Грушевского воспринимали вполне серьезно серьезные русские историки...

По этому поводу Ульянов пишет:

- Академический мир тоже относился к украинской пропаганде абсолютно
терпимо. Он делал вид, что не замечает ее. В обеих столицах, под боком у
академий и университетов, издавались книги, развивавшие фантастические
казачьи теории, не встречая возражений со стороны ученых мужей. Одного слова
таких, например, гигантов, как М. А. Дьяконов, С. Ф. Платонов, А. С.
Лаппо-Данилевский достаточно было, чтобы обратить в прах все хитросплетения
Грушевского. Вместо этого, Грушевский спокойно печатал в Петербурге свои
политические памфлеты под именем историй Украины. Критика такого знатока
казачьей Украины, как В. А. Мякотин, могла бы до гола обнажить
фальсификацию, лежавшую в их основе, но Мякотин поднял голос только после
российской катастрофы, попав в эмиграцию.