ленина гениальным учёным-марксистом, «по науке» сумевшим перестроить Россию царскую в Русь советскую, народную.

Что же привлекает в Ленине его сторонников? Прежде всего, и исключительно, — честное служение Ленина тому делу, в истину которого он верил. И здесь последователи красного вождя не ошибаются. В мировой истории мало примеров такой искренней самоотверженности, какая была характерна для Ленина, причём с молодых лет и до самой смерти. Ленин всеми силами своей души стремился воплотить в жизнь то, что ему казалось правдой, а именно учение Карла Маркса о всемирной коммунистической революции и победе так называемой «диктатуры пролетариата». Этот невиданный в истории современного человечества страстный порыв Ленина к тому, что ему виделось правдой, действительно впечатляет. Максим Горький, знавший Ленина тридцать лет, писал после его смерти:

«Для меня Ленин не только изумительно совершенное воплощение воли, устремлённой к цели, которую никто из людей не решался практически поставить перед собою… Для меня Ленин — герой легенды, человек, который вырвал из груди своей горящее сердце, чтоб огнём его осветить людям путь от позорного хаоса современности, из гнилого, кровавого болота душной, разлагавшейся государственности».

Мы ещё коснёмся того, что Горький назвал «кровавым болотом». Пока же заметим, что большой писатель, каким был наш «Буревестник», имел собственные основания для столь восторженного отзыва о самом великом революционере всех времён и народов. Поскольку и его вера была очень близкой к марксистской вере Ленина. И ещё одно высказывание Горького о Ленине:

«И был он насквозь русский человек с „хитрецой“ Василия Шуйского, с железной волей протопопа Аввакума, с необходимой революционеру прямолинейностью Петра Великого… Владимир Ленин разбудил Россию, и теперь она не заснёт».

Да, Ленин — зеркало нашей души, это бесспорно. Но здорова ли эта душа? Не подвержена ли она той страшной болезни, которая не осознана ещё очень многими? Той болезни, которая затемняет сознание и заставляет воспринимать окружающее в ложном свете? Ведь есть люди с искажённым цветовосприятием, для которых, к примеру, красный цвет кажется серым. Но они не сознают дефекта своего восприятия окружающего мира.

Для ответа на вопрос, кем является Ленин и Ленинизм, — соблазном или истиной, для начала обратимся к свидетельству нашего классика, поэта Сергея Есенина. Настоящий поэт чувствует Правду, так сказать, шестым чувством, которое у нас, простых смертных, отсутствует. Но мы в состоянии понять её. В поэме «Анна Снегина» Есенин показывает, что Ленин является воплощением и наших плюсов, и наших минусов. Его достоинство в честности, его порок — в безотчётном впадении в грех гордыни, клятвопреступления, убийства. Ленин «честно», если можно так выразиться, служит по сути дьявольскому, тёмному делу отрицания Исторической России, её Православной веры, её тысячелетней христианской государственности.

Есенин пишет о своём возвращении в родную деревню в период нарастания революции летом 1917 года, между совершившимся Февралём, когда пало Царство, и Октябрём, когда упала сама Русь. Есенин стихами рассказывает о своём разговоре с окружившими его односельчанами, передавая их боевое настроение. Они спрашивали:

«Скажи: / Отойдут ли крестьянам / Без выкупа пашни господ?»
Интересовались и вождём революции: «И каждый с улыбкой угрюмой / Смотрел мне в лицо и в глаза, / А я, отягченный думой, / Не мог ничего сказать. / Дрожали, качались ступени, / Но помню / Под звон головы: „Скажи, / Кто такой Ленин?“ / Я тихо ответил: „Он — вы“».

Да, совпало «разинско-пугачёвское» многомиллионное крестьянское революционное нетерпение, стремившееся к «черному переделу» земли, и яростная агитация Ленина, звавшего Русь «к топору» своим знаменитым призывом «грабь награбленное». Ленин разъярял и так уже обезумевшее от тягот войны крестьянство соблазном хорошо устроиться на крови ближних своих, помещиков и так называемых «кулаков». Не понимали крестьяне, что грабёж, попрание закона Божьего и человеческого даром не пройдёт. Позднее, в период страшного раскрестьянивания, обрушившегося на Россию в 1929 году, крестьянство поняло свои исторические ошибки 1917−1918 годов, когда Русь в их лице «поддалась лихому подговору, отдалась разбойнику и вору» (стих М. Волошина). Народ в конце 20-х — начале 30-х годов осознал, что его постигла Божья кара за собственное отступничество от Православия и Царства, что большевики и Ленин — это «бичи Божии», наказывающие их за клятвопреступление. Народ, соблазнившийся на грабежи и убийства 1917−1918 гг., понял это сначала во время страшного голода 1920 года (с 5-ю миллионами умерших), когда большевицкая власть лишала его даже семенного зерна, а затем — в 1929—1931 гг., когда ужасающая новая голодовка сопровождала так называемую «коллективизацию» (от бескормицы люди доходили даже до людоедства). Иван Бунин, гениальный русский писатель XX века и современник революционного русского погрома, имел все основания с горечью писать о дьявольском самоослеплении, которое напало на Россию. Он, выступая против всемирно-революционных целей Ленина, писал в «Окаянных днях»:

«Был народ в 160 миллионов численностью, владевший шестой частью земного шара, и какой частью? — поистине сказочно богатой и со сказочной быстротой процветавшей! — и вот этому народу сто лет долбили, что единственное его спасение — это отнять у тысячи помещиков те десятины, которые и так не по дням, а по часам таяли в их руках!»

