Сестра наша, Беларусь

Паломнические заметки. Часть 1

О Белорусской земле сегодня говорят либо, с уважением и любовью, либо с насмешкой и откровенной неприязнью. Но равнодушно о ней не отзывается никто. Одни (к ним относятся многие люди из моего окружения) видят в этой небольшой славянской стране серьёзный оплот сопротивления негативным процессам, которые, к сожалению, все больше набирают силу на постсоветском пространстве. Для других (чью позицию озвучивает армия журналистов из многочисленных средств массовой информации разных стран) Беларусь — тоталитарное государство, лидер которого ничем не отличается от африканских, либо латиноамериканских диктаторов и, действуя полицейскими методами, попирает права и свободы своих граждан.

Какой же явится эта часть Святой Руси мне, православному священнику, привыкшему путешествовать, что называется «с пеленок», но до сей поры в Беларуси не бывавшему?

Сразу оговорюсь, что перед вами именно заметки священнослужителя, который в каждой ситуации обязан давать духовную оценку происходящего. Вероятно, получаться так будет не всегда, но стремиться к подобному подходу нужно. И поэтому имеет смысл начать рассказ с уточнения оценочных критериев и прежде всего вспомнить, что в православном понимании «лучше» вовсе не означает «сытнее» или «богаче». В противном случае эталоном благополучия навсегда останутся Соединенные Штаты Америки. Нам же всегда необходимо анализировать, насколько политические, экономические, культурные и прочие факторы, доминирующие в регионе, благоприятствуют обращению человека к Богу; только после этого имеет смысл разговор о зарплатах, пенсиях, ценах на продукты и т. д.

Итак, будем стараться рассматривать разнообразные процессы, всегда держа в уме духовную доминанту.

БЕЛОВЕЖСКАЯ ПУЩА

Наша поездка по Беларуси (в группе хорошо знающих друг друга лиц, помимо меня был еще священник из Одесской епархии) началась с Беловежской пущи. Я — не большой специалист описывать красоту природы. Более того (и это, сознаю, мой существенный недостаток), будучи воспитан городской цивилизацией, я так и не научился ею по-настоящему любоваться.

Однако Пуща меня просто потрясла. Увиденное задало тон всему нашему последующему пребыванию на белорусской земле. Наверное, находясь в этих местах, духовно ищущий человек не может не обрести веру в Бога. В грандиозном природном заповеднике, казалось, все говорило о величии Творца, подтверждало его любовь ко всему, что Он сотворил. И, напротив, какими же мелкими, на фоне многовековых дубов и сосен, спокойно пасущихся грациозных оленей, мощных зубров, красавцев-лосей и других представителей фауны, выглядели наши человеческие страсти. Беловежская пуща, подобно зеркалу отражает свет Божьего присутствия в мире, и от этого отражения становилось порой нестерпимо больно за многие свои поступки. Находясь там, совершенно не хотелось превозноситься, тщеславиться, какими-то способами заявлять о «себе, любимом». Пуща не подавляла. Нет! Она именно просвечивала тебя и указывала на твое место в мироздании. Человек, действительно, венец Творения — и такова воля Божия. Но до этого статуса нам еще нужно возрастать. И возрастание должно происходить не в противостоянии с природой, не в борьбе — а в гармонии с ней!

Сегодня много говорится и пишется об экологическом кризисе. Но сознаем ли мы, что экологический кризис — это прежде всего кризис самого человека, кризис его внутреннего мира — видимый результат нравственного падения. Мы забываем о своем предназначении — привести мир ко Господу, очистившись от суеты и греха. Хотя «…знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8: 22). Господь сказал: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мр. 16:15) — всему живому, что Бог создал. И первое, что может и должен сделать человек — осознать свою ответственность за состояние мира. Самый действенный метод в предотвращении экологической катастрофы — это покаяние, решимость изменить свой путь, свои нравственные и духовные ориентиры. Истинная природа человека, созданная по образу и подобию Божию, восстанавливается в покаянии. Во всей полноте это Таинство переживается в Христовой Церкви — в области нового Творения Бога.

И вот тут я должен высказать свое, наверное, единственно негативное впечатление, оставшееся после посещения Беловежской пущи. Огромное число сотрудников работает в заповеднике, не покладая рук. Ими порой демонстрируется невиданный полет творческой фантазии. Чего стоит хотя бы построенное несколько лет назад сказочное «поместье белорусского Деда Мороза», поражающее своей красотой.

