ИА "Белые воины" |
|
Часть I КАППЕЛЬ
Это имя вызывало уважение и у белых, и у красных. Он стал одним из немногих генералов Востока России, до последней возможности продолжавших вооруженную борьбу против советской власти даже тогда, когда уже, как казалось многим, не было никакой надежды на победу. Каппель сумел стать символом непримиримой борьбы.
Крайне опасный и непредсказуемый враг, самый опасный белый генерал на Восточном фронте, наносящий удары в самых неожиданных и чувствительных местах и всегда уходящий из-под ответных ударов – таким он навсегда остался в памяти тех, кто сражался против него. Так или иначе, имя его овеяно легендами до сих пор.
Однако до настоящего времени не было работ, из которых сегодняшние исследователи могли бы почерпнуть сведения о жизни и боевом пути этого удивительного человека, талантливого полководца, русского патриота и мужественного офицера.
Большинство россиян знакомо с именем Каппеля лишь по фильму "Чапаев" 1 , в котором "каппелевцы" шли на чапаевцев в "психическую" атаку… До сих пор в нашей стране не было создано книги на основании исторических источников, в которой бы правдиво отразился жизненный путь Владимира Оскаровича Каппеля, и даже научные статьи, посвященные ему, очень редки 2 . Исследователи с недавних пор получили доступ к литературе Русского Зарубежья, находящейся в бывших спецфондах центральных архивов и библиотек, однако для большинства читателей, в особенности живущих в провинции, эта литература по-прежнему остается недоступной.
Сегодня настало время развеять ту ложь, которая десятилетиями создавалась по партийному заказу для очернения В.О. Каппеля (как, впрочем, и всего Белого движения), и создать добротный исторический труд, по которому сегодняшний читатель смог бы сформировать реальное представление об этом несомненно незаурядном человеке.
Многое уже забылось из его героических деяний. Со смертью последних соратников В.О. Каппеля исчезла живая память об этом офицере с большой буквы, но остались воспоминания его боевых друзей, архивные документы, повествующие о пути каппелевцев.
В этой книге, которая станет нашим общим памятником русскому офицеру Владимиру Оскаровичу Каппелю, этим воспоминаниям и суждено ожить…
Р.Г. ГАГКУЕВ, Н.Л. КАЛИТКИНА
БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ – ВЛАДИМИР ОСКАРОВИЧ КАППЕЛЬ
В РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ
Будущий герой гражданской войны – Владимир Оскарович Каппель – родился 16 апреля 1883 года, в уездном городе Белев Тульской губернии, расположенном в 150 км юго-западнее центра губернии 3 . Он появился на свет в семье выходца из Швеции – Оскара Павловича Каппеля, потомственного дворянина Московской губернии 4 .
Отец Владимира Оскаровича был участником Ахалтекинской экспедиции Русской армии 1880-1881 гг. Во время нее, находясь в отряде знаменитого "белого" генерала М.Д. Скобелева, в ночь с 11 на 12 января 1881 г. он участвовал во взятии укрепленной крепости текинцев Геок-Тепе (около 50 км северо-западнее современного Ашхабада). За подвиг при взятии этой твердыни Оскар Павлович был удостоен ордена Святого Георгия 5 . Подчеркивая важность данной операции для обеспечения интересов Российской Империи в Средней Азии и овладении Туркестаном, нелишним будет отметