Торжество русского единства

Как и предполагалось, украинская власть в кривом зеркале телевидения исказила правду о событиях 26−27 июля. Основными задачами подконтрольных СМИ были:
1. Создать впечатление общей поддержки украинским народом автокефалии и радостной встречи Константинопольского Патриарха как вестника надежды на автокефалию.
2. Создать впечатление незначительности приверженцев канонического Православия.

Обе эти задачи реализовывались в «картинках» по телевидению и в виде дезинформации в СМИ. Телевизионные каналы показали мероприятия на Софийской площади как массовые, а в некоторых СМИ опубликована цифра присутствовавших на празднике, на котором служил Патриарх Варфоломей, — 40 000 человек. С помощью телекамеры можно творить чудеса, пытались доказать украинские телеоператоры, демонстрируя радугу над Софийской площадью, хотя весь день лил дождь и солнце не показывалось вовсе.

Напротив, встреча Патриарха Алексия народом вообще не была показана по большинству каналов, а торжественная Литургия на Владимирской горке была показана таким образом, что многие телезрители решили, что мирян на этой Литургии не было вообще. Крестный ход после Литургии вообще не освещался, зато были показаны кадры с двумя бабусями, держащими портреты президента Ющенко.

Как же было всё на самом деле?
Почти всё, показанное по украинскому телевидению, — ложь.

На самом деле, по свидетельству паломников, богослужение на Софийской площади, явно планировавшееся как «украинское» собрало незначительное число людей — около тысячи человек. Поскольку приверженцы автокефалии в большинстве своём представляют либо индифферентную массу людей, которым вообще всё равно, в какую церковь ходить, мокнуть под дождём они не пошли. Украинской власти пришлось срочно собирать наёмных «православных», благо в каждом районе Киева сформированы соответствующие отряды для проведения «оранжевых» мероприятий. Впрочем, обещание бесплатного пива вместе с посещением концерта Ю. Шевчука, привлекло немного желающих, и народную массу так и не удалось изобразить. Как указали раскольники,? от всего числа присутствовавших на службе, возглавленной Вселенским Патриархом составляли их прихожане. Очевидно, именно столько удалось затащить туда обещаниями безкоштового пива.

Патриарх Варфоломей также не слишком порадовал власть и украинских раскольников. Во-первых, он категорически отказался от каких-либо контактов с раскольниками УПЦ КП и даже самосвятами из УАПЦ. Во-вторых, во всех своих выступлениях он подчёркивал необходимость уврачевания раскола. В то же время он несколько туманно выражался по поводу права Константинопольского Патриархата поддержать некие «пропозиции» в качестве Матери-Церкви, в целях сохранения Церкви как таковой. Какие «пропозиции» он имел в виду, неясно, лучше вообще внимательно прочесть его речь на древнегреческом на сайте Экуменического Патриархата, так как украинский перевод пока приведён только на сайте раскольничьей группировки «УПЦ КП», которой веры мало.

К встрече Патриарха чужой Поместной Церкви украинская власть подготовилась неплохо. На всех улицах — плакаты с Вселенским Патриархом, кое-где он дополнен президентом Ющенком (в данном случае нам приятнее пользоваться украинским склонением его фамилии, которое, кстати, более соответствует правилам русского языка, чем несклоняемое «Ющенко»), очевидно, для полноты картины. Правда, смотрят они с плакатов почему-то в разные стороны. Не обошлось без казусов: на Софийской улице нам попался рекламный плакат с Варфоломеем и Ющенкой, наклеенный поверх рекламы каких-то папирос так, что под напудренным лицом Ющенки оказалась надпись, сообщающая, количества смолы и никотина в неизвестном табачном изделии.

