По просьбе г-на Данильчука привожу здесь заключение аварийной комиссии по катастрофе С.Н.Викторова (РГАЭ, 8044, о.1, д.4580, лл.85-90):

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Аварийной комиссии по катастрофе самолёта И-16 № 2460096,
происшедшей 24 мая 1941 года на аэродроме завода № 600
в гор. Урумчи (Западный Китай)

Изучив обстоятельства, материалы дознаний и частично оставшуюся в целости материальную часть мотора и самолёта, пилотируемого лётчиком-испытателем ВИКТОРОВЫМ Сергеем Николаевичем – аварийная комиссия установила следующее:
23 мая 1941 года самолёт № 2460096 выпущен цехом окончательной сборки и того же числа принят лётно-испытательной станцией для производства испытаний.
23 мая 1941 гора механик лётно-испытательной станции Князев заправил самолёт горючим и смазочным.
24 мая механик Князев приступил к доводке мотора. При этом был обнаружен дефект – не работали свечи третьего цилиндра, которые были заменены. Мотор опробован вторично, дефектов обнаружено не было. После чего мотор и самолёт был принят контрольным бортмехаником ЛИС Прохоровым.
По окончательной приёмке самолёт был направлен в заводской тир на отработку вооружения. При отстреле пулемётов в тире мотор работал нормально.
24 мая в 17 часов 25 минут механик ЛИС Князев доложил лётчику-испытателю ВИКТОРОВУ С.Н., что машина № 2460096 для испытания её в воздухе готова.
Одновременно к повторному контрольному полёту был подготовлен самолёт № 2460034, на котором должен был лететь начальник ЛИС Фёдоров.
Первым в машину сел лётчик Викторов. Опробовав мотор, он вырулил на старт и стал ждать Фёдорова. В 17 ч 32 мин на старт справа от машины Викторова подрулил Фёдоров, начался разбег. Отрыв от земли самолёта Викторова прошёл нормально. На высоте 10-15 метров из выхлопных патрубков мотора Викторова показался чёрный дым. Самолет продолжал набор высоты. На высоте 15-20 метров чёрный дым показался вторично и мотор заглох. Машина, по инерции набрав ещё несколько метров, скользнула направо, перейдя в штопор.
Штопоря, самолёт врезался в землю правым крылом, а затем мотором.
В результате удара самолёта о землю мотор отвалился и отлетел от места соприкосновения с землёй на 30 метров. Планер его – на 15 метров (см. описание). От удара самолёт и мотор разрушены, лётчик убит. При катастрофе пожара не произошло.
Осмотром оставшихся в целости отдельных частей самолёта и агрегатов мотора комиссия установила следующее:
1. Сектор нормального газа зафиксирован переведённым на защёлку.
2. Пожарный края зафиксирован открытым.
3. Рукоятка механизма подъёма шасси зафиксирована на опускание шасси.
4. Сектор тормоза зафиксирован в положении подъёма шасси.
5. Переключатель зажигания зафиксирован в положении включения обоих магнето.
6. Электросвечи по наружному осмотру оказались исправны.
7. Карбюратор дефектов не имеет, в поплавковых камерах обнаружено горючее 150-200 грамм (разбор карбюратора производился через 4 дня после катастрофы).
8. Бензиновая помпа от удара частично разрушена (повреждён корпус). Механизм помпы дефектов не имел.
9. Оставшаяся в целости часть бензомагистрали (от бензопомпы к карбюратору) проверена. Засорений не имеет.
10. Масляный фильтр «КУНО» оказался чистым.
11. Состояние управления самолётом ввиду его полного разрушения установить не представилось возможным.
Анализируя материалы катастрофы комиссия приходит к следующим выводам:
Катастрофа самолёта № 2460096 произошла по неисправности мотора или его агрегатов. Причина неисправности осталась невыясненной вследствие значительности полученных при катастрофе разрушений.
Осложняющими обстоятельствами, вызвавшими неизбежность катастрофы, явились следующие:
а) Взлёт производился строем в паре с начальником ЛИС Фёдоровым. При этом ведущим был Викторов. (Взлёт строем производился впервые).
Разрешения на совместный взлёт со стороны дирекции завода не имелось.
б) После отрыва от земли лётчики на высоте 5 метров начали уборку шасси, что отвлекло Викторова от контроля за работой мотора, и сказалось на принятии им решения в момент отказа мотора. (Запоздал с переводом на угол планирования).
в) Лётчик Викторов перед вылетом был предупреждён начальником ЛИС Фёдоровым, что он в воздухе подвергнется проверке по технике пилотирования и качеству испытания самолёта (см. объяснение Фёдорова).
г) Исходя из того, что сектор нормального газа в потерпевшем катастрофу самолёте был зафиксирован в положении за защёлку, можно предположить, что Викторов вынужден был, давая газ за защёлку, уходить от наседавшего на него самолёта Фёдорова.
Аварийная комиссия обращает внимание на существовавшие между начальником ЛИС Фёдоровым и лётчиком-испытателем Викторовым ненормальные отношения.
1. В день катастрофы лётчику Викторову была подготовлена для испытания машина 2460079. Начальник ЛИС Фёдоров не допустил Викторова к полёту на этой машине, заявив ему: «Я тебя обогнал всего на 3 машины. Завтра я уеду в город, и ты меня снова обгонишь. Тебе готовится машина № 2460096».
2. Как установлено из опроса свидетелей и показаний самого Фёдорова, он противился оформлению на завод второго лётчика-испытателя, мотивируя тем, что он сам справится с программой. Фёдоров на заседании аварийной комиссии 26 мая с.г. заявил: «Я давно говорил директору завода Еськову, что мне не нужно второго лётчика. Так и не послушали».
С момента приезда Викторова на завод, против него началась травля со стороны Фёдорова, выразившаяся в том, что он распространял ложь о Викторове, как о плохом лётчике. Фёдоров; очерняя Викторова, распространял о нём ложные слухи. Например: в марте месяце Фёдоров заявил главврачу Исаеву о том, что Викторов при полётах получает много ссадин и синяков на теле.
Осмотром Викторова врачей было установлено, что никаких ссадин и синяков от якобы неправильных полётов на теле Викторова не было.
На заседании аварийной комиссии 26 мая с.г. в присутствии Генконсула Бакулина Фёдоров заявил, что Викторов имел аварии, участвуя в боях на Халхин-Голе и в Финляндии.
На вопрос: откуда Фёдоров располагает такими данными, он заявил, что об этом ему рассказывал сослуживец Викторова, проживающий в гор. Урумчи. Назвать фамилию этого «сослуживца» Фёдоров отказался, заявив, что он знает его только в лицо.
На дополнительном опросе от 27 мая (см. приложение протокол опроса) на поставленный Фёдорову вопрос в целях проверки данных об авариях Викторова в прошлом и выяснении личности «сослуживца» Фёдоров растерялся и стал просить члена комиссии не фиксировать даже и самого вопроса, поскольку он якобы этому человеку не верит, а кто он – не знает, и вообще просил этому не придавать никакого значения.
Катастрофу Викторова Фёдоров считает неизбежной, так как Викторов, по его мнению являлся «лётчиком средних качеств с пагубными особенностями» (см. приложение протокол опроса Фёдорова от 27 мая).
Об отношении Фёдорова к Викторову см. также протоколы опроса Кедровой, Чуканова, Александровой, Исаева, Проскурина и др. Считая Викторова плохим лётчиком, Фёдоров всё же послал .Викторова в опытный полёт на самолёте № 2460024, который имел аварийный дефект – сорванную резьбу на верхнем стакане центроплана (самолёт был забракован ОТК завода, конструктором и техническим отделом завода). За испытание этого самолёта начальник ЛИС Фёдоров в полётном листе выписал Викторову 450 рублей, как за опытный полёт (см. фотокопию полётного листа).

