После Кадырова

Северному Кавказу грозит большой передел сфер влияния

Трагическая гибель президента Чечни Ахмада Кадырова внесла серьезные коррективы в политические процессы не только в республике, но и во всем Кавказском регионе и Российской Федерации в целом.
Последние несколько лет Кадыров прочно ассоциировался с политикой президента Путина в Чечне. С ним были связаны основные «чеченские» проекты Кремля: умиротворение республики, разгром бандформирований, реальное возвращение Чечни в Россию.
Но в этой зависимости политики Кремля от одного человека была изначально заложена и слабость позиций империи в Чечне. Взрыв в Грозном не только унес жизнь Ахмада-Хаджи, он, похоже, серьезно разрушил результаты четырехлетнего путинского «реформирования» Чечни, а политические «осколки» фугаса могут разнести в клочья сложившийся в регионе баланс интересов.

Конец периода «тлеющей» гражданской войны
Гибель Кадырова, по всей видимости, приведет к укреплению позиций сепаратистов и их лидера Аслана Масхадова в Чечне. В первую неделю мая, в канун Дня Победы, в республике развернулась настоящая дуэль двух президентов — Кадырова и Масхадова. Формирования МВД Чечни и спецназ Кадырова, которым командовал его сын Рамзан, проводили в нескольких районах Чечни операцию по захвату Масхадова. Кадыров и его сторонники надеялись взять в плен генерала Масхадова и преподнести его в подарок Путину к 9 мая. Однако не успели. Масхадов через своих сторонников нанес ответный удар. И не промахнулся.
Таким образом, гибель Ахмада Кадырова представляла собой итог честной (насколько она могла быть честной в Чечне) схватки двух мужчин, претендующих на самодержавное правление в Чечне. Это была схватка за власть, она демонстрировала, кто на самом деле является хозяином Чечни. И Кадыров ее проиграл. Общественному мнению Чечни и России (а заодно и международной общественности) наглядно продемонстрировали, «кто в доме хозяин» и у кого находится сегодня политическая инициатива. Убийство Ахмада Кадырова — это переход сепаратистов в политическое наступление. Масхадов показал, что его «зачистки» в Чечне успешнее, чем «зачистки» Кадырова. Это первый итог событий 9 мая.
Надо полагать, кадыровцы, и прежде всего родственники покойного президента ЧР, не простят масхадовцам гибели Ахмада-Хаджи. Назначение Рамзана Кадырова вице-премьером правительства Чечни означает, что кадыровский клан по-прежнему находится у власти в республике, а значит — остается опорой Москвы. Кадыровцы получили дополнительный — личный — мотив для активизации вооруженной борьбы с масхадовцами. Это значительно усилит раскручивание маховика гражданской войны и, как полагают наблюдатели, неизбежно приведет к поляризации политических сил в Чечне и глубокому расколу чеченского общества. Это — второй итог событий 9 мая.
В этих условиях повторение попытки Кремля создать «второго Кадырова» — некую политическую фигуру, претендующую на роль общенационального лидера, способного консолидировать различные слои и группы населения, — вряд ли даст практический эффект. В первую очередь по той простой причине, что в расколотом и воюющем обществе такое в принципе невозможно. Следовательно, шансы на установление мира в Чечне значительно снижаются. Это третий и, пожалуй, главный итог событий 9 мая.
Не исключено, что с гибелью Ахмада Кадырова в Чечне закончится период «тлеющей» гражданской войны и начнется переход к полномасштабной гражданской войне, принять самое активное участие в которой придется и федеральным войскам. За примерами, увы, далеко ходить не нужно: только за минувшую неделю боевики в Чечне совершили 7 нападений на военные и административные объекты. Причем, по словам представителя Регионального штаба по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе, «главари боевиков приняли решение о сосредоточении усилий на физическом устранении руководителей республики, глав администраций районов и населенных пунктов».