На площади перед Софийским собором были вывешены гигантские плакаты с теми же персонажами. Кстати, на всех плакатах, информирующих киевлян о 1020-летии Крещения некоей «Руси-Украины» слово «хрещення» было написано с маленькой буквы. Видимо, авторы не упустили возможность отпиарить несуществующую «Русь-Украину», и по сравнению с этим фантомом какое-то Крещение Руси представлялось им только мелким информационным поводом. При этом, конечно, голод, устроенный на Украине большевиками в 1920−30-х годах именуется всюду «Голодомором» с большой буквы. Кстати, жертв упомянутого Голодомора Константинопольский Патриарх почтил перед стенами Михайловского Златоверхого монастыря, празднующего в этом году 900-летие. К сожалению, монастырь сейчас не православный, так как он находится в ведении анафематствованного Михаила Денисенки. Кусок рекламного бюджета достался и ему, так как на улицах висели плакаты, призывавшие народ на «святкову литургию» (это святотатство мы никак не можем поименовать с большой буквы) к раскольникам. К счастью, украинские раскольники всегда отличались нечистоплотностью в финансовых делах, поэтому, скорее всего, рекламный бюджет был разворован, как и деньги Украинской Православной Церкви, украденные когда-то Денисенкой на заре его «автокефальности». Благодаря этому киевлян зазывали к раскольникам не так настырно, как на встречу с Вселенским Патриархом. Что касается информирования о приезде Патриарха Алексия, то ни одного крупного плаката в Киеве не было вообще, а было несколько табличек с портретом Его Святейшества и надписью «Украина витае свого Патриарха». Спасибо самоотверженным людям из рекламных агентств, рискнувших своей лицензией и повесившим эти плакаты, так как по информации СМИ государственная власть запрещала им делать это. Впрочем, этих табличек было очень мало, — от силы нам встретилось 10−15 штук.

Кроме того, на остановках энтузиасты расклеили написанные от руки объявления о приезде Патриарха, на которых было указано время и место проведения встречи и Литургии. Никакой другой информации нигде получить было нельзя, в СМИ (российских) и в Интернете сообщалось только место и дата проведения Литургии на Владимирской горке, о времени можно было только догадываться. Впрочем, православным это не помешало: люди ехали на праздник со всех концов России и Украины, от украинских епархий даже был введён лимит на количество автобусов — не более 10 автобусов с паломниками от каждой епархии. Ни дождь, ни наводнение на Западной Украине не помешали людям приехать на встречу своего Патриарха. Много было православных из Одессы, Тернополя, Волыни, — тысячи людей по зову сердца безо всяких материальных стимулов сами собрались для того, чтобы твёрдо постоять за Православие на Украине. Антирусские, а по сути дела — антиукраинские СМИ пытались создать впечатление, что мы, паломники, пришедшие на встречу своего Патриарха, были кем-то подкуплены. Свидетельствую, и свидетельство моё истинно: это грязная ложь. Ни о каких подкупах и речи быть не могло, люди спали на вокзалах, спали почти на улице в Лавре (в галерее, ведущей к дальним пещерам), то есть даже элементарных условий для отдыха не было возможности организовать, что уж говорить там о каком-то подкупе. Те слёзы радости и умиления, которые я лично видел у людей, когда говорил Патриарх всея Руси Алексий II, не могут быть куплены ни за какие деньги.

Самому мне довелось побывать в Киеве 27-го июля. В пол-первого ночи мы прибыли на железнодорожный вокзал и сразу отправились пешком в Киево-Печерскую Лавру. По дороге прошли по Крещатику, на котором дворники убирали битые бутылки из-под пива: результат концерта каких-то рок-групп российско-украинского разлива. До Лавры дошли рано, ещё не пускали внутрь. Ждали у памятника воинам-афганцам. Постепенно собирались паломники: батюшка пришёл пешком с Волыни, женщины приехали из Черниговской области, кто-то ещё. В 5:30 пустили внутрь. Сразу — к Крестовоздвиженской церкви, где начиналась утренняя молитва братии, потом — ранняя Литургия. Вокруг церкви уже полно народа, а когда началась Литургия — не протолкнуться было и в храме. В галерее в сторону Дальних пещер пол усеян спящими людьми. Нам подсказали, что начало богослужения на Владимирской горке должно быть не в 9−00, как было написано в объявлениях, а в 8−30. Дослушали Евангелие, пошли по улице, прости Господи, анафеманствованного клятвопреступника Ивана Мазепы (кто-то поменял на стенах Лавры на «Лаврскую», но только в одном месте). Никакого транспорта нет (хотя по расписанию вроде должен быть), прошло только две маршрутки. Наверное, и здесь власть постаралась создать препятствия. Дошли до «Европейской» площади. Внизу уже столпился народ, людей остановила милиция, но, пока мы подошли, всех пустили дальше. Около спуска к памятнику св. Владимиру — заграждение, пускают только после досмотра сумок через металлоискатель. Отдельно проходят какие-то молодые люди, организованные по районам Киева. Крепкие мужички кричат им: «Святошинский район — поворачивайте налево», «Печерский район, вставайте справа». Затем им раздают украинские жовто-блакытные флаги и всё становится ясно: это нанятые оранжевой властью «потёмкинские крестьяне», которые должны изобразить жаждущий автокефалии украинский народ, изнемогший под гнётом Московского Патриарха. Милиция расставляет их впереди народа, потом запускают других людей.

