 |
| Труд | Любовь Рак | 06.05.2004 |
Надежды и опоры семьи — папы Алексея Алексеевича, как назло, дома не было. Чтобы прокормить огромное семейство, он вместе со старшими сыновьями Сергеем и Александром работает день и ночь. На рефрижераторе они развозят продукты по всему Красноярскому краю, пропадают в командировках. Чтобы не расстраивать лишний раз мужа, Вера Федоровна решила не говорить ему о затянувшейся болезни детей. Но загрипповала сама и на очередной телефонный звонок ответила мужу осипшим голосом. Пришлось сознаваться.
Он дергался, рвался из Северо-Енисейского района в Красноярск. Рискнул и покатил через плохо промерзший Енисей — ехал, а за ним лед трещал. На всякий случай открыл дверцу кабины, думал: если что, брошу машину, но все равно прорвусь. Обошлось, дома Алексей Алексеевич появился аккурат 31 декабря. Дети на радостях устроили вокруг него веселую пляску — даром, что не Дед Мороз. Все вместе они встретили Новый год, а через пару дней папа опять уехал. Застать его — вообще большая удача, не повезло и нам. Хорошо хоть на церемонию вручения наград отцу семейства удалось вырваться.
О чем они думали, пока пел церковный хор и звучал молебен за здравие семьи Бутяевых? Может, перебирали радости и горести и в очередной раз понимали — друг без друга им никак. Не зря мама всем своим детям рассказывает одну и ту же притчу про веник. Смысл ее прост: стоит выпасть одному прутику — пойдет рассыпаться все. А может быть, Вера и Алексей вспоминали молодость и те времена, когда они, еще неженатые, мечтали о будущем. У ее родителей было двое детей, у него в семье — трое. «Значит, у нас будет пятеро!» — смеялась Вера. «Да хоть десять», — с готовностью отвечал Алексей.
На самом деле детей в семье Бутяевых оказалось четырнадцать. Пока. «Я за себя не ручаюсь, — говорит Вера Федоровна. — Передачу „Ищу маму“ по телевизору стараюсь уже не смотреть, по приютам и детским домам, как раньше, не езжу. Но если подкидыша под дверь положат или еще что-то случится, отказаться от ребенка я не смогу». Брать на воспитание приемных детей с самого начала они не помышляли — все получилось будто само собой. Родился первенец Сергей — теперь ему 21 год. Через пару лет появился на свет Саша. Вторые роды были очень трудными, Вера собиралась осчастливить мужа двойняшками, но спасти девочку врачи не сумели. Третий сын Станислав родился только через пять лет — всю беременность маме пришлось быть в постели, медики опасались выкидыша. Надежды, что дети будут еще, почти не оставалось, а папа очень хотел дочку.
Когда Стасику исполнился год, в 1990-м, они взяли первых приемных сестренок — семилетнюю Наташу и пятилетнюю Настю. Потом выяснилось, что у девочек есть брат. В полтора года он выглядел грудным ребенком и даже не пытался ходить, говорить и как-то реагировать на мир. Следом в дом к Бутяевым пришла 15-летняя Ольга. Она — самая настоящая сирота. Своего отца Оля не знала, а ее мама, умная и образованная, сгорела от рака легких за три месяца. Теперь Ольга взрослая, ей 27 лет, окончила техникум и вуз, собирается поступать в аспирантуру. Работает менеджером по торговле хлебопекарным оборудованием, вот только замуж и детей заводить не торопится. Пока маленькие, рассказывала Вера Федоровна, все девчонки говорят, что тоже хотят иметь много детей. А вырастают — и планы сильно меняются. Недавно 22-летняя Оксана заявила: «Да мне бы хоть двоих поднять».
Оксана и ее брат Максим попали в семейный детский дом Бутяевых в конце того же 90-го года. А год спустя у супругов Бутяевых родилась дочка Светлана. Вера Федоровна тогда болела, а когда до врача все-таки добралась, он ее просто огорошил: «Милая моя, тебе в декрет пора идти, ты беременная!» Пациентка не знала, то ли плакать, то ли смеяться.