Украден День Победы и дискредитирована власть
Гибель Кадырова — это еще и ритуальное убийство воплощения Путина и путинской политики в Чечне, ритуальное убийство федеральной Власти. Этот знаково-смысловой аспект диверсии 9 мая был, безусловно, точно оценен террористами: убить физическое воплощение политики России в главный российский государственный праздник — День Победы, который в итоге стал днем победы над Россией.
Похоже, и на этом поле террористы переиграли Москву. Кремль, судя по всему, в очередной раз не придал значения таким знаковым вещам, как необходимость продемонстрировать в критический момент волю и силу власти, готовность быстро и беспощадно восстановить контроль над частью территории государства, вернуть Власть в Чечню. Вместо этого жителям России на протяжении двух дней показывали плачущего невольного преемника Ахмада Кадырова — и.о. президента Чечни г-н Абрамов сначала дрожал (то ли от волнения, то ли от страха) в кабинете Путина, потом в Центорое, на похоронах Кадырова.
Хуже и придумать-то было сложно. Чечня, помнящая железную волю и беспощадность Ахмада-Хаджи, получила вместо него «плачущего большевика». А ведь чеченцы, как и вообще жители Востока, крайне чувствительны к штрихам, к знакам. По ставленнику Кремля они судят о самом Кремле, о Путине, о российской власти, наконец.
Восстановление престижа и авторитета российской власти в Чечне — это главная политическая задача президента РФ. Первый шаг на пути к этому сегодня, как справедливо полагают многие аналитики в Южном федеральном округе, — нанесение адекватного удара российскими спецслужбами по лидерам чеченских боевиков. Взорвав Кадырова, террористы «взорвали» ФСБ, МВД, ГРУ и прочие спецслужбы России. И теперь, только обезглавив движение сепаратистов, Москва может остановить неминуемый раскол чеченского общества и втягивание страны в новый виток вооруженного конфликта.
Второй важнейшей политической задачей является избрание новым президентом Чечни человека, способного объединить различные группы и слои чеченского общества. Наверное, при укреплении позиций этого лидера необходимо использовать влияние и авторитет кадыровского клана. Но, представляется, второго чеченского вождя из этого клана вырастить вряд ли удастся. Хотя не секрет, что кадыровский клан готовит к выборам свою кандидатуру. Среди возможных претендентов называют председателя Госсовета Чечни Тауса Джабраилова, депутата Госдумы Руслана Ямадаева и министра внутренних дел республики Алу Алханова.
В коридорах же южного полпредства в Ростове-на-Дону и в среде генералитета в этой связи все чаще звучат фамилии генерала МВД Асланбека Аслаханова (ныне советника президента РФ) и бывшего заместителя полпреда Саида Селим-Пешхоева.
Кроме того, среди возможных кандидатов называют московских предпринимателей Малика Сайдуллаева и Хусейна Джабраилова, а также бывшего мэра Грозного Бислана Гантамирова.
Вполне возможно, кстати, что для решения новых политических задач Кремлю в Чечне понадобится присутствие отставленного генерала Виктора Казанцева. Очень многие чиновники ЮФО справедливо говорят о том, что боевой генерал был бы более уместен сегодня в качестве представителя федерального Центра в Чечне, чем различные «плачущие большевики».

Кавказ на пороге большого передела
Укрепление позиций российской власти в Чечне и на Северном Кавказе в целом является стратегической задачей для Москвы. Это связано с изменением политической обстановки в Грузии и с курсом официального Тбилиси на восстановление полного контроля над своими автономиями. Странная сдача Москвой Аджарии — этого объективно сдерживающего фактора для Тбилиси — сформировала ситуацию, в которой следующие демарши грузинского руководства неизбежно будут направлены на восстановление контроля над Абхазией и Южной Осетией. Очевидно также, что в этом случае сценарий «революции роз» будет невозможен, и вооруженного конфликта Тбилиси с Сухуми и Цхинвалом не избежать.
В случае любого из этих конфликтов вмешательство в него тех или иных народов российского Юга, по мнению местных аналитиков, практически гарантировано. Северная Осетия не станет безучастно смотреть на грузино-осетинский конфликт, а Адыгея, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария вкупе с Чечней — на грузино-абхазский. И никакие репрессивные меры официальной Москвы не смогут остановить поток добровольцев из российских республик на эти фронты.
К чему приведет участие, пусть и не санкционированное, граждан РФ в региональных конфликтах на территории Грузии? Почти наверняка к попыткам Тбилиси оспорить мандат России на формирование контингента миротворческих сил в той же зоне грузино-абхазского конфликта. Нетрудно предсказать и дальнейшее: обращение Грузии к мировому сообществу с просьбой о посредничестве, выдавливание Москвы из ниши миротворца, привлечение на Кавказ (через участие в новых миротворческих силах) войск стран НАТО. В итоге влияние России на политическую ситуацию в Кавказском регионе начнет неуклонно снижаться, Москва получит новые проблемы в виде тысяч беженцев и вынужденных переселенцев, а также присутствие западного вооруженного контингента на своей границе, в нескольких часах езды от Ростова-на-Дону и Краснодара.
Реагирование Кремля на эти новые вызовы будет крайне затруднено в условиях эскалации чеченского конфликта. Да и будет ли эффективной политика России в Чечне при сохранении естественной уязвимости из-за Панкисского ущелья? Сегодня, судя по всему, Кремль и Тбилиси договорились разменять лояльность Грузии в чеченском вопросе на лояльность Москвы при наведении порядка в грузинских автономиях. Однако эта идиллия будет крайне недолговечной. Грузии, равно как Украине и Чечне, известный американский политолог Збигнев Бжезинский открыто отводит ключевую роль в процессе ослабления российского влияния в Европе.
Цепь необратимых политических событий, похоже, уже запущена. И очень большой вопрос, сумеет ли Москва остановить эту цепную реакцию.