Где-то в середине спуска стоит большой экран, на котором демонстрируется всё происходящее. Установлены усилители, вокруг памятника св. Владимиру — несколько телевизионных штуковин, которые с непривычки можно было принять за гаубицы. Оказывается, на них были укреплены камеры для съёмок. Люди заполняли всё пространство, пели «Богородице». Потом потекли минуты ожидания, читали Часы, опять ждали.

Народ попытался втолковать парням с жовто-блакытными флагами, что им тут не место.
— Ну вы-то что тут делаете, ребята?
— Да что вы не понимаете — им заплатили, вот они и стоят.
— А що вони зi стягами стоять? Нехай собi на Майдан їдуть!
— Пiдуть вони на Майдан, чекай. Вони на владу працюють, автокефалiю захищають.
— Идите отсюда, сворачивай флаги.
— Ладно, что на ребят кричать, они студенты, птушники, они ничего не решают.
— Мовчати, мовчати — завжди мовчим i з нами роблять що хочут. Молчанием предается Бог.
— Правильно, надо говорить, чтобы знали.
— А что, это же украинские флаги, что такого? Это флаги нашей страны, разве нельзя с ними стоять?
— Это не митинг, и не Майдан. Вы же в церковь с плакатом не ходите, вот и тут нечего.

Похоже, парни имели инструкцию в обсуждения не вступать, поэтому стояли молча. Но на Украине православный народ не лыком шит, во всех этих митинговых хитростях уже поднаторел. Потихоньку, постепенно все эти жовто-блакытные были оттеснены на задний план, а впереди оказались иконы Царя-Страстотерпца и наши, простые православные бабуси. Кстати, женщина, защищавшая «флаги нашей страны» оказалась бесноватой: как только началась служба из её горла понеслись какие-то жуткие звуки, и ей пришлось уйти.

Людей поставили, очевидно, намеренно так, чтобы их было поменьше видно. Жовто-блакытные флаги должны были, по плану ющенковских организаторов, скрывать православных людей для надлежащей телевизионной картинки. Но планам этим сбыться было не суждено. Как только к памятнику начали спускаться Патриархи, весь народ в один голос закричал: «Алексий! Алексий! Алексий!» Потом: «Наш Патриарх — Алексий! Наш Патриарх — Алексий! Наш Патриарх — Алексий!». Люди так радовались и так громко кричали, что хора КДА, который должен был, насколько я понимаю, петь «Исполла эти деспотон», было не слышно даже через усилитель. Когда Патриархи спустились к памятнику, приехал Ющенко. Лично мне удалось только на секунды увидеть его лицо: страшное лицо, искажённое будто проказой. Кажется, в толпе кто-то прошептал: «Прокажённый». Позже мне рассказали, что у памятника происходила характерная сценка: Ющенко трижды поцеловался с Патриархом Варфоломеем и только пожал руку Патриарху Алексию. Ну, это его дело, кому руку жать, кого целовать, тем самым он отделяет себя самого от здесь же стоящего его собственного народа, который себя считает верными Русской Православной Церкви.

Литургия шла архиерейским чином, с долгим облачением Патриархов, возглашением «Многая лета» по славянски и по-гречески. Согласно древней традиции, поминались все предстоятели Поместных Православных Церквей, на первом месте, как и положено, поминался Вселенский Патриарх (о нём возглашалось: «Великому Господину Святейшему Варфоломею, Архиепископу Новаго Рима, Вселенскому Патриарху». Потом возглашалась «Многая лета» Патриарху Алексию: «Великому Господину и отцу нашему Алексию, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси».

