Наш ответ «духовным чемберленам»

«Диалог при свете лампады»
Читателям «Труда» отвечает митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл

— Ваше Высокопреосвященство! Как вы оцениваете факт подписания соглашения о сотрудничестве между белорусской Православной церковью и белорусским государством? В нашей стране есть необходимость подобного соглашения?
ИВАН РАССКАЗОВ,
(Воронежская обл.).

— Я положительно отношусь к белорусскому документу. Церковь большинства может взаимодействовать с государством в разных формах, в том числе на основе соглашения, так называемого конкордата. Это и имело место в Белоруссии, несколько ранее — в Грузии, а сейчас идет подготовка такого документа в Молдавии. А есть другой путь, по которому пошла наша Церковь, — это подписание ею соглашений о сотрудничестве с отдельными министерствами и ведомствами, заинтересованными во взаимодействии с Церковью.
Поэтому формально можно подписать соглашение с государством, которое бы суммировало накопленный опыт, но можно и не подписывать. Главное, что сложение усилий Церкви и государства может быть очень эффективным. Возьмем работу с осужденными — это, пожалуй, самая продвинутая сторона церковно-государственного взаимодействия, может быть, потому, что «на зоне» очень много человеческого страдания. Это масштабная работа, и результаты ее, я вам скажу, — замечательные. Могу судить даже по своей епархии. Во всех местах лишения свободы открыты либо храмы, либо комнаты молитвы. Организованные группы осужденных активно участвуют в религиозной жизни, что благоприятно влияет на внутренний мир людей. Другое дело, что мы, к сожалению, до сих пор не отстроили вместе с государством систему реабилитации бывших осужденных, а она не менее важна, чем работа в самих местах исполнения наказаний. Полагаю, что создание церковно-государственной системы реабилитации людей, вышедших на свободу, — сегодня одна из наших приоритетных задач. О добрых плодах церковно-государственного сотрудничества можно также говорить в преломлении к армии, школе, культуре, здравоохранению, социальной сфере.

–Грешат ли те христиане, кто в силу разных причин желает приближения своей смерти? Грешат ли те, кто изо всех сил цепляется за жизнь, пытаясь отдалить свой уход из мира сего?
Р.ЯНКОВОЙ,
(г.Ангрен, Узбекистан).

— Апостол Павел писал: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп. 1, 23). Из этих слов следует, что само по себе желание перехода от жизни временной (в любом случае конечной) к жизни с Богом в вечности не является греховным.
Но человек совершает безусловный грех, когда, как вы пишете, «в силу разных причин» теряет веру в Промысел Божий, впадает в уныние и отчаяние и пытается прервать собственную жизнь, надеясь найти выход из кризисной ситуации в самоубийстве. И в земной жизни, и в смерти христианин должен стремиться прежде всего быть со Христом, и тогда вместе с апостолом Павлом он сможет сказать: «Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Флп. 1, 21). Пренебрежение здоровьем, жизнью — грех, особенно если в нас нуждаются наши близкие. В этом — отказ от жизненного креста, от ответственности. Но грехом же является и стремление продлить земное существование любыми путями и средствами, в особенности за счет здоровья и жизни других людей.
Не продолжение земной жизни должно заботить человека, стоящего на пороге смерти, а подлинно человеческое, христианское ее завершение — в покаянии и мире с Богом и с ближними. Один Бог является владыкой жизни и смерти (1 Цар. 2,6), «в Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12.10).

–Шесть лет назад был принят Закон РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях». Что показала практика? Нет ли необходимости, Владыка, в совершенствовании закона, который, как ни посмотри, не смог полноценно защитить россиян от душевредного воздействия сект и псевдорелигиозных структур?
ОЛЬГА СУХОТИНА,
(Тверская область).

— Вы правы, закон ничуть не изменил ситуацию с «сектантским вторжением» в нашу страну. Но я не думаю, что сейчас возможно ужесточение законодательства, потому что иные «правозащитники» требуют отменить даже имеющиеся в нем немногие ограничительные нормы. Полагаю, сегодня ставить вопрос о пересмотре религиозного законодательства, особенно в предвыборный год, было бы большой ошибкой, провоцирующей ненужные страсти в обществе. И еще не факт, что изменения и дополнения сделают этот закон лучше. Мое мнение: пока этот закон не следует трогать, так как он явился результатом очень сложного компромисса между различными конфессиями и государством.
С другой стороны — где сегодня увидишь былые сектантские многотысячные сборища на стадионах? Где былые сектантские круизы по Волге и Сибири? «Миссионеры» поняли, что все это бессмысленно устраивать, потому что наш народ за ними не идет. Да, они продолжают суетиться, собирают какой-то «урожай», но в целом в российском обществе сформировалось устойчивое отрицательное отношение к сектантству. Россия была и остается православной страной. Очень надеюсь, что таковой и пребудет вовеки. Это наш самый главный ответ «духовным чемберленам».