Но на территории Пущи нет храма… А как великолепно вписалась бы в мир девственного леса ладно скроенная в древнерусском стиле деревянная церковь (или хотя бы, часовня)! Как гармонировал бы Божий храм, сработанный руками мастеров, с природным храмом, который сотворил Сам Господь! Как прославляли бы два этих чуда — рукотворное и нерукотворное — любовь, величие и мудрость Творца!

Но храма, который просто должен стоять на этой благодатной земле, в заповеднике нет. Добавим с надеждой — пока нет… Впрочем, члены нашей группы, будто опровергая слова молодого нигилиста из известного романа Тургенева, высокомерно заявлявшего, что «природа — не храм, а мастерская», относились к окружающей природе именно как к храму и даже свои молитвенные правила читали прямо в беловежском лесу.

Заканчивая разговор о Пуще, скажу, что нам, глубоко почитающим семью последнего Российского Императора, было радостно встретить в заповеднике дорогу, которая была построена при отце Царя-Мученика — Александре III. Дорогу венчают по краям императорские гербы с вензелями. Заставил задуматься рассказ экскурсовода о судьбе царского охотничьего дворца, который после Второй мировой войны (в результате личного распоряжения Сталина, подарившего Польше значительную часть территории Беловежской пущи), оказался собственностью поляков. Новые хозяева сооружения просто взорвали его, не сделав попытки хотя бы перестроить, каким-нибудь образом переориентировать. В чем истоки такого поведения, такой неприязни, даже, можно сказать, ненависти «братьев-славян»? О взорванном дворце (в котором очень любил бывать Царь-Мученик Николай) я еще раз вспомнил в Бресте, когда услышал историю о том, как два польских офицера (с 1919-го по 1939-й год Брест входил в состав Польши), не пожелав смириться с передачей города Советскому Союзу, тайно остались в Бресте и, засев в одном из официальных зданий в самом центре, расстреляли из пулеметов безоружную колонну красноармейцев, следовавших в баню. Примечательно, что улица, по которой шли наши солдаты, до сих пор носит имя польского поэта Мицкевича. А недалеко от места трагедии стоит памятник… нет, не погибшим красноармейцам, а все тому же Мицкевичу!

Там же в Бресте, на гарнизонном кладбище, рядом с защитниками Брестской крепости, под аккуратными католическими крестами в ухоженных могилах покоятся польские жолнежи, многие из которых, кстати говоря, воевали с Красной Армией.

Русскую душу часто называют загадочной. А может просто заменить слово «загадочная» на «православная»? И тогда сразу станет ясно и то, почему мы не мстим своим врагам (тем более, мертвым), не переименовываем улицы, не разрушаем памятники и могилы. И почему, напротив, все, связанное с Русью, с русской идеей, так часто вызывает в остальном мире поистине звериную ненависть.

КАМЕНЕЦ

В этот город мы заехали по пути из Беловежской пущи в Брест. Обратил на себя внимание памятник основателю Каменца — Волынскому князю Владимиру Васильевичу (жившему в XIII веке). Сразу бросилось в глаза слово «волынский» — т. е. с Волыни. Как же переплелись судьбы трех восточнославянских народов! Неужели противники единства всерьез считают, что нас можно разделить? Ведь у Беларуси, Украины и России — единая история; единый путь, уготовленный Богом.

Князь, который, говоря сегодняшним языком, был родом с Украины, построил на земле Беларуси хорошо укрепленный город. До сих пор архитектурной достопримечательностью является возведенная при нем каменная башня, по словам древнего летописца «достойная удивления всех, кто ее видит». Заложил Владимир в Каменце и церковь, много на нее пожертвовав. Сегодня она не сохранилась, но на месте ее прежнего расположения стал новый красивый храм, освященный в честь преподобного Симеона Столпника. Снаружи он ослепительно белый, словно в подтверждение того, что находится на земле Белой Руси. А деревянный иконостас внутри, напротив, контрастно темен. Один из моих спутников даже предположил, что для создания такого (признаем, удивительно прекрасного) иконостаса могли быть использованы сорта каких-нибудь экзотических деревьев. Например, из Африки. Однако для чего богатой лесом стране обращаться к чужому материалу? Как выяснилось, замечательное произведение искусства возникло «при помощи» обычных белорусских дуба и березы, естественно, прошедших перед этим специальную обработку.
Протоиерей Владимир КОРЕЦКИЙ, заведующий Информационным отделом Тульчинской епархии Украинской Православной Церкви Московского Патриархата

(Продолжение следует)