Служба шла попеременно на русском и древнегреческом языках. Греческий хор затягивал: «Агиос о Феос, Агиос Исхирос, Агиос Атанатос, элейсон имас». Русский хор возглашал: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный помилуй нас». Ектении читались — одна на русском, другая — на греческом, но думаю, никакой языковой границы между нами не существовало, — всё было понятно и без перевода. Апостол, который читался на славянском, оказался как бы призывом к Гонимой Церкви на Украине: «Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте» (Рим. 12−14)

Когда на чтение Апостола наш Патриарх сел на Горнее место (как и положено), народ забеспокоился, не стало ли ему плохо: многие стали креститься молиться о его здравии. Это простительно, ведь люди не привыкли к архиерейским службам. Господь услышал их молитвы: в начале службы у Патриарха был слабый, еле слышный даже через усилители голос, а в конце он говорил твёрдо, чётко и уверенно.

Когда хор запел «Взбранной Воеводе», весь народ подхватил, подпевали и на «Святый Боже». «Верую» хор пел сам, а народ за ним еле поспевал, а уж на «Отче наш» хора и слышно не было: людям очень хотелось вживую принять участие в Богослужении, внести свою маленькую лепту в единый возглас к Богу от всей русской земли. После началось Причащение священников под бесконечное пение греков. Миряне ожидали, что будет Причащение и для них, но, видимо, украинская власть этого не допустила, между Патриархом и его верными чадами твёрдо стояла киевская милиция и «люди в штатском».

После Причастия у Престола значительная часть священников и иерархов куда-то ушла, кажется, ещё раньше уехал и Ющенко. Сразу свернули свою деятельность телевизионщики, дальнейшее, судя по всему, их не интересовало.

А между тем Предстоятели Православных Церквей обменивались поздравлениями. Первым выступил Блаженнейший Владимир, митрополит Киевский и всея Украины. Его слова были точными, чёткими. Каждое из них было прочувствовано и наполнено болью за тех, кто оказался вне Церкви. Какая речь! Ни одного лишнего слова, никаких хитросплетений и политических реверансов, каждое слово — на своём месте. Поистине, Киевский митрополит оказался мастером слова. Говорил он, перемежая русский язык с украинским, видимо, без текста, от души.

Затем с приветственным словом обратился Вселенский Патриарх Варфоломей. Он говорил по-древнегречески, и диакон переводил на русский абзацами. В его речь внимательно вслушивался народ. Этот обмен речами был не простой протокольной формальностью, люди слушали каждое слово, так как решалась дальнейшая судьба Церкви на Украине, а значит, — судьба Русской Церкви. Патриарх Варфоломей коснулся истории и подчеркнул необходимость преодоления раскола. Чада Русской Церкви облегчённо вздохнули, когда он закончил: главное было не в том, что он сказал, а в том, что он не сказал — ни слова в поддержку раскольников, ни намёка на автокефалию, никаких претензий на главенство на Украине, — слава Богу. Жаль, конечно, что в его речи мелькали странные пассажи про «1020-летие Крещения украинского народа», но что уж с этим поделаешь, будем считать, что это — дипломатия. Затем было зачитано послание Глав Поместных Церквей, в котором очень много было сказано о заслугах Патриарха Алексия (в толпе тут же отметили: «Это они льстят, а сами продают нас»), и очень кратко — о необходимости преодоления раскола.

Наконец, заговорил наш Патриарх. «Наш Патриарх говорит, тише» — зашелестело по рядам. Люди напряжённо вслушивались в его речь. Патриарх говорил, и его слова переводили на древнегреческий по предложению. Его речь была поистине ответом на все главные вопросы православных на Украине. Когда он произнёс, что в купели Св. Владимира родился новый единый христианский народ, многие вокруг меня заплакали.

Как хорошо сказал!
— Всю правду сказал, то, что нужно!
— Так, вiн усе казав, що треба, усю правду, а вони вже нехай сами собi решають!
— Правду говорят про нашего Патриарха: последний старец!
— Слава Богу, слава Богу!
— Так оно и будет, мы — едины, нас не разделить.