… А вот взятых в семью сестру и брата Таню и Юру пришлось вернуть в интернат, хотя сначала казалось, что с ними, особенно с Таней, Бутяевы не будут знать горя. Девочка училась на «пятерки», занималась музыкой, рукодельничала. Но через год домашней жизни она вдруг ударилась в бега. В первое время уходила на три дня, на неделю, в последний раз — исчезла сразу на 8 месяцев. Вера Федоровна и Алексей Алексеевич искали ее сами и с помощью милиции. Девочку приводили домой, она заливалась слезами, просила простить ее, но через неделю опять убегала. Она взяла деньги у Алексея Алексеевича, сказав, будто едет к смертельно больной бабушке попрощаться. И не вернулась. Юра подался на свободу вслед за Таней.
— Да, есть у нас и такой горький опыт, — говорит Вера Федоровна, — в любой семье уход детей воспринимают очень болезненно. А для меня тяжелей вот этого просто не было ничего. Хотя проблем хватает, иметь большую семью — уже морально трудно, не говоря о материальных сложностях. Все почему-то считают: раз многодетные, значит, пьяницы. Да, есть семьи, которые за счет детских пособий живут, но таких меньшинство. Я знаю очень многих таких же, как мы, «сверхмногодетных» родителей: они трудятся, как муравьи. И это тяжелый труд — сутками, ночами. И мы не разделяем, где кровный ребенок, а где нет, для нас с Алексеем они все — наши. Единственный приоритет в семье — малыши. Я старшим всегда говорю: он — маленький, и мы для него должны сделать все.
Олю-младшую Бутяевы впервые увидели по телевидению, когда ей было несколько месяцев. Показывали сюжет о Сосновоборском доме малютки, рассказывали про малышку, которую спьяну потеряла нерадивая мать. Оля была такой пухленькой, голубоглазой, что семейство Бутяевых в нее сходу влюбилось. Следующим утром, собрав игрушки и вещички для девочки, они отправились с ней знакомиться. А через три месяца забрали к себе навсегда.
Когда Оля подросла и собиралась идти в первый класс, ее решили свозить в Сосновоборск в гости — похвастаться достижениями. А навстречу им вышел крошечный Дима и очень обрадовался и маме Вере, и Оле, и Свете. Девчонки от избытка чувств расплакались, с малышом расставаться не захотели. «Мы вышли оттуда, муж на меня посмотрел, — вспоминает Вера Федоровна, — и говорит: „Я понял, можешь не рассказывать — опять ребенка нашла“. А Димочка и похож на мужа, и день рождения у них в один и тот же день — 14 декабря». Чуть позже появились еще брат с сестрой — пятилетняя Танюша и трехлетний Ванюша. Оба — подкидыши, где и с кем жили — неизвестно. Первое время любимая еда у них была — сухари и вода.
Особых деликатесов у Бутяевых, понятно, тоже нет, денег не хватает, но своих детей они всегда прокормят, несмотря ни на что. Хотя в последнее время в деньгах сильно потеряли в связи с реорганизацией — 13 лет были семейным детским домом, а стали приемной семьей.
Это только непосвященному кажется, что разницы никакой — те же люди, те же дети, та же квартира и бытовые условия. На самом деле в одном случае речь идет об учреждении, а в другом — о домашнем очаге. Чтобы открыть семейный детский дом, по новым правилам требуется получить лицензию, а следовательно, заключить договоры с целым рядом организаций, начиная с санэпидстанции и заканчивая пожарными. А потом то и дело впускать в свой дом разнообразных проверяющих. Бутяевы привыкли чувствовать себя семьей и не хотят быть учреждением. Поэтому решили остановиться на варианте приемной семьи — официальных хлопот меньше.
Правда, и деньги государство в таком случае платит скупо. Если раньше воспитатель детского дома Вера Федоровна получала 8 тысяч рублей, то теперь — 1,5 тысячи. Кроме того, выплачивались еще две ставки — помощника воспитателя и рабочего. Бутяевы потеряли и оплату за выходные и праздничные дни, которых у них, конечно, не бывает. А еще — отпускные, доплаты за превышение нормы количества детей, средства на хозяйственные и коммунальные расходы. Но Бутяевы не унывают, говорят, что спокойствие дороже.
В конце концов мир не без добрых людей. В Покровском соборе, кроме заслуженных орденов, семья получила и немало подарков. Архиепископ Красноярский и Енисейский Антоний вручил Вере Федоровне и Алексею Алексеевичу денежное пособие. Они накупили фруктов и сладостей и устроили детям большое пиршество…
Красноярск.
