Исламские радикалы: как вас теперь называть?

Серьезные еврохристианские политики, рассуждая об исламе, включая исламский радикализм, фундаментализм, ваххабизм и т. д., не должны опускаться до уровня провинциальной истерии. И уж во всяком случае не демонстрировать невежество. Стефан Цвейг когда-то обронил, что после тридцати лет человек должен отвечать за выражение своего лица. И за свои слова тоже (добавим мы от себя). Особенно если он лидер многорелигиозной России. Увы, наш президент то населяет Северный Кавказ шиитами, то предъявляет свои познания об обряде обрезания…

Ислам в восприятии западного сообщества в какой-то мере заменил коммунизм. Подобно тому, как источник угрозы исходил из СССР, сейчас он исходит с мусульманских территорий. Многие события помимо бенладеновской эскапады эти опасения оправдывают. В таком контексте почему бы не сопоставить 11 сентября 2001 года с Карибским кризисом 1962-го. Вдоволь вкусил тогда Запад страха и ощутил свою беззащитность. Но тогда противником Запада выступало пусть и коммунистическое, но все-таки государство, которое несло ответственность за своих граждан и отнюдь не было предрасположено к самопожертвованию. В Кремле шахидов не водилось даже при Сталине: почувствовав неладное, Москва извинилась. Фанатикам же терять нечего. Они не дорожат ни своей, ни чужой жизнями. Они подотчетны не людям, но Всевышнему, точнее ими же сотворенному образу Всевышнего. Они всегда будут настаивать на своей правоте и обещать противнику еще большее наказание в ответ на любые меры противодействия.

После ухода коммунистов Запад, прежде всего США, исполняют в глазах мусульманских радикалов роль Сатаны, причем не просто, как раньше, «большого», но просто-напросто единственного. В самом деле, кто теперь, кроме некоторых восточноевропейских идеологов и Шамиля Басаева, всерьез опасается российско-постсоветской имперскости (да и тот, будучи выпускником советского агрономического «колледжа», не шибко в нее верит). России теперь «не до жиру, быть бы живу».

Хотя, с другой стороны, неимперская Россия превратилась в союзника американского Сатаны, поддержала антитеррористическую акцию «Несокрушимая свобода» в Афганистане, рассуждает об исламской угрозе. Россия — член антитеррористической коалиции, она солидарна с Израилем, готова отлавливать экстремистов, оказать помощь в этом вопросе братским республикам Центральной Азии. Вообще, появление «исламской» угрозы несколько повысило ее рейтинг в глазах Соединенных Штатов, а со временем, думается, и Западной Европы, которая еще не скоро разберется, что ей делать с собственными мусульманами.

В контексте мусульмано-европейских отношений любопытно выглядит позиция европейцев в отношении чеченского конфликта. Покуда демократы-политики осуждают Москву за несовместимые с правами человека действия, европейские чиновники тщательно отслеживают все перемещения чеченских вольнолюбцев, и особенно их контакты с единоверцами. Стоит выпить на брудершафт с офицером из соответствующей службы, как в нем запросто может проснуться российский омоновец. Похоже, систематические теракты делают позицию европейских чиновников все более убедительной, что стало одной (не единственной, разумеется) из причин отказа ПАСЕ утвердить доклад лорда Джадда и отставки его самого.

Отношение Москвы к исламским радикалам двойственно. Хотя в Кремле об этом и не принято говорить вслух. Москва, например, сотрудничает с постхомейнистским Ираном. Тема эта заслуживает отдельного рассмотрения. Мы же хотим всего лишь отметить, что ни сама по себе исламистская идеология, ни недавние призывы из Тегерана к исламской революции, ни то, что Иран официально величает себя Исламским Государством, не есть препятствие к добрососедским отношениям. Впрочем, с Ираном готова сотрудничать не только Россия. С пониманием относятся к специфике иранского менталитета и политической практике и в Европе.
04.12.2003