Парадокс Путина

В последнее время по Москве ходит шутка: американцы не знали, кто их президент, спустя два месяца после их последних президентских выборов. А мы, россияне, знали, кто займет место в Кремле, за два года до наших последних президентских выборов.

Российские политические круги имеют более чем достаточно оснований втайне цинично гордиться придуманной ими системой: она гарантирует нужные результаты. Несмотря на отсутствие драмы, интриги и конкуренции, выборы были важны не потому, что российский политикум отказался от всех ключевых элементов подлинно демократических избирательных процедур. Дело в том, что подведена черта под либерально-демократическим экспериментом в России, узаконена новая российская политическая система Путина.

Какова же природа этой новой системы? Демократия ли это — с добавлением разных прилагательных, таких, как «управляемая», «нелиберальная» или «избирательная» демократия? Только немногие знатоки упрямо придерживаются этого подхода. Или эта система — просто власть коварного приверженца авторитаризма? Такая точка зрения уже стала общепринятой не только в Америке, но и в Европе.

В действительности, однако, режим Путина — это странная и сложная смесь, основанная на двух важных составляющих: личной власти самого Владимира Путина и возрастающей роли консолидирующих демократических институтов России. Напряжение, возникающее между этими двумя силами, будет приводить в движение политическую динамику России в течение следующих четырех лет. Дополнительно усложняет эту картину тот факт, что Путин представляет самую прозападную силу в России, в то время как госаппарат остается консервативным, традиционным и архаичным.

Так что либералы и демократы России оказались перед трудным выбором: поддержать ли им личный авторитаризм Путина или стремиться ослабить его и лишить легитимности, тем самым восстанавливая в правах господствующую бюрократию?

Каким образом в эту картину укладываются «силовики» — приобретшие ныне недобрую славу представители российских органов безопасности и властных структур? Всем нравится этот миф о «силовиках», потому что так легко объяснить изменения в России «КГБизацией» власти! Но это неубедительно: «силовики» не объединились в цельную группу и не консолидировали своих полномочий — по крайней мере, пока. У них нет лидера, нет программы действий, и они не смогли захватить власть во время первого президентского срока Путина.

Я думаю, что это им не удастся и во время второго срока. Действительно, в ближайшие годы у других сил намного больше возможностей консолидировать власть, используя «силовиков» лишь в качестве преторианцев.

Так кто же несет ответственность за то, что либеральной демократии в России наступил конец? Конечно, Путин; а также Ельцин, правивший перед ним. Более того, у простых россиян начинается аллергия на либеральную демократию, потому что демократы постоянно служили в качестве прикрытия для нелиберального кремлевского режима. Привязав себя к существующим властным структурам России, либералы ныне не в состоянии стать убедительными критиками.

Действительно, мягкий авторитаризм Путина сейчас, вероятно, является величайшей угрозой развитию демократизации в России. Парадокс заключается в том, что «сильная» власть Путина включает в свою обойму и либералов, и даже демократов, следовательно, истинно либеральная оппозиция не может возникнуть. Напротив, настоящая репрессивная «железная рука» с намного большей вероятностью вызвала бы к жизни более сильное демократическое сопротивление.

Конечно, Путин сосредоточил в своих руках столько полномочий и контроля над рычагами власти, что он кажется всемогущим. Но видимость может быть обманчивой, поскольку итог первого президентского срока Путина заключается в том, что он проигрывает схватку с унаследованным им госаппаратом. Он еще не заложник бюрократии, но уже регулярно проигрывает крупные сражения.

Что произойдет, когда российские политические круги и сам президент обнаружат, что «бюрократический авторитаризм» не является рецептом модернизации, а ля Южная Корея, на что они так надеялись? Как они поступят, когда поймут, что он не смог обеспечить приемлемый экономический рост и политическую стабильность?

При нынешнем мягком авторитарном режиме я вижу только один довольно негативный сценарий на будущее: настоящая, полноценная диктатура. Вопрос в том, будет ли это диктатура в стиле Пиночета, стремящаяся к экономической модернизации, или диктатура с возрожденной тоталитарной идеологией.

Одержав такую решительную победу, Путин законным образом возложил на себя ответственность за все. У него нет подчиненного ему правительства, за которое можно было бы возложить вину за неудачу, а неудача — самый легкий путь к утрате легитимности. Более того, неудача с большой долей вероятности приведет к расколу в политических кругах, что очень затруднит выдвижение единственного кандидата в качестве преемника Путина. Ни одна политическая сила России не знает, как ответить на вызов, брошенный «мягким авторитаризмом».

Россия никогда не совершала успешных преобразований в мирное время. Изменения происходили посредством войны и внутригосударственного конфликта. Для тех, кто стремится к демократической и либеральной России, сделать выбор крайне затруднительно — если лишить Путина легитимности, на поверхность могут подняться более темные и архаичные силы.

Лилия Шевцова, ведущий эксперт московского филиала Фонда Карнеги

N77 29.04.2004 «День»