Особое слово сказал Патриарх к тем, кто оказался в расколе. Он подчеркнул, что никогда Церковь не мешала суверенитету стран, в которых она проповедовала Христа, и призвал их покаяться и вернуть в Церковь.

— Чи почують вони чи нi, що їм кажет Патрiарх?
— Да, он им так и говорит: мужики, погибнете, всё так и сказал, а они уже слышали — их дело.
— Жалко, в ад пойдут.
— Но Патриарх своё дело сделал, дальше их дело.

Закончилась Литургия, все ринулись к Патриарху, получить благословение, взглянуть хоть одним глазком на своего Предстоятеля. Народ многократно прокричал: «Наш Патриарх — Алексий!». Люди махали руками, из уст в уста передавали:
— Благословляет!
— Нам бы благословение получить!
— Идёт, сюда идёт!
— Впереди с иконами благословил!

Мы, к сожалению, оказались сзади проворных украинских бабушек и крепких православных мужичков с Западной Украины, поэтому шансов увидеть Патриарха у нас не было.

Наконец, Патриарх уехал, а весь народ отправился крестным ходом в Лавру. Путь немалый, по киевским горкам, но с молитвой всё прошли как на одном духу. По дороге приветствовал нас колокольный звон со всех церквей, а при подходе к Лавре загудели колокола и на ней.

Я шёл несколько быстрее, чем все, поэтому обогнал почти всю колонну (целиком её было не охватить, так много было народа). Так вот, свидетельствую, что никаких портретов Ющенки никто из участников Крестного хода не держал, следовательно, «картинка», показанная, как мне потом рассказывали паломники из Хмельницкой области, по украинским телеканалам, где какая-то бабуся махала портретом Ющенки, — обман. Возможно, Ющенко попытался себе сделать такую рекламу, не знаю, может быть, это смонтировали или поставили какую-то надувную бабушку.

В Крестном ходе не хватало организаторов: передние пели «Отче наш», средние кричали «Наш Патриарх — Алексий», дальше пели «Богородице», ещё дальше — «Господи Иисусе Христе, помилуй нас», что было совсем позади, — не слышал. Людей было так много, что задние ряды не то что не слышали, даже не видели, где находятся передние. Как потом сообщалось в СМИ вроде бы даже многих не запустили на Владимирскую горку, насколько это правда — не знаю, так как мы оказались там около 8−30.

Вошли в Лавру, и там был небольшой молебен. Впрочем, мы так находились за этот день, что уже не в состоянии были стоять. Ушли, встретив на выходе двух странных граждан в священнических облачениях, читающих Евангелие на украинской мове. За ними выстроилось ровно 5 (пять) человек, которые подпевали что-то на украинском. Как нам объяснили, — это были раскольники. А мы-то чуть было не пристроились к ним, слава Богу, вовремя сориентировались.

Прошлись по Киеву. На бульваре Т. Шевченка — красивейший собор. Подходим, спрашиваем выходящую из него и крестящуюся женщину:

— Это православная церковь?
— А це? Ну да, а що? Та вообще-то не зовсим, так…

Женщина неопределённо помахала рукой. Понятно, Владимирский собор — захвачен раскольниками. Заходить в него нельзя: на совет с нечестивыми не пойдём.

Ночью на железнодорожном вокзале — множество встреч. Из Одессы нам растолковывают, что их Крестный ход — единственный, который в полном составе дошёл до Москвы. Вообще в Одессе очень боевой православный народ, спуску ни униатам, ни раскольникам не даёт. Многие паломники из других областей нам про одесситов рассказывали, какие они молодцы. Под утро к нам подошли женщины из Тернопольской и Хмельницкой области. Они приехали на праздник Св. Владимира, так как увидели по телевидению «картинку», на которой никого не было на встрече Патриарха. Пришлось их убеждать, что это враньё телевизионщиков.

Закончился день, и осталось чувство радости. Радости за единство русского народа, разделённого только границами, но не по духу и даже не по языку. Не было никаких барьеров, не было никакого непонимания: каждый знал, зачем приехал издалека. И не важно было, что жиночка из Тернополя вообще почти не говорит по-русски, а мы — не всегда могли найти нужные слова на украинском.

Мы — русские, и с нами — Бог.

Киев — Санкт-Петербург.
www.juryev.ru