Если основные принципы православного богословия достаточно глубоко разработаны Отцами Церкви, то этого нельзя сказать о православной антропологии, которая разработана Отцами хотя и достаточно глубоко, но лишь, главным образом, естественно, в пределах их собственного опыта – опыта монахов, опыта аскетов, но не опыта мирян, активно участвующих в государственной, научной, деловой, общественной или иной деятельности.
Так, если обратиться к преп. Исааку Сирину – к великому богослову сирийского православия, то можно убедиться, что “его “Подвижнические слова” заключают в себе богатейший материал для монашеского внутреннего самоусовершенствования, но почти ничего не говорят о человеке как таковом. По ним можно изучать особое направление в аскетике, но нельзя составить ясного учения о человеке. Эти подвижнические наставления полны советов о безмолвии, о монашеском делании, об искусстве трезвения помыслов, о “тончайшей рассудительности”, о чистоте сердца и т.д. Главное, кажется, что вдохновляет автора это бегство из мира и стремление к истинному духовному созерцанию. При чтении Исаака Сирина чувствуется… невозможность достичь истинного ведения в общении с миром и с людьми, - это встречается почти на каждой странице книги.” (Архимандрит Киприан Керн “Антропология св. Григория Паламы”, М., “Паломник”, 1996, с. 225). Именно поэтому сегодня православная антропология еще не выполняет своей главной функции в православном мировоззрении, суть которой есть построение всей земной жизни человека, всей его деятельности во имя спасения в жизни вечной.

Однако ссылка на отсутствие развернутого учения Отцов о личности человека совершенно не означает отсутствие в их трудах христианской антропологии. Об этом В. Лосский пишет так: “Я же лично должен признаться в том, что до сих пор не встречал в святоотеческом богословии того, что можно было бы назвать разработанным учением о личности человеческой, тогда как учение о Лицах, или Ипостасях, Божественных изложено чрезвычайно четко. Тем не менее, христианская антропология существует как у отцов первых восьми веков, так и позднее, как в Византии, так и на Западе, и нет сомнений в том, что это учение о человеке личностно, персоналистично.” (“Богословское понятие человеческой личности”. Из сборника статей В. Лосского "Богословие и Боговидение", Москва, Издательство Свято-Владимирского братства, 2000).

Ведь и само монашеское внутреннее самоусовершенствование невозможно без знания глубинных вопросов антропологии. Так, преподобный Максим дает полное антропологическое обоснование умной (внутренней) молитвы и многих других сторон духовного делания. Что же касается нужд мирян, то здесь в основу могут быть положена антропология св. Николая Кавасилы – мирянина-богослова, успешно продвигавшегося по лестнице государственной службы и который считал возможным духовное возрастание и для мирянина, активно участвующего в мирской жизни нации. Основной же задачей России после падения коммунистического режима, как это предвидел еще И. Ильин, является создание православной элиты государства. Решение этой задачи он связывал с возможностью дальнейшего существования России.

Сегодня, когда доля православных, активно участвующих в мирской жизни гораздо большая и, опыт св. Николая Кавасилы - этого подвижника в миру - ценен не менее, если не более, чем опыт монахов - затворников. Ведь всякое духовное знание достигается личным опытом и подвижнику в миру может помочь скорее опыт также подвижника в миру. Духовник же, не имеющий личного опыта подвижничества на пути, по которому идет его пасомый, как может не повредить ему?

Такие “духовники”, не понимая истинных опасностей, преследующих подвижника в миру, придумывают “ветряные мельницы” и требуют войны с ними, оставляя открытыми пасомого для нападения реального врага. Так, некоторые запрещают принятие ИНН и тому подобных атрибутов мирской жизни, считая, что какие то бумажки (или даже “железки”) могут повлиять на душу православного. Это мнение грубо нарушает основные положения православной антропологии (гордыня застилает глаза духовного зрения) и является, по своему существу, языческим, то есть, колдовским представлением о возможных путях воздействия на душу человека. Ведь если дух человека руководит его душой, а душа телом, то никакие чипы-имплантанты не могут повлиять на душу человека.

История с чипами как раз и подтверждает насущную необходимость обращения сегодня к учению таких мирян – подвижников как св. Николай Кавасила.