Никита Михалков: «Я считаю, что Балабанов — это целая планета, которая будет существовать столько, сколько просуществует кинематограф»

Близкие и коллеги знаменитого режиссёра выражают соболезнования его близким…

«Я считаю, что Леша был выдающимся режиссёром. Это был странный, неудобный, но с потрясающей внутренней стержневой структурой человек. Потрясающий кинематографист, он чувствовал и знал кино. Совершенно не показной, в нём не было ничего такого „режиссерского“, он был абсолютно погружен в том, что делал. Я считаю, что Балабанов — это целая планета, которая будет существовать столько, сколько просуществует кинематограф», — заявил РИА Новости президент Союза кинематографистов России Никита Михалков, выражая соболезнования в связи с кончиной Алексея Балабанова.

«Думаю, что много-много людей, которые не знали его фамилию, но знали картину „Брат“, тяжело вздохнут, узнав, что его больше нет. Я выражаю соболезнования всем нам, нашему кинематографическому цеху, потому что ушёл замечательный, мощный, талантливый художник», — сказал Никита Михалков, который снялся в криминальной комедии «Жмурки» Алексея Балабанова.

В последнем фильме Алексея Балабанова «Я тоже хочу» было много мистики. Такое мнение выразил сегодня в беседе с ИТАР-ТАСС министр культуры РФ Владимир Мединский, откликаясь на известие о кончине известного режиссера. В картине «Я тоже хочу» описано путешествие пяти человек к мистической Колокольне Счастья, которая, по слухам, находится где-то между Санкт-Петербургом и Угличем, рядом с уже давно не работающей атомной станцией. «Есть в этом фильме какая-то мистика», — сказал министр.

«Жаль, он давно болел, — продолжил Мединский. — Балабанов — замечательный, талантливый человек, яркий творец. Все его фильмы, как бы к ним не относились, были событиями». Министр считает, что режиссер «без сомнения войдет в плеяду тех кинематографистов, фильмы которых будут смотреть всегда».

«Алексей Балабанов пропускал через свою душу каждый человеческий поступок, отражавшийся в его картинах». Такое мнение высказал народный артист СССР, кинорежиссер Владимир Наумов, откликаясь на известие о безвременной кончине своего талантливого коллеги.

По словам Наумова, он не был особенно близко знаком с Алексеем Балабановым, но «всегда восхищался его удивительным режиссерским мастерством, проникновением в характеры своих киноперсонажей». «У него было особое умение работать с актерами, внушая им необычайное уважение к своим героям», — отметил президент Национальной академии кинематографических наук и искусств.

«Удивительно чувствовал время и умел то, что, казалось, висело в воздухе, сформулировать в киноработах», — подчеркнул в беседе с ИТАР-ТАСС известный петербургский кинорежиссер Виктор Косаковский. От сообщения о кончине Алексея Балабанова Косаковский пережил шок: «У меня не умещается в сознании, как можно говорить о нем в прошедшем времени — это страшно», — сказал он.

С Балабановым его объединяла крепкая профессиональная дружба в юности — оба режиссера жили в одной комнате в общежитии ВГИКа во время трехлетнего обучения на высших режиссерских курсах и постигали искусство кино в рамках творческой мастерской, состоявшей всего из двух человек. Много времени проводили в дороге и постоянно обменивались творческими идеями — еженедельно каждый из них должен был представить мастеру новый сценарий и убедить мастера и коллегу по мастерской в жизнеспособности новой идеи на экране.

«Мне казалось, что я знал Лешу как никто — слышал все его идеи, но когда я увидел его первый фильм, он меня удивил. И дальше от фильма к фильму он все время меня удивлял, и удивление нарастало, — отметил Косаковский. — Это был человек нежный, тихий, скромный, прозрачный — и вдруг серьезное мужское кино, жесткое. Режиссеры вообще-то люди проницательные, и я был удивлен, что ничего этого в процессе совместного обучения я в нем не видел».

По мнению Косаковского, Балабанова отличали исключительная профессиональная смелость и острое ощущение нерва времени. «Многое из того, что он делал, многие из нас тоже хотели бы сделать, но то ли боялись, то ли стеснялись, не считая это предметом искусства», — считает он.

Русская линия