 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 23.01.2013 |
Фильм Бориса Корчевникова «Не верю. Война против Церкви» вызвал бурную реакцию еще до того, как он появился на экранах. Автор решился на поступок, который сразу сделал его чужим в некоторых кругах — он решил вступиться за Церковь. Это требует определенного мужества; ни для кого не тайна, что люди, обличающие «кровавый режим» и «сросшуюся» с ним Церковь, сами превосходно устроились при этом режиме, приобрели известность, влияние и материальный достаток, и являются его хотя и капризными, но родными детьми, питающимися от него через плаценту, которую они и не думают разрывать. Леонид Парфенов, который, огорчаясь на этот фильм, вспоминает атмосферу конца 40-х, несколько упускает из виду, что сходство между его образом жизни и образом жизни узников ГУЛАГа не для всех очевидно.
Нынешние жертвы тирании — это люди, которые делают отличную карьеру и превосходно зарабатывают; люди, с которыми лучше не ссориться. И то, что Борис Корчевников решился с ними поссориться — уже само по себе заслуживает нашего признания и благодарности.
О чем этот фильм? О Церкви и кампании против Церкви, которая велась в 2012 году и сейчас, хотя и ослабла, еще не вполне сошла на нет. Мы все видели волну публикаций в СМИ и блогах, известную свистопляску в храме, крестоповал, поджоги церквей, надписи на стенах и тому подобное — было ли это организованной кампанией или чем-то стихийным?
Нам говорили, что никакой кампании против Церкви нет, а только чистые, богобоязненные души Марата Гельмана, Ксении Собчак, Леонида Парфенова, Рустема Адагамова, Андрея Мальгина, Дмитрия Быкова и других вождей общества вдруг, не сговариваясь, согласно восскорбели о том, что Евангельский идеал, которому они так глубоко привержены, не осуществляется в Русской Православной Церкви, и выступили со справедливыми обличениями церковников, забывших истинное учение Христа. РПЦ должна признать свою неправду и притечь к упомянутым лицам за наставлением, как ей жить дальше.
Более того, предполагать организованную кампанию по дискредитации Церкви — значит подпадать под анафему в определенных кругах. Такой организованной кампании не может быть, потому что не может быть никогда. Кампания по дискредитации оппозиции? Пожалуйста. Все уверены, что наше бедное патриотическое юношество зарабатывает на хлебушек тем, что постит, за маленькую копеечку от кр. режима, всякие гадости про борцов за свободу. Кампания по дискредитации конкретного оппозиционного блоггера? Наверняка, платные агенты сами-знаете-кого разносят по сети тщательно сфабрикованную клевету. Более мелкие кампании по дискредитации конкурентов в бизнесе? Ну, мы же все знаем, как это делается. Никто не сомневается, что такие кампании по дискредитации, «войны компроматов» — вполне обычная вещь. Даже сильно натянутые версии событий, укладывающиеся в логику «информационной войны» рассматриваются как имеющие право на существование. Когда многие в известных кругах высказывали предположение, что печально знаменитое «дело Кабанова» организовано властями, чтобы скомпрометировать протест, не все с этим согласились, но никто не счел такие домыслы чем-то в принципе недопустимым. А вот предполагать, что за чрезвычайно массированными нападками на Церковь стоит некий замысел — так думать в тех же кругах недопустимо. Организованные нападки на кого угодно, кроме Церкви, возможны, и даже, в ряде случаев, очевидны, но вот Церковь — это такое уникальное сообщество, против которого не может быть организовано кампании нападок потому что такого не может быть никогда.
Это немного напоминает ситуацию с русофобией. Все признают, что наш падший мир полон этнических фобий. Кто-то по старинке предается антисемитизму, кто-то ненавидит американцев, кто-то грузин, кто-то узбеков, любой народ на планете имеет дело с теми, кто относится к нему с неприязнью. Кроме русского. Это такой уникальный народ, который никто не ненавидит — а если и ненавидит, то не в порядке фобии, а исключительно за дело.
Церковь — это такое уникальное сообщество, против которого организованная кампания по дискредитации невозможна в принципе, а возможны только искренние обличения людей, переживающих за правду.
Конечно, многие из тех, кто делает перепосты, скажем, про попов-вымогателей в Крымске, делают это по зову сердца и совершенно бесплатно, и воспринимают предположения о заказном характере всей движухи с искренней обидой. Но фильм-то и не утверждает, что все такие люди проплачены — оплачивается только создание эффекта «все побежали, и я побежал», а дальше, при появлении критического числа публикаций, процесс втягивает и множество любителей. Об этом в фильме подробно рассказывает известный специалист в области искусственного интеллекта и интернет-технологий Игорь Ашманов, генеральный директор компании «Ашманов и партнеры». Этот человек профессионально занимается анализом активности в интернете. Как он рассказывает в фильме, вброс можно отличить от новости и по ее содержанию (часто на вброс идет «тухляк» двух-трех летней давности, потому что организаторам кампании нужно поддерживать ажиотаж, а ничего нового не происходит), так и по характеру распространения — механический вброс, в отличие от обычной новости, выглядит как резкий пик, то есть много «авторов» перепубликовывают практически одно и то же и, что самое интересное, зачастую в одно и то же время. Нападки на Церковь в 2012 года производят впечатление именно вбросов. Версия о том, что мы имели дело именно с организованной кампанией, выглядит вполне убедительной. То, что Борис Корчевников донес ее до телезрителей — совершенно уместно.
Если высказывать некоторые критические замечания, то можно отметить несколько галопирующий ритм, когда ряд коротких отрывков проходят быстрее, чем успеешь понять, что происходит, и сменяются другими. Из-за этого становится трудно следить за ходом рассуждения автора. Впрочем, возможно, это особенность телевидения. Некоторые моменты можно было бы опустить без ущерба для содержания фильма — например, тезис о том, что «современное искусство» финансируется ЦРУ, который, в отличие от аккуратных выкладок Ашманова, повисает в воздухе. В других странах «современное искусство» — это точно такое же бессмысленное и уродливое хулиганство, так что ЦРУ тут наверное, излишне. Время можно было сэкономить и на обвинениях в педофилии, которые против блоггера Адагамова выдвигает его бывшая жена — они и так всем известны, но, при всей их правдоподобности, пока не доказаны, так что с их тиражированием стоит проявлять определенную осторожность. Да, сам Адагамов никогда не проявлял подобной щепетильности, и пожинает в точности то, что посеял, но подражать его манерам совершенно не стоит.
Вообще, надо отметить, что негативные, разоблачительские материалы всегда несут в себе определенную опасность, соблазн дорисовать картину там, где она неясна, подобрать высказывания оппонентов так, чтобы сделать картину более яркой — и не совсем точной. Монтаж любого фильма, в силу неизбежных ограничений по времени, предполагает какой-то отбор материала; важно следить при этом, чтобы позиция участников — особенно оппонентов — не была искажена. Впрочем, это не всегда решаемая задача — из-за крайней многосторонности самих оппонентов. Так, например, Сергей Митрохин, председатель Партии яблоко, у себя в твиттере пишет, что Патриарх будет гореть в аду: «Корчевников и НТВшники думают, что их подлости патриарх замолит. Ошибаются, он сам в аду гореть будет. Я я как жертва подлости буду в раю)», а в публикации в «Большом Городе» заявляет, что «у меня очень позитивное отношение к религии и к Русской православной церкви». Какой из Митрохиных — настоящий, а что явится злостным искажением его позиции, понять сложно.
Что является несомненной удачей автора — так это позитивная часть фильма, репортажи о Церкви, о священниках-подвижниках, которые восстанавливают сожженный вандалами храм, заботятся о сиротах, помогают преступникам встать на путь исправления. Показывать положительный образ Церкви гораздо важнее, чем разоблачать клеветников.
Бориса Корчевникова следует поблагодарить и поздравить — его работа, возможно, и нуждается в критике, но это должны быть советы друзей, а не нападки врагов. Врагов он себе уже нажил, выступив в защиту Церкви — это шаг, который сам по себе, заслуживает высокой оценки.
