Летняя пасха

«Радость моя! Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи» — такое духовное завещание оставил нам преподобный Серафим Саровский. В справедливости этих слов убедились не тысячи, а десятки тысяч человек, которые прибыли в Дивеево на праздник 100-летнего юбилея прославления угодника Божия. Это были торжества всероссийского значения. Более того, их эхо услышали народы многих других стран#

Крестный ход с мощами преподобного Серафима из Сарова в Дивеево. В этот день жары не было, небо покрыли пышные белоснежные облака, дул приятный ветерок — лучших условий для Крестного хода и не придумаешь. Наш путь пролегал среди сосновых и березовых лесов, мимо больших и маленьких деревень, среди разнотравья и цветов. Людская колонна растянулась на несколько километров. Я шел и в самом ее начале, и в середине, а затем в конце ее — чтобы почувствовать «пульс» и настроение людей. На их лицах радость, улыбки, ликование. И всюду — пение. Лейтмотив всех песнопений — покаяние. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» Именно эта покаянная молитва — на разные мотивы — звучала чаще всего. «Помилуй нас!» Не меня, грешного (или грешную), а нас. Мы молились не только за тех людей, которые участвовали в Крестном ходе, но и за весь русский народ. Чем прилежнее мы пели, чем покаяннее звучали наши голоса, тем легче и веселее нам шагалось.

Рядом со мной идет тоненькая девочка в платочке. Ее зовут Ксения, ей восемь лет. Она живет в деревне Дерновка, которая находится в 28 километрах от Дивеева. В руках у девочки икона преподобного Серафима.

— Не устала?

— Нисколько. Я иду как будто не по земле. Как будто кто несет меня в своих ладонях.

— А кто, по-твоему, тебя несет?

— Наверно, преподобный Серафим.

— Ты часто ему молишься?

— Каждый день.

— А о чем?

— О спасении своей души.

— Он тебя слышит?

— Конечно. Он такой добрый — не успеешь его о чем-нибудь попросить, а он уже исполняет.

— А о своей маме ты молишься?

— Все время. Однажды мама простыла и сильно заболела. Я встала на коленки и стала просить батюшку Серафима, чтобы он исцелил ее.

— И?

— Мама выздоровела.

— У тебя есть братья или сестры?

— Да, три брата: Коля — старше меня, а Ваня и Сережа — младше.

— Ты их любишь?

— Очень. Батюшка Серафим учит всех людей любить, не только братьев и сестренок.

— Как ты проводишь время?

— Мне больше всего нравится помогать маме: мою посуду, подметаю пол, поливаю цветы, ухаживаю за младшими братиками.

— Какие молитвы ты знаешь?

— «Отче наш», «Богородице Дево», «Царю Небесный».

— А петь любишь?

— Да. Зимой заберусь на русскую печку и пою эти молитвы.

— Тебе бывает скучно?

— Нет. С Боженькой скучно никогда не бывает.

— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Пока не знаю. Может, врачом, может, учительницей, а может, монахиней.

Справа, на обочине, я увидел инока средних лет. Он был босиком. Закатав брюки, он вскочил на велосипед и умчался вперед. Странно, подумал я, все идут пешком, а он на велосипеде. Мое недоумение рассеялось буквально через пять минут. Мы поравнялись с высокой белоствольной с черными крапинами березой с толстыми сучьями, которые росли чуть ли не от земли.

— Христос воскресе! — неожиданно раздался громкий возглас. Он звучал как будто с небес. Я поднял глаза и высоко на березе увидел знакомого инока.

— Воистину воскресе! — воскликнул я вместе с другими паломниками.

И так три раза.

Наш Крестный ход продолжался еще не один час, и в течение этого времени наш инок еще несколько раз приветствовал нас этим чудным Пасхальным возгласом.

Выглянуло солнце, и сразу стало жарко. Я достал летнюю шапочку и хотел ее надеть, как вдруг оказался в тени. «Что за чудо?» — подумал я. А чуда никакого не было, так как пожилая женщина, шедшая рядом со мной, раскрыла летний зонтик и поделилась тенью со мной. Я сердечно поблагодарил ее за любезность. Женщину звали Нина Осочникова, она приехала на праздник из Тюменской области.

— Не побоялась расстояния? — спросил я.

— Ради такой благодати можно и с Чукотки приехать.

— Первый раз в Дивеево?

— Нет, третий. Целый год молилась батюшке Серафиму и Царице Небесной, чтобы попасть на этот праздник. Уж так я хотела, так хотела. И вот Господь сподобил. Несмотря на мои грехи.

— Давно веруешь?

— Шестой год как обратилась. Как будто из тьмы вышла к свету.

— А муж?

— Был крещеный, но в храм не ходил. Три года уж как умер. Вымаливаю его у Господа.

— А дети есть?

— Одна дочка. Еще не обратилась. Хотя возраст уже порядочный, за сорок. Иду и молюсь, чтобы Господь помиловал ее.

Женщина глубоко вздохнула.

— За всех сродников должна я молиться. И за живых, и за усопших. Батюшку Серафима умоляю, чтобы помог. Из Дивеева поеду в Москву, к блаженной Матроне, потом в Санкт-Петербург, к праведному Иоанну Кронштадтскому и блаженной Ксении. До конца жизни буду молиться, это мое главное дело.

Примерно в середине пути участники Крестного хода сделали краткий привал, чтобы немножко отдохнуть, попить водички, собрать лесных цветов. Я воспользуюсь этими минутами для того, чтобы рассказать о подвигах и личности преподобного. Его аскетические подвиги поражают воображение не только мирян, но и монашествующих. Например, тысячу дней и тысячу ночей он стоял на коленях на камне с воздетыми к небу руками, молясь обо всем мире. Для умерщвления плоти носил под рубашкой пятивершковый железный крест. Вериг и власяницы не носил. «Кто нас оскорбит словом или делом, и если мы перенесем обиды по-Евангельски — вот и вериги наши, вот и власяница», — говорил преподобный. Божия Матерь являлась ему двенадцать раз — трудно найти других угодников Божиих, с которыми происходило бы такое же.

Отдохнув, мы продолжили наш путь и по милости Божией закончили его в Дивеево.

Центральным событием праздника явилась Божественная литургия, которая состоялась в день памяти преподобного на площади Серафимо-Дивеевского монастыря. Монастырь утопает в цветах. Девять часов утра. В монастырь прибывает Святейший Патриарх Алексий II. Он проходит к помосту, на котором сооружен и освящен престол и который служит сейчас церковным алтарем. Начинается праздничное торжественное богослужение. В нем участвуют представители многих Поместных православных церквей, в том числе Сербской, Греческой, Американской и других; гости ближнего и дальнего зарубежья, паломники со всех концов России — всего более тридцати тысяч человек.

Вокруг Троицкого собора, а также внутри него — многочисленные аналои, на которых крест и Евангелие — священники принимают у паломников исповедь.

— Со страхом Божиим и верою приступите, — возглашает диакон.

По ступеням с помоста спускаются более пятидесяти архиереев и священников с чашами — причащать богомольцев. Святых Христовых Тайн сподобились принять несколько тысяч человек.

— Мы с вами пережили летнюю Пасху, истинную спасительную Пасху, — сказал в заключение Святейший Патриарх Алексий II. — О ней говорил сам преподобный Серафим, который все эти дни был с нами и любовь которого обильно изливалась на нас.

Покаяние, которого так долго ждал от русского народа Господь Бог, началось. У России было два пути — путь жизни и путь смерти. Она, по молитвам преподобного Серафима, Царя-мученика Николая Второго и всех новомучеников российских, выбрала путь жизни.
Дивеево — Москва