По сообщениям информационных агентств, музейные работники в разговоре с Президентом упрекнули Русскую Православную Церковь в нежелании сотрудничать с музеями в вопросах реставрации и охраны памятников. Как утверждают сотрудники государственных музеев, Церковь настаивает на том, что все переданные ей исторические памятники «должны оставаться в первозданном виде». Проблема взаимоотношений Церкви и музеев не нова. Когда на рубеже 1980−1990-х гг. первые музейные объекты стали передаваться в пользование Православной Церкви, не только музейное работники, но и представляющее их интересы Министерство культуры отнеслись к происходящему настороженно. В 1991 г. Патриарх Алексий II передал властям подробный список из сотен храмов и монастырей, на возвращение которых надеется Церковь. В этом списке были объекты, находившиеся в ведении Министерства культуры или Общества охраны памятников. Последние стали выражать уже не настороженность, а прямое несогласие с изъятием из их ведения большого числа объектов, тем более что в ряде случаев общины, которым передавались храмы, вели себя крайне нетерпеливо. Случались эксцессы: в подвалы сваливали музейные экспозиции, музейным работникам не давали проходить в переданные Церкви здания, опасаясь, что они могут попытаться в этих зданиях удерживаться как можно больше. Складывались и противоположные ситуации, когда сотрудники музеев, получившие предписание освободить для церковных общин передаваемые им помещения, подолгу из них не выезжали, устраивали либо глухой саботаж принятых муниципальными властями решений, либо обращались в судебные инстанции с требованием пересмотреть эти решения и оставить здания в ведении музеев. В большинстве случаев суды занимали сторону Церкви, причем решения принимались трех типов: — устанавливался более или менее продолжительный срок окончательного освобождения помещений; — муниципальным властям предлагалось подыскать для выселяемых другие помещения, до переезда в которые церковные общины соглашались не требовать немедленного освобождения помещений; –предлагалось решить вопрос о возможности сосуществования храма и музея в одном помещении на взаимоприемлемых условиях. Что же касается упреков музейных работников в адрес Церкви, то они просто не соответствуют реальному положению вещей. Проблема не в том, что Церковь отказывается от сотрудничества в реставрации памятников, а в совершенно противоположном. Для храмов, которые специальной экспертизой признавались особо ценными памятниками истории и культуры, было предусмотрено их т.н. «совместное использование», оказавшееся, впрочем, весьма туманным термином. Примером «совместного использования» стал, в частности, храм Покрова Божией Матери в Филях, тяжба вокруг которого продолжается не первый год, в результате чего музей лишен возможности полноценной работы, а назначенного в храм настоятеля о. Бориса Михайлова и его прихожан вообще не пускали в храм на протяжении нескольких лет. До сих пор реставрационными мастерскими имени И.Э. Грабаря совершенно не освобожден московский храм Воскресения Христова в Кадашах. Долгое время православные верующие служили молебны на ступенях храма св. великомученицы Екатерины на Всполье, куда те же реставраторы их не пускали. В том же ряду примеров — храмы Санкт-Петербурга, северных русских городов, Ярославля, Углича. Совместное использование предполагало, что Церковь обязуется бережно относиться к зданию, не предпринимать никакой его переделки без согласия инспекции по охране памятников, все действия по текущему и капитальному ремонту согласовывать с муниципальными архитекторами и т. д. На деле такой статус переданных Церкви (не в собственность, а в бесплатную аренду при совместном использовании с Министерством культуры!) памятников истории и культуры позволял министерству блокировать любые инициативы по реставрации храмов на том основании, что реставрация изменяет первозданный облик храма. Так что оказывалось, что как раз не Церковь, а музеи тормозили процесс сохранения и реставрации памятников, настаивая неизвестно на чем. Как сохранялись в предшествующие десятилетия «охраняемые государством» руины храмов, монастырей и особняков всем хорошо известно. В советские годы настоятели и общины действующих храмов тайно и по ночам осуществляли запрещенный текущий ремонт разваливающихся памятников архитектуры, рискуя навлечь на себя гнев Совета по делам религии. При этом государство в лице министерства культуры, под «охраной» которого эти памятники находились, нисколько не стремилось убеждать государство разрешить ремонтировать храмы хотя бы силами церковных приходов. Теперь же, когда Церковь, живо заинтересованная самой непосредственной и острой религиозной заинтересованностью в сохранении преданных поруганию святынь, взялась за дело, благие результаты проявились немедленно. За невероятно короткие сроки многие сотни городских и сельских храмов были восстановлены в первозданной красоте. Священнослужители и прихожане воссозданных храмов по крупицам собирали рассеянные по разным архивам и библиотекам исторические сведения о своих святынях, обращая особое внимание на необходимость строгого соответствия реставрационных работ первоначальному виду храмов. Если при этом возводились какие-то новые постройки — церковные дома, приходские библиотеки, воскресные школы, — против чего возражали музейные хранители, то никакого ущерба от этого не было. Напротив, были явные преимущества: сиротливо стоявшие храмовые здания вписывались в свойственный им церковный ландшафт, в котором они, как правило, и существовали до революции (в городах было привычным такое соседство: храм — дом священника — приходской дом). С 1992 г., с начала периода массовой передачи культовых зданий Церкви, даже созывались совещания и проводились конференции, посвященные урегулированию спорных вопросов и просто обмену мнениями. С церковной стороны выступали православные священнослужители и миряне, не чуждые миру музеев и искусствоведения (протоиерей Александр Салтыков, протоиерей Владимир Силовьев, протоиерей Димитрий Смирнов, историк Владимир Махнач и др.) и потому способные говорить с музейными работниками на профессиональном языке. Общий итог этих совещаний и конференций был таков: все культовые здания должны быть возвращены Церкви вне всякого сомнения, но о механизмах взаимодействия Церкви и музеев нужно размышлять как в концептуальном плане, так и в каждом конкретном случае. Время показало, что все рекомендации оказались весьма прекраснодушными — взаимнопонимания не получается. Сегодня музейные работники пожаловались на Церковь Президенту. Вечером, когда Президент, как обещал, поговорит об этом с членами Священного Синода, последние пожалуются ему на музейных работников. А тем временем многочисленные памятники истории и культуры, являющиеся православными святынями и лишенные законного, полноправного и благоговейного попечения, так и «охраняются государством», разваливаясь на куски в «первозданном виде». Страна.Ru