Опросом свидетелей и другими материалами установлено следующее состояние работы ЛИС:
а) Полётная дисциплина в ЛИС отсутствовала, примеры нарушений дисциплины показывал сам начальник ЛИС Фёдоров.
Он неоднократно летал бреющим полётом над рабочим посёлком, пугая детей и жителей. Пикировал над заводом; стрелял по козам в горах; обстреливал с воздуха едущих по дорогам местных жителей; делал фигуры высшего пилотажа на низкой высоте; производил взлёт с поднятыми руками; проводил испытание моторов на земле с поднятым хвостом; производил полёты в трусах и без шлема.

Комиссия считает необходимым отметить, что Фёдоров, оказавшись не введённым в состав аварийной комиссии, настойчиво добивался включения его в состав аварийной комиссии, но, получив отказ в этом, стал заниматься компрометацией комиссии среди работников завода, утверждая, что комиссия не компетентна, что в комиссии отсутствует лётчик и что она пойдёт по неправильному пути. Больше того, Фёдоров допустил угрозу по отношению председателя аварийной комиссии Стенина (см. показания Теплякова).
Комиссия отмечает также, что бывшему вр. исполняющему обязанности Директора завода Солонину факты нарушения полётной дисциплины и халатности руководящего состава ЛИС были известны, но никаких мер в отношении виновных принято не было.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ КОМИССИИ:
1. Занимающего должность начальника ЛИС лётчика-испытателя Фёдорова за организацию панибратства, травлю подчинённого ему лётчика ВИКТОРОВА, воздушное хулиганство и скрытие недочётов в работе ЛИС – ОТ РАБОТЫ ОТСТРАНИТЬ.
2. Старшего механика ЛИС ПРОСКУРИНА И.И. за необеспечение технического руководства, халатность, укрывание производственных недочётов с работы снять.
3. Механика Князева за безграмотность общую и техническую из ЛИС уволить и перевести на работу несвязанную с выпуском испытуемых самолётов.
4. Штаты ЛИС укомплектовать грамотными, дисциплинированными специалистами. Удалить местных рабочих.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ:
ПОМ. ДИРЕКТОРА (Стенин)

ЧЛЕНЫ: НАЧАЛЬНИК ОТК ЗАВОДА (Тепляков)
НАЧАЛЬНИК ТЕХНИЧЕСКОГО ОТДЕЛА (Аршавский)
ПОМ. ДИРЕКТОРА ПО КАДРАМ (Чаринцев)

2 июня 1941 года

Если Вы внимательно перечитаете мои посты, то я там везде пишу о косвенной виновности И.Е.Фёдорова в гибели И.Е.Фёдорова...