Аппетиты Российской православной церкви: причины и последствия

Вспыхнувшая в июле с. г. с новой силой полемика между учеными, общественны-ми деятелями и правозащитниками, с одной стороны, и клерикалами РПЦ – с другой, не случайна. На дворе – канун парламентских и, что еще важнее, президентских выборов. В.В. Путин скорее всего оставит высший государственный пост. А это чревато для РПЦ утратой режима наибольшего благоприятствования.
Как известно, еще при Б.Н. Ельцине православная и другие церкви получили ряд экономических и морально-политических преференций, призванных сгладить вину госу-дарства за те гонения, которым верующие и церковнослужители подвергались в тотали-тарном советском обществе. Но главные привилегии – как формальные, так и особенно неформальные – РПЦ получила с приходом В.В. Путина, который кажется действительно верующим, истово крестится и целует иконы. Прошедшая советскую школу политическо-го лицемерия и подхалимства российская партийная, хозяйственная, журналистская и культурная элита тут же сориентировалась и стала прикидываться тоже-верующей, посе-щать храмы и даже креститься (иногда не той рукой). Четко улавливающие, куда дует ве-тер, печатные и электронные средства массовой информации в свою очередь принялись рьяно освещать поповские реалити-шоу не только в храмах, но и на стапелях при спуске на воду судов, на военных аэродромах, при закладке новых сооружений и т. п. Персонажи в рясах с кадилом или кропилом в руках стали столь же желанными персонажами инфор-мационных телепередач, как государственные деятели, бизнесмены или деятели культуры. Наши сервильные СМИ фактически приравняли церковные обряды к важным политиче-ским, экономическим или культурным событиям.
Но главное, стремясь угодить тому, кто находится на вершине управленческой вер-тикали, федеральные, региональные и муниципальные власти стали проявлять трогатель-ную заботу о восстановлении православных храмов, возрождении монастырей и бого-словских учебных заведений. С 1988 г. по 2005 г. количество православных монастырей увеличилось с 17 до 614, число приходов – с 6800 до 16195, богословских учебных заве-дений – с 5 до 91 . Это ли не манна небесная?
Хорошо, конечно, что в России наконец восторжествовала свобода совести, что ве-рующие не боятся посещать храмы, соблюдать религиозные обряды и верить в то, что считают достойным их веры. Но каждое благо, увы, имеет и свою оборотную сторону. Ободренные благоволением светских властей, церковные иерархи от стратегии «возрож-дения» перешли к стратегии ползучей экспансии: двинулись в армию, стали требовать за-прета «неугодных богу» фильмов, книг, выставок, различных светских мероприятий. РПЦ исподволь, шаг за шагом обретает функции негласного идеологического органа федераль-ных и местных властей. Поскольку нынешняя исключительно благоприятная обстановка в 2008 г. может не сохраниться, РПЦ спешит закрепить и расширить завоеванный плацдарм. Церковники претендует уже на преподавание в школах так называемых «основ право-славной культуры» (ОПК), а по сути основ православного вероучения. Более того, право-славные клерикалы намерены обратиться в правительство с предложением включить тео-логию в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии, то есть приравнять набор религиозных догм, опирающихся на слепую веру, к науке, которая ба-зируется только на объективных фактах и строгой логике доказательств.
Это уже верх наглости, вызвавшей закономерное возмущение и сопротивление здравомыслящей части российского общества. Возмущение, усиленное тем обстоятельст-вом, что атака на науку и на подготовку научно подкованных кадров предпринята в тот исторический момент, когда россияне оказались перед выбором: либо мы сумеем совер-шить рывок в экономику знаний и хотя бы приблизимся в этом отношении к ведущим странам современного мира, либо надолго окажемся в положении их топливно-сырьевого придатка. Правительство дпринимает срочные меры по развитию науко- и техноемких от-раслей производства, которые остро нуждаются в людях, вооруженных новейшими дос-тижениями мировой науки. А РПЦ навязывает школьную программу, засоряющую головы детей обскурантизмом, сомнениями в истинности добытых наукой знаний, слепой верой в то, что все наше будущее зависит не от познавательной и созидательной деятельности лю-дей, а от воли Всевышнего.
Вдумайтесь в то, что сказал патриарх Алексий II в поддержку абсурдного иска пе-тербургской школьницы Маши и ее отца, пытавшихся в судебном порядке включить в программу средней школы теорию созданию человека богом вместо «устаревшего и оши-бочного» дарвинизма. «Никакого вреда не будет школьнику, если он будет знать библей-ское учение о происхождении мира, – заявил глава РПЦ. – А если кто хочет считать, что он произошел от обезьяны, – пусть так и считает, но не навязывает это другим». Иначе го-воря, церковники вправе навязывать школьникам библейский миф о том, что некий Соз-датель то ли от скуки, то ли ради самоутверждения примерно пять тысяч лет назад за семь дней отделил свет от тьмы, воду от земли и т. д., а напоследок слепил из глины «по образу и подобию своему» человека – Адама. (Причем, в отличие от прочих животных, почему-то в одном экземпляре, без подруги жизни, которую пришлось потом срочно досоздавать.) А вот школа не имеет права «навязывать» ученикам тысячекратно подтвержденное фак-тами из области палеобиологии, антропологии, генетики знания об эволюционном разви-тии всей земной флоры и фауны на протяжении трех миллиардов лет.
От этого заявления предстоятеля РПЦ веет дремучим невежеством. Похоже, ему не известно, что все современное здравоохранение опирается на знания о близком родстве человека с высшими приматами и о сходстве многих физиологических механизмов людей с аналогичными механизмами других млекопитающих. Отсюда, например, так много давшие медицине опыты на мышах. Впрочем, не надо далеко ходить. Сам будущий патри-арх в процессе своего рождения и эмбрионального развития подтвердил истинность дар-винизма. Как и у любого человека, у его эмбриона на 8-11- ой неделе жизни формирую-щиеся глаза располагались не на передней части головы, а по бокам, в районе висков, как у рыб, земноводных и птиц. Эта закономерность известна любому врачу-акушеру. Она обусловлена тем, что в процессе онтогенеза (индивидуального развития особи) высших видов животных их эмбрионы отчасти повторяют стадии филогенеза (историю развития вида). А история эта такова, что миллионы лет назад предшественниками всех высших по-звоночных животных, в том числе людей, были сначала рыбы, потом – земноводные, а за-тем – птицы.
Клерикалы прикидываются, что «не видят вреда» от преподавания ОПК в школах. Вред этот очевиден для всякого здравомыслящего человека. От младших школьников по-требуют заучивания библейского абсурда о сотворении мира, прежде чем они в старших классах начнут постигать основы астрономии, биологии и других наук, дающих знания о подлинных законах развития и функционирования реального мира. РПЦ намерена сеять путаницу в головах молодого поколения, которая не может не мешать его подготовке к жизни в современном обществе знаний. Иерархам РПЦ наплевать на насущные нужды России, стремящейся вписаться в быстро формирующийся на планете шестой технологи-ческий уклад. Для нее куда важнее с самого детства забросить в головы молодежи семена религиозности, которые, может быть, в будущем приведут ее в лоно церкви.
Правда, понимая слабость своих позиций в споре с научным мировоззрением, наи-более грамотные ее руководители стараются переместить акцент на другой «вклад» церк-ви в благоденствие России. Они толкуют о незаменимой роли православия в возрождении моральных и духовных ценностей нашего общества, растоптанных безбожными больше-виками, и уверяют в благотворном влиянии на него библейских заповедей: не убий, не во-руй, возлюби ближнего своего, как самого себя и т.д. Диакон Алексей Кураев напирает на то, что задача ОПК – передать последующим поколениям выработанный веками право-славный «культурный код». Если верить этой самооценке РПЦ, то логично ожидать, что с ростом ее влияния российское общество должно становиться все более терпимым, зако-нопослушным и благочестивым. Ну что ж, обратимся к фактам.
Социологические опросы показывают, что доля тех, кто считает себя православ-ным, неуклонно растет. В 1990 г. таковыми назвали себя 25% опрошенных, в 2000 г. – 56%, в 2005 г. – 62%. Правда, «воцерковленными» ( то есть более или менее регулярно посещающими церковь, молящимися, читающими Евангелие и т. п.) из них являются не более 39%, или 24,3% всех опрошенных . Но все равно успех вовлечения населения в ло-но РПЦ очевиден. Казалось бы, христианская мораль и тот самый «духовный код» долж-ны укрепляться в российском обществе со всеми вытекающими позитивными последст-виями. В действительности происходит нечто прямо противоположное. Вот данные госу-дарственной статистики официально зарегистрированных преступлений россиян (в тыся-чах):
19921995200020052006

Всего 27612765 2952 3555 3855

в том числе:
убийства и покушения на убийство
23,031,7 31,8 30,8 27,5
разбой30,437,739,463,759,8
грабеж165,0141,0132,0344,0357,0
наркоторговля29,879,9244,0175,0212,0

Источник: Данные Росстата.

За годы наибольшего благоприятствования РПЦ преступность в России не только не пошла на убыль, а, напротив, существенно увеличилась, особенно после 2000 г. И это лишь официально зарегистрированные преступлении, а в действительности их, как прави-ло, значительно больше. Нужны ли иные доказательства того, что благотворное влияние православной морали на российское общество такой же миф, как и сказка о божественном сотворении мира?
Если бы все ограничивалось бесплодностью «культурной» миссии РПЦ, это было бы еще полбеды. Гораздо хуже то, что внедрение религии в школах и православных священни-ков в армии размывает основы исторически сложившегося единства полиэтнического и многоконфессионального российского общества. Более того, это ведет к расслоению его по культурно-религиозной принадлежности. В нынешней России насчитывается 75-85 млн. православных, 6-9 млн. мусульман, до 1,5 млн. староверов, 1 млн. католиков, около 550 тыс. буддистов, до 50 тыс. иудаистов .
Естественно, что в большинстве городов контингент учеников в культурно-религиозном аспекте неоднороден: в одной и той же школе учатся дети и православных, и католиков, и мусульман, и буддистов, и атеистов. Введение ОПК неизбежно породит от-сутствовавшую до сих пор идеологическую границу между детьми православных родите-лей и остальными школьниками. К тому же последним будут навязывать чуждые им рели-гиозные догмы, что не может не вызвать реакции отторжения и сопряженных с этим кон-фликтов. Во избежание такого раскола министерство образования и науки вполне резонно намерено ввести в школах «историю мировых религий». Однако православные радикалы категорически против этого: они приемлют только ОПК. Но в таком случае пришлось бы либо в каждой из многоконфессиональных школ вводить параллельное преподавание ос-нов мусульманской, буддистской и т. п. культуры, либо создавать отдельные школы для православных, для мусульман и т. д. Отсюда всего один шаг до перерождения светских школ в православные бурсы, мусульманские медресе и т. п. Короче, насаждение «право-славной культуры» в качестве обязательного предмета в школах может обернуться отка-том российского среднего образования далеко назад.
Не менее «радужные» перспективы ждут и армию, если туда придут священники, призванные насаждать там «православный патриотизм». К неискоренимой дедовщине до-бавится не менее пагубное размежевание военнослужащих по вероисповеданию. О том, в какое положение такая перспектива ставит командиров низшего и среднего звена, красно-речиво свидетельствует приведенное С. Маркедоновым мнение кадрового офицера: «А как мне прикажешь солдат в атаку поднимать? Одного за Христа, другого за Магомета, а третьего за Будду? Это же не армия, а какой-то бардак будет» .
Сегодня иерархи разных конфессий, приглашаемые в Кремль на важные мероприя-тия, демонстрируют показную терпимость и нередко сидят рядом на местах для почетных гостей. Но эта терпимость уже сегодня весьма относительна. Стоило сопредседателям Со-вета муфтиев России Н. Аширову и М. Бибарсову выступить в поддержку открытого письма академиков, как Андрей Кураев, которого считают одним из самых интеллигент-ных и умных клерикалов, 18 августа с. г. предложил мусульманской общине «отправить Аширова в бессрочную командировку на Аравийский полуостров» . Ах, не нравится по-зиция РПЦ в отношении письма ученых, так убирайся из страны! – такова суть заявления профессора Московской духовной академии. Чего же тогда можно ожидать от рядовых, не столь «интеллигентных» клерикалов?
Если усилиями РПЦ «православная культура» и дальше будет добровольно-принудительно насаждаться, как кукуруза в эподу Н.С. Хрущева, религиозная терпимость в глубинных слоях российского общества начнет трещать по швам. В каждой конфессии активизируются фундаменталисты, уже сегодня отличающиеся махровой ксенофобией. Удерживать их от экстремистских выходок вплоть до поножовщины будет все труднее. Не исключено, что 1990-е годы, вписавшие в нашу историю мрачные страницы кровавых разборок, покажутся тогда завидным прошлым России.
Так почему же РПЦ, невзирая на очевидный ущерб, причиняемый России ее экс-пансией, так агрессивно атакует Конституцию? Это нетрудно понять, если принять во внимание социально-экономическую природу церкви. Как отмечал еще А. Смит, любая церковь – это поставщик населению специфических услуг. Значительная часть общества нуждается не только в еде, одежде, жилище и других материальных благах, но и в утеше-нии, в покаянии, надеется на загробную жизнь, верит пророчествам и чудесам. Эти психо-логические потребности людей издревле удовлетворялись разного рода шаманами, проро-ками, астрологами и т. п. Спрос, как известно, порождает предложение, а их взаимодейст-вие формирует рынок таких неординарных услуг. Как и на любом рынке, услуги не пре-доставляются даром, за них надо платить. Как и на всяком рынке, здесь действуют и мел-кие, и средние, и крупные поставщики услуг: отдельные гадалки и ясновидящие, офици-ально зарегистрированные астрологические центры и такие гигантские корпоративные структуры, как церковь.
На рынке психологических услуг, как и на любом ином, правит бал конкуренция. В зависимости от мощи соперничающих поставщиков она бывает совершенной, олигополи-стической или монополистической. Гадалки, например, на своем сегменте рынка борются за клиентуру как мелкие торговки. А вот на сегменте религиозных услуг церкви сражают-ся за паству по законам монополистической конкуренции. Ведь каждая церковь – это хо-рошо организованная корпорация с давно налаженными технологиями менеджмента и маркетинга, активно лоббирующая свои интересы во властных структурах. В России на рынке религиозных услуг традиционно доминирует православная церковь. Пользуясь особенно благоприятной конъюнктурой, она сегодня стремится захватить максимально возможную часть этого рынка и, соответственно, приумножить свои доходы.
Именно эти материальные интересы, а не забота о духовности россиян и сохране-нии их культурной идентичности являются движущей силой нынешней наступательной стратегии РПЦ. Этот скрытый от глаз прихожан мотив далеко перевешивает все офици-ально провозглашаемые благородные цели. Вспомните, как в середине 1996-1997 гг., ко-гда РПЦ разрешили под видом гуманитарной помощи беспошлинно ввозить ряд товаров, эта корпорация без зазрения совести в больших объемах импортировала и сбывала рос-сиянам такие «богоугодные» товары как водка и табак. Какая уж там христианская мо-раль, если есть возможность подзаработать на спаивании своей паствы!
После скандальных разоблачений этих и других коммерческих похождений РПЦ (получение квот на экспорт нефти и отлов ценных пород рыб, продажа контрабандного золота через сеть церковных лавок) VIII Всемирный русский народный собор в 2004 г. принял «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании», косвенно признаю-щий безнравственность такого церковного бизнеса. Ему на смену пришел другой, внешне менее безнравственный, но опять же не имеющий никакого отношения к предоставлению религиозных услуг верующим. Церковь ринулась в сверхприбыльный в последние годы строительный бизнес. В Тверской и Владимирской областях на церковных землях развер-нулось строительство сети гостинично-деловых комплексов. Для этого был специально учрежден «Фонд инвестиционных программ РПЦ». В Москве на церковной земле уже возведен бизнес-центр «На Спартаковской» и строятся еще десять торговых центров пло-щадью от 3 до 10 тыс. кв. метров. Часть этой площади получит Московская патриархия под «иконно-книжные» лавки, где однако основную выручку приносят ювелирные изде-лия и марочные вина . Активно работают менеджеры РПЦ и на финансовых рынках, вкладывая деньги в ценные бумаги.
Все это приносит немалые доходы. Но основная их масса поступает от «базовых услуг» (служба в храме, исповедь, причастие), которые считаются бесплатными, но фак-тически оплачиваются при покупке свечей, а главное – от специальных «служб» (помино-вение, чтение акафистов святым и т. п.) и от «треб» (крещение, отпевание, освящение жи-лья и т. п.). На самом нижнем церковном уровне – на уровне приходов – постоянный до-ход поступает от продажи свечей (прибыль достигает 6 тыс. процентов!), исполнения треб и служб, а также от продажи духовной литературы, икон, крестиков и т. д. Свечной вклад составляет 60-70% всех доходов храма, требы и службы приносят еще 30-40%. Суммар-ный годовой доход семи с половиной тысяч приходов РПЦ наличными деньгами достига-ет 100-150 млн. долл. Кроме того, спонсорскую помощь церкви оказывают государствен-ные, общественные и коммерческие организации, а также частные лица. По оценкам Н. Митрохина, такая помощь в начале нынешнего десятилетия составляла не менее 200-300 млн. долл. А в целом ежегодный доход различных структур РПЦ, включая наличные деньги и спонсорские пожертвования, составлял около 500 млн. долл. Сегодня с учетом бурной строительной и прочей предпринимательской деятельности этой все более дивер-сифицирующейся корпорации ее доходы еще выше. Но аппетит, как известно, приходит во время еды.
Итак, РПЦ не может помочь России ни в ее борьбе за достойное место в мировом сообществе XXI века, ни в укреплении духовных и моральных устоев россиян. Напротив, ее неуёмное стремление расширять свое присутствие во всех сферах общественной жизни, добиваясь монопольного положения на рынке религиозных услуг, мешает достижению этих целей и даже чревато подрывом исторически сложившегося единства нашего поли-этнического и многоконфессионального социума. Этому надо положить конец. И чем раньше, тем лучше. Для этого не требуется особых усилий со стороны государства. Про-сто не нужно отмалчиваться, игнорируя открытое письмо академиков и других заявлений в его поддержку. И вернуть ситуацию в правовое поле российской Конституции, обеспе-чивая свободу совести и вероисповедания действительно всем россиянам, а не только од-ной, привилегированной конфессии.

Юрий Шишков
Доктор экономических наук, профессор,
заслуженный деятель науки Российской Федерации