Религиозные войны

В этом году, как известно, практически совпали три Пасхи — православная, католическая и иудейская. И на все эти Пасхи наложилось резкое обострение войны в Ираке.

Совпадение символическое. По крайней мере исламские фундаменталисты сами объявили свою войну с США (и Европой?) «священным джихадом», войной религиозной (разумеется, «оборонительной» — ну да, ведь в любой войне обе стороны только и делают, что обороняются), себя величают «шахидами», своих врагов — «крестоносцами». Но понятно, что «для танго нужны двое»: мало объявить, что ты ведешь религиозную войну. Нужно еще, чтобы противник с этим согласился.

Ясно, что христианские страны так же отчаянно сопротивляются идее «религиозной войны», как исламские фундаменталисты добиваются провозглашения этой войны. Можно сказать, что сегодня главное, за что идет война, — это «смысловая битва», «битва за слова».

«Христианский мир» (который таковым себя предпочитает не называть) политкорректно заявляет, что для него «нет ни эллина, ни иудея», нет и не может быть никаких «религиозных войн», они воюют с террором, но и в страшном сне не думают воевать с исламом. Через несколько дней после 11 сентября Буш зашел в Нью-Йоркскую мечеть, отстоял молитву. Для Запада и для России жизненно важно показать, что с их стороны речи быть не может о «крестовом походе» против ислама.

«Умеренный ислам» придерживается, в общем, той же точки зрения, категорически отрицает религиозный характер этих войн, заявляет, что ислам — мирная религия, с христианством не воюет. Правда, при этом умеренные исламисты не устают обвинять христианские страны в «антиисламских настроениях». Бесспорно, подобные настроения присутствуют в сознании христиан в США, Европе, России на фоне террора шахидов (не говоря уж о неизбежной ксенофобии в связи с новым «смешением народов», массовым притоком мусульман в эти страны), но, во-первых, все правительства, насколько им позволяет свобода слова, борются с такими настроениями, и во-вторых, скажем откровенно, христианское общество в целом достаточно успешно давит в себе «исламофобию». Насколько успешно в исламских странах и общинах подавляются аналогичные чувства в отношении христиан, судить не берусь…

Несомненно, почти все правительства исламских стран занимают (по крайней мере на словах) позицию «умеренного ислама». Никто из них публично не поддерживает террористов, а многие ведут с ними вполне отчаянную борьбу (точнее — сопротивляются бешеным нападениям со стороны террористов). Ясно, что умеренные, светские исламские режимы и являются ближайшей реальной целью террористического интернационала (как это показывают, скажем, события в Узбекистане).

Исламские фундаменталисты-террористы прекрасно знают, что если удастся разжечь настоящий «мировой джихад», то в нем первыми сгорят умеренные исламские режимы. Атакуя башни в Нью-Йорке, вокзал в Мадриде, метро в Москве, автобусы в Тель-Авиве, они метят в руководство Пакистана и Турции, Египта и Узбекистана, а прежде всего — Саудовской Аравии… этого главного «кассира террористов»!

«Мировой джихад» рассчитывается как поистине «перманентная революция». Сначала надо превратить войну «с крестоносцами» в войну против «умеренного ислама», а затем, захватив власть в тех или иных исламских странах, развернуть уже настоящий джихад — во весь рост. «Мы раздуваем пожар мировой, церкви и тюрьмы сровняем с землей!»

Чем же может ответить на этот вызов христианский мир?

Спорят о том, какие базовые свободы придется урезать, а какие необходимо любой ценой сохранить в ходе войны с террористами. Но самая главная базовая ценность христианского мира — это его светский характер.

Отсюда и вопрос: могут ли светские, толерантные, мирные режимы успешно бороться с религиозными фанатиками? Духу-то у них хватит на такую войну? Энергии — хватит? Веры (во что?) — хватит? Шахиды предельно «пассионарны» (пользуюсь этим, с моей точки зрения, крайне неудачным термином за неимением более точных). Куда уж круче: уничтожать себя! Что этому огню могут противопоставить «умеренно-аккуратные» христианские страны? Чувство приличия, умеренного гуманизма и инстинкт самосохранения? «Вы не холодны и не горячи. О, если бы вы были холодны или горячи! Но вы теплы». Справятся ли «теплые» с религиозным огнем? Чем кончилась такая схватка в Испании — мы видели. Кстати, символично, что это была именно Испания — родина инквизиции, крестовых походов, конкистадоров, в прошлом самая фанатично-католическая страна Европы…

С точки зрения Евангелия (если я, конечно, верно его трактую), итог войны религиозных фанатиков и светского государства абсолютно очевиден. «Тогда ученики, приступивши к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его?

Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: „перейди отсюда туда“, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас». (Мат., 17, 19, 20).

Для шахидов нет ничего невозможного: у них есть вера. А у светских христианских режимов есть «высокоточное оружие». Что сильнее — «живые бомбы» или самонаводящиеся ракеты?

Веротерпимость, права человека, уважение ко всем конфессиям и т. п. прекрасные вещи, без которых христиане (в том числе в России) жизни себе просто не мыслят, — это все гражданские, но вовсе не христианские добродетели.

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мат., 10, 34). «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мат., 12, 30).

Христианство стало великой мировой религией тогда, когда оно было заряжено огромной, испепеляющей энергией религиозной нетерпимости, ничуть не меньшей, чем ислам. Затем эта энергия «Большого Религиозного Взрыва» сублимировалась «в мирных целях», на ее основе возникла величайшая в истории человечества христианская цивилизация. Триумфы этой цивилизации в науке, технике, культуре, построении гражданского общества в течение XVII—XXI вв.еков росли по мере ослабления прямой и простой религиозной веры-нетерпимости. И сегодня возвращение из светски-скептически-терпимого общества в христиански-фундаменталистские монархии также невозможно, как и вообще невозможно возвращение в Средние века, как не может взрослый (пожилой?) человек стать подростком. Легко всплакнуть на голливудских страстях Мела Гибсона, люди выходят из кино с опущенными головами, но дух религиозного христианского фанатизма, дух Жанны Д, Арк, Сергия Радонежского, Мартина Лютера не купишь вместе с билетом на «историческую драму».

Западные христианские страны (и Россия как одна из них) втянуты в религиозную войну. Но они ее ведут с антирелигиозных позиций. Это действительно война против «бесов» (а они себя мнят «святыми») религиозно-политического фанатизма. Вынужденно-религиозная война XXI века: не «нормальная» схватка двух «симметричных» фанатизмов, а война против самой идеи «религиозных войн». Запад воюет за то, чтобы остаться собой — светским, демократическим, терпимым.

Так все-таки сможет ли старая терпимость перебить дух молодой нетерпимости? Запад победит, если сможет оживить, сможет ощутить «как в первый раз» гордость своей Свободы, своего Достоинства.