Протоиерей Вячеслав Пушкарев: :Я заранее оговорился, что все присяги ВАЖНЫ, но дело не в них, а прецеденте, которой для нас создаёт подобное творчество".
Простите, батюшка, но я выросла в семье офицера, и привыкла к тому, что присяга - это не вид творчества. Это даже не профессиональная "клятва верности", - это - святое.

По поводу Вашего предыдущего поста
Вы утверждаете, что из моего скромного замечание о том, что о. Серафим Роуз, зайдя в Америке в православный храм, почувствовал благодать, не зная языка, "вытекает, что отец Серафим не пришёл в приходы Московского патриархата, где в большинстве случаев служили на хорошем церковнославянском, именно потому, что там Духа не было!? А в греческую автокефалию Америки он не пришёл потому, что греческий язык безблагодатен!? И по этой же причине ему не приглянулась сербская и румынская юристдиуции. О чём Вы вообще говорите? ".

Странно, Вы построили свое, весьма далекое от моего текста предположение, и на его основании задаетесь вопросом - о чем же я вообще говорю? НО, заметьте, пожалуйста, говорю это не я, это сказали Вы.

Впрочем, у меня в этом посте гораздо большее недоумение вызвал другой Ваш вопрос, а именно: "Что привело отца Серафима к констатированному Вами убеждению? Церковнославянский язык, на котором у них уже мало где по человечески служили, или Дух Святой, который всё знает, всё предвидит и дышит где хочет". Ведь из него ясно, что Дух Святой, действительно, дышит где хочет. И если Вы так хорошо понимаете, что это происходит независимо от языка богослужения, почему, противореча сам себе, выступаете сторонником перевода на русский язык? Зачем? Что, если не перевести, Дух Святой исчезнет из православной службы? Но ведь он дышит где хочет и,по Вашему представлению, - независимо от языка. Объясните, пожалуйста этот парадокс. С искренним уважением ... .