В Чечне сейчас полным ходом идут выплаты компенсаций жителям, потерявшим в результате боевых действий жилье. В очереди — около 40 тысяч семей. Федеральный центр делает все, чтобы как можно быстрее восстановить республику. На одни только компенсации Москва выделила 14 млрд. рублей. Однако за скобками оказались тысячи людей, в основном русских, — тех, кто родился на этой земле, кто работал на ней, но был вынужден ее покинуть, спасаясь от кровавого террора. В январе 2002 года в России побывал Верховный комиссар ООН по делам беженцев г-н Любберс. Его интересовали лагеря чеченских беженцев. По итогам поездки в Москве была организована встреча с прессой. «Г-н Любберс, почему вы ничего не говорите о геноциде русских жителей республики, который осуществлялся при режиме Дудаева и Масхадова?» — спросил я его. Ответ был пространным и несколько путаным. Сложилось впечатление, что г-н Любберс растерялся, столкнувшись с такой постановкой вопроса. Однако он признал существование проблемы, заметив: «Если российское правительство не сможет решить эту проблему само, мы готовы помогать таким людям». Как это было Начиная с 80-х годов в республиках Северного Кавказа стали вызревать антирусские настроения. Под видом национально-культурных обществ создавалось ядро будущих сепаратистских организаций. На глазах происходила «национализация» аппарата и силовых органов. На бытовом уровне началась травля, все чаще звучали лозунги: «Русские, убирайтесь вон», «Долой русских оккупантов». Преступления против русских практически не расследовались, что порождало чувство безнаказанности. Все это вынуждало русских покидать места своего исконного проживания, уезжать в Центральную Россию. К концу 80-х годов этот процесс приобрел обвальный характер. Например, в 1988 году город Грозный покинули около 8 тысяч русских, в 1989 году — 19 тысяч, в 1990 году уже выехали более 60 тысяч. Изменился этнический состав городов. В станицах, исконно принадлежавших русским казакам, появился значительный процент (от 20 до 50) переселенцев из горных мест. Были созданы массовые политические и общественные организации антирусской направленности. Они располагали немногочисленными группами боевиков, но их смычка с «национализированными» органами МВД открывала доступ к огнестрельному оружию. Пробный погром Первая акция была проведена в станице Троицкая 28 апреля 1991 года. Вот как описывает это событие очевидец: «яПодбежав к окну, которое выходит на улицу, я увидела, что вся наша улица заполнена машинами; увидела множество мужчин, в руках у которых ружья, пистолеты, ножи. Они стреляют, кричат, свистят, как дикая орда. Мимо проезжал русский мужчина на „Жигулях“, его остановили, вытащили, стали бить, автомобиль перевернули. Весь этот кошмар длился 7−10 минут, затем все сели в машины и поехали в сторону станицы Орджоникидзевской. Только они уехали, подъехала милиция, все люди повыходили, стали кричать, женщины плакать. А эта толпа уже виднелась возле центральной остановки. Затем вся эта колонна автомашин стала возвращаться и, не доезжая до нас, свернула на улицу Широкую, ведущую в станицу. Я сказала милиционеру: „Смотрите, вон они поехали в станицу, это они!“ Милиция как будто не слышит, ходят, рассматривают перевернутый автомобиль, слушают истерики перепуганных женщин. И тут я поняла, что мы бессильны, что нас раздавят, перестреляют, перережут всех и никто нас не защитит. Минут через десять милиция уехала, все люди стали расходиться, а еще минут через десять произошел второй налетя Добив все, то осталось еще целым, они поехали в сторону Карабулака, и мы услышали там, на автобусной остановке, выстрелы, которые звучали все чаще, крики избиваемых и бегущих людей. Закрыв ворота на замки, мы убежали из дома и до темноты вместе с соседями провели время в садах и зарослях кустарников. А по станице то в одной, то в другой стороне слышались выстрелыя» Стоит обратить внимание на дату налета. Еще существует Чечено-Ингушская АССР во главе с первым секретарем местного комитета партии Доку Завгаевым. За три дня до налета в станице работала объединенная группа МВД и КГБ республики, которая изъяла у казаков все оружие (охотничьи ружья). И еще одна деталь: станица Троицкая к этому времени оставалась единственной станицей, где проживало только казачье население, казачьи традиции были здесь особенно сильны, и станичники отказывались продавать дома чеченским переселенцам. Понятно, что это обстоятельство сыграло решающую роль в выборе мишени для полномасштабного погрома. Прорванная плотина Поражение ГКЧП послужило сигналом к более активным действиям. В течение сентября 91-го исполком Общенационального конгресса чеченского народа (ОКЧН) во главе с Дудаевым захватил власть в республике. Для русских жителей начался настоящий ад. Вот только несколько свидетельств. «1 января 1993 года — в 3 часа ночи ворвались в масках со стрельбой к гр-ну Шеховцову П.И., избили его, забили живьем в ящик, мать-старуху загнали в кухню, а со двора угнали машинуя 12 марта 1994 года — ночью был обстрелян из автоматов дом Мишустина С.Т. и угнана автомашина. 16 марта 1994 года — ворвались в дом Вострикова А. Вооруженные люди избили его, говоря при этом: «Дядя, мы работаем по графику, каждая семья русских у нас в списке». А со двора угнали машинуя А также угнаны автомашины у граждан: Мосиенко М.А., Попова И.Е., Лабынцева В., Федосеева А.И. и многих других. Ограблены и избиты старухи: Федорова А., Трикозова М.Л., Казарцева А., Пирожникова В., Ваньшина М., Буханцова М., Матюхина В., Малышева А.К., Тиликова, Мишустина Х.В. и много-много других. 22 февраля 1994 года — в 8 часов вечера из дома с постели в ночной сорочке была похищена гр-ка Ковалева Л. и вывезена за пределы станицы в сторону Ачхой-Мартана. Была изнасилована, зверски избита группой из шести человек и брошена в ночной сорочке, босиком. 24 марта 1994 года — из дома была похищена ученица 8-го класса Назарова Лена, была зверски изнасилована группой из шести человек. 13 мая 1994 года. В доме Калиниченко ночью было совершено зверское нападение: выбиты двери, окна, избиты мать и бабушка, а девочка Оксана, 13 лет, была в своем же доме изнасилована и увезена в 3 часа ночи в дом, расположенный за овощехранилищем консервного завода, где зверское изнасилование продолжалось тремя лицами. Выродки грабят и насилуют 70-летних старух, при этом говоря: «Вы, русские, живете на чеченской земле, и нам нет наказания в наших поступках». «Люди от страха вынуждены за бесценок отдавать свои дома, нажитые своим потом и кровью, переезжая неизвестно куда, не приобретая себе за эти гроши жилья, некоторые, не выдержав всего этого, лишаются рассудка, умирают, не доезжая до местая Да когда же правительство обратит внимание на русских?..» (из письма жителей ст. Ассиновская президенту России). «Зимой 1992 года у меня и моих соседей чеченцы отобрали ордера на квартиры и, угрожая автоматами, приказали выселяться. Я оставила в Грозном квартиру, гараж и дачуя» (А. Лотникова). «Из Грозного уехала в марте 1993 года. Моего сына 5 раз грабили, снимали с него всю верхнюю одежду. По дороге в институт моего сына чеченцы сильно избили, проломили ему голову, угрожали ножом. Меня лично избивали лишь потому, что я русская» (И. Чекулина). «Моя дочь вечером возвращалась домой. Чеченцы ее затащили в машину, избили, порезали. Мы вынуждены были уехать из Грозного» (Т. Александрова). «Я выехала из г. Грозного в феврале 1993 года из-за постоянных угроз со стороны вооруженных автоматами чеченцев. Бросила квартиру, гараж, автомашину и выехала с мужем. В феврале 1993 года чеченцы убили на улице мою соседку. Ей пробили голову, переломали ребра, изнасиловали. Из квартиры рядом также была убита ветеран войны Елена Иванова. В 1993 году жить стало там невозможно. Убивали кругом. С работы русских стали увольнять без всяких причин. В квартире рядом убили мужчину, 1905 года рождения. Девять ножевых ран нанесли ему. Дочь его изнасиловали и убили тут же, на кухне» (А. Кочедыкова). «Дудаевцы ворвались в квартиру моего соседа, его убили, жену замучили, двум детям открутили головы» (И. Шестерова). «2 декабря 1993 года на автобусной остановке «36-й участок» Старопромысловского района г. Грозного 5 чеченцев взяли меня за руки, отвели за гараж, избили, изнасиловали, а потом возили по квартирам, где насиловали» (Н. Колесникова). «яВыполняя заказы, мне приходилось посещать дома чеченцев, практически в каждом доме был русский рабочий-невольник, который выполнял всю самую грязную работу по хозяйству. Документы у них были отняты, и выехать из Чечни у этих лиц возможности не было. В случае попытки побега пойманного либо жестоко избивали, либо убивали» (Н. Белов). Еще раз подчеркнем: таких свидетельств — тысячи. Людям, спасшимся бегством, бросившим годами нажитое имущество, никто не помогал обустроиться на новом месте. И, восстанавливая Чечню, наверное, стоит вспомнить и о них — самых первых жертвах.
