Сергей Сергеевич Бехтеев (07.04.1879-после 1934), поэт, состоял в переписке с Царской Семьей, находившейся в заточении, автор стихотворения «Молитва», найденного после цареубийства следствием: «Описанное мною видение Дивеевской старицы было мне передано моим родственником Арцыбушевым в г. Ельце в декабре 1917 г., куда он приехал прямо из Сарова, где он служил 6-го декабря (т.е. на день Свят. Николая - Сост.) молебен о здравии Государя Императора и где он лично виделся и говорил со старицей».



ВИДЕНИЕ ДИВЕЕВСКОЙ СТАРИЦЫ

Зима лихолетия 1917 года

Зимняя ночь и трескучий мороз на дворе;

Ели и сосны безмолвно стоят в серебре.

Тихо, безлюдно; ни звука не слышно кругом;

Бор вековой позабылся таинственным сном.

В сизом тумане, над белой поляной, одна,

Робко, как призрак, скользит золотая луна;

Блещет огнями на рыхлых алмазных снегах,

Ярко играя на скитских червонных крестах.

Мирно обитель в сугробах навеянных спит;

Только вдали огонек одинокий блестит.

В келье сосновой, окутанной трепетной мглой,

Жарко лампадка горит пред Иконой Святой.

Пламя, мерцая, то гаснет, то, вспыхнув, дрожит;

Старица Ксенья 5 на образ с любовью глядит.

Катятся слезы из стареньких, слепеньких глаз;

Шепчут уста: «О, Господь, заступись Ты за нас!

Гибнет Россия; крамола по царству растет;

Мутит нечистый простой, православный народ.

Кровь обагрила родные поля и леса;

Плачет и стонет кормилица наша земля!

Сжалься, Спаситель, над темной, безумной страной;

Души смири, распаленные долгой войной.

Русь православная гибнет на радость врагам;

Сжалься, Господь, не карай нас по нашим грехам!

Боже Великий, создавший и твердь и моря,

К нам снизойди и верни нам родного Царя!»



Зимняя ночь и трескучий мороз на дворе;

Ели и сосны безмолвно стоят в серебре.

Тихо, безлюдно; ни звука не слышно кругом;

Бор вековой позабылся таинственным сном.

Жарко лампада горит пред Иконой Святой;

Старица смотрит - и видит Христа пред собой:

Скорбные очи с любовью глядят на нее,

Словно хотят успокоить, утешить ее,

Нежно сказав: «Не печалься, убогая дщерь,

Духом не падай, надейся, молися и верь».

Робко лампада, мерцая во мраке, горит;

Старица скорбно во мглу, в беспредельность глядит.

Смотрит и видит - молитву честную творя,

Рядом с Христом Самого Страстотерпца Царя!

Лик Его скорбен; печаль на державном лице;

Вместо короны стоит Он в терновом венце;

Капли кровавые тихо спадают с чела;

Дума глубокая в складках бровей залегла!

Смотрит отшельница, смотрит, и чудится ей

В облик единый сливаются в бездне теней -

Образ Господень и Образ Страдальца-Царя...

Молится Ксенья, смиренною верой горя:

«Боже Великий, единый, безгрешный, святой,

Сущность виденья рабе бесталанной открой;

Ум просвети, чтоб могла я душою понять

Воли Твоей недоступную мне благодать!»



Зимняя ночь и трескучий мороз на дворе;

Ели и сосны безмолвно стоят в серебре.

Тихо, безлюдно; ни звука не слышно кругом;

Бор вековой позабылся таинственным сном.

Жарко лампада пред Образом Спаса горит,

Старица Ксенья во мглу, в беспредельность глядит.

Видит она - лучезарный нездешний чертог;

В храмине стол установлен, стоит поперек:

Яства и чаши для званых стоят;

И со Иисусом Двенадцать за брашной сидят,

И за столом, ближе всех, одесную Его,

Видит она Николая, Царя своего!

Кроток и светел Его торжествующий Лик,

Будто Он счастье желанное сердцем постиг,

Будто открылись Его светозарным очам

Тайны, незримые нашим греховным глазам,

Блещет в алмазах Его драгоценный венец;

С плеч ниспадает порфиры червленный багрец;

Светел, как солнце, державный, ликующий взор;

Ясен, как неба лазурный простор.

Падают слезы из стареньких, слепеньких глаз:

«Батюшка Царь, помолись Ты, кормилец, за нас!»

Шепчет старушка, и тихо разверзлись уста;

Слышится слово, заветное слово Христа:

«Дщерь, не печалься; Царя твоего возлюбя,

Первым поставлю Я в Царстве Святых у Себя!»



Зимняя ночь и трескучий мороз на дворе;

Ели и сосны безмолвно стоят в серебре.

Тихо, безлюдно, ни звука не слышно кругом,

Бор вековой позабылся таинственным сном.

25 ноября 1922 года.