Михаил Леонтьев: «Европейские претензии к России носят параноидальный характер»

Известный журналист считает, что наши отношения с Европой стали гораздо более прагматичными

«Медовый месяц» российско-европейской дружбы подошел к концу. Он пришелся на то время, когда заключался предыдущий Договор о дружбе и сотрудничестве с ЕС (который сейчас автоматически пролонгируется). Изменение ситуации во многом связано с расширением Европы. С одной стороны, Европа стала менее сердечной (и, наверное, еще будет оставаться таковой еще значительное время). А с другой стороны, она стала более прагматичной, потому что в условиях кризиса особенно не подергаешься", — заявил в интервью сайту КМ.ru журналист и политолог Михаил Леонтьев, комментируя итоги саммита Россия — ЕС.

«На самом деле Президент прав, когда предлагает европейцам определиться — нужно им сотрудничество с Россией или нет. Еще раз повторю: все альтернативы российской энергетической политике для Европы хуже. С этой точки зрения европейские претензии к нашей политике носят параноидальный характер, — считает М.Леонтьев. — Европа больше всех должна быть заинтересована в том, чтобы она как минимум не менялась. Хотя еще раз напомню: в „медовый месяц“ мы практически предложили Европе энергетическую интеграцию. Не просто снабжение и общие газопроводы, а интеграцию на корпоративном уровне. Мы были готовы создавать панъевропейскую компанию. Европа, как мы помним, ответила на это истерикой».

Поясняя свою мысль, Леонтьев продолжил: «И дело здесь даже не в том, что европейцы не хотели пускать нас на свои рынки сбыта. Дело в том, что реальная энергетическая безопасность предполагает интеграцию систем, когда у вас есть общая компания. Вряд ли Россия, наученная горьким опытом, сейчас на это решится, но тогда мы даже были готовы уступить контроль в общей компании. То есть, конечно, у нас был бы в ней очень большой пакет (может быть, самый большой, но при этом не контрольный)».

«На самом деле вся эта позиция была иррациональной. На самом деле это — не вопрос торга за проценты. Потому что Европа от этого бы безумно выиграла. Самое главное, что она получила бы колоссальный стратегический ресурс, потому что с точки зрения глобальной конкуренции Европа находится в гораздо более жестком конкурентном соперничестве. Конечно, оно сглаживается тотальной политической корректностью, а также американизацией европейской политической жизни. Но с точки зрения экономики она находится в гораздо более жесткой конкуренции и с Соединенными Штатами, и с Востоком, чем, например, Россия», — заметил эксперт.

Объясняя позицию Запада, Леонтьев заметил, что «для Европы крайне важно иметь конкурентное преимущество в обеспечении своей энергетической безопасности, которое, например, имеют Соединенные Штаты. Они по собственной воле отказались от возможности обеспечивать себя энергоносителями по разным тактическим и стратегическим соображениям. В отличие от Европы, у США такой проблемы нет. Для того, чтобы объяснить, мне придется еще раз повторить, что Европа — не субъектная. Она доказала свою несубъектность. И сейчас, когда приблизительно весной кризис выйдет на свою развитую (пиковую) фазу, возникнет ситуация, когда американцам будет не до Европы ни в политическом, ни в экономическом смысле, ни даже в военном. Я думаю, что Америка обречена уходить. И вот тогда возникнет вопрос о субъектности Европы».

По поводу нового соглашения Россия — ЕС журналист считает, что «в принципе, в наличии нормального соглашения объективно заинтересованы и та, и другая сторона, хотя субъективно оно больше нужно Европе».

«Наши отношения с Европой стали гораздо более прагматичными. Они сейчас в какой-то степени похожи на отношения с американцами при „раннем Буше“. То есть все знают, кто, что и про кого думает, но при этом считается не совсем приличным говорить всё и прямо. А с американцами это уже считается приличным. Конечно, периодически у европейцев бывают срывы и истерики, связанные, например, с Грузией, но ввязываться в долгосрочный конфликт они не захотят. Это говорит о том, что никаких реальных рычагов давления на нас у них нет. Они лишили себя возможности соблазнять нас какими-то условиями или перспективами, ради которых мы должны были бы воздерживаться от действий, которые мы считаем правильными и необходимыми. В значительной степени этому помог и нынешний кризис», — заключил Михаил Леонтьев.
Русская линия