Великое историческое племя, каким является наш русский народ впало во грех великого масштаба, грех безбожия, совершило и ошибку вселенских размеров, «полюбив» однажды действительно выдающегося человека ЛЕНИНА. Не поняв до поры до времени, что для этого титана революции Россия никакой самобытной ценности не представляет. Ленин, правда, был проникнут, как он писал, «национальной гордостью великоросса». Но не по поводу исторических и культурных достижений великой Христианской Империи и великого Народа-Богоносца, как полагал Ф.М.Достоевский. Ленину чувство гордости внушала лишь та беспочвенная русская идейно-революционная традиция, которая стала у нас укореняться со времён декабристов. Ему было приятно сознавать, что в числе его предшественников был злодей Пестель, «по науке» планировавшей изничтожение всей царской семьи во главе с Помазанником Божиим — Императором, что прямым прообразом большевика был «народник» Нечаев, лично убившим своего товарища, студента Иванова только по подозрению в измене его революционной организации. Даже Бакунин ужаснулся бесчеловечности большевицкой по типу революционности Нечаева, которого он назвал «самоотверженным изувером».

И последнее, о чём следует сказать. Апостол Павел нас учит, что нам всё дозволено, но «не всё полезно». Искренность убеждений Ленина мы не должны смешивать с самими убеждениями. Да, нам надо брать с Ленина пример в его последовательности и бескомпромиссной убеждённости. Но понимать, что сами убеждения «гения революции» были сплошной ложью, замешанной на невиданной злобе по отношению к Исторической России, великой Христианской Державе. Столь же решительно, как Ленин, мы должны идти не по его стопам, а по нашему собственному православному историческому пути.

Ленин сделал сознательную ставку на дьявольскую злобу, на изничтожение миллионов своих соотечественников во имя фантома, поганого идолища «мировой революции». Ленин был главным архитектором того печально знаменитого Архипелага ГУЛАГа, то есть сети концентрационных лагерей, которая накрыла всю нашу страну. И без лагерей, дармового труда многих миллионов «зеков», наша так называемая «социалистическая экономика» просто не могла функционировать. Народ соблазнился Лениным с его сатанинским порывом уничтожения Исторической России и нашему крестьянству в наказание был поистине «перебит хребет». До такой степени, что сейчас перед страной стоит задача нового насаждения крестьянства, к осуществлению которой ещё и не приступлено. Ломать — не строить, убивать — не рожать! Даже такой горячий поклонник Ленина, как Максим Горький неосознанно признал злодейский грех революционного вождя. Правда, эти строки из своего знаменитого некролога о Ленине, которые сейчас будут приведены, он позднее исключил из этого хрестоматийного произведения. Очень уж они не соответствовали тому елейно-ложному образу «дедушки Ленина», «самого человечного человека». Горький писал:

«Невозможен вождь, который — в той или иной степени — не был тираном. Вероятно при Ленине перебито людей больше, чем при Уот Тайлоре, Фоме Мюнцере, Гарибальди».

С Горьким надо согласиться, как и с его мыслью, что Ленин — гигант ужасающего размера, перевернувший всё и вся в этом мире, что его великая мера — мера величия самой России, которая впав в грех нигилистического отрицания христианских основ своей цивилизации, породила этого действительно великого человека. Достоевский верно говорил, что Русские не знают середины. Им свойственна или святость или предельное падение. Теплохладной середины не допускает русская совесть, воспитанная тысячелетним Православием.

Ошибочное и греховное дело великого Ленина учит нас быть Русскими и не отступать от истинных основ Православной, Царской и народно-соборной России. Эти знаменитых три наших опоры были, казалось бы, низвергнуты в 1917 году из-за греховного отступления верхов Старой России от её собственной Правды. Но безуспешный, хотя и невиданный в истории человечества титанизм Ленина в осуществлении ложно-греховных целей, заставляет нас возвращаться на собственный самобытный исторический путь, путь Пушкина и Достоевского, Хомякова и Солженицына. Хотя основные «вехи» этого пути были, так сказать, расставлены еще в первую Смуту. Прислушаемся к тревожному голосу князя Дмитрия Михайловича Пожарского, который из далёкого 1612 года, доносится и до нас, зовя к Правде и Подвигу:

«За преумножение грехов всех нас, православных христиан, Вседержитель Бог совершил ярость гнева Своего в народе нашем, угасил два великие светила с мире: отнял у нас главу Московского государства и вождя людям государя царя и великого князя всея Руси, отнял и пастыря и учителя словесных отец святейшего патриарха Московского и всея Руси…».

Гражданин Минин и князь Пожарский, подвиг которых мы будем праздновать через несколько дней, сумели извлечь урок из Первой Смуты и повели всю Россию на восстановление Русской Правды. Наш черёд теперь пойти за ними, выйти, наконец из Второй Смуты 1917 года. И побороть в себе ленинский соблазн поиска Правды не на Русских исторических путях.
Владимир Николаевич Шульгин, кандидат исторических наук, профессор Калининградского пограничного института ФСБ России, 2 ноября 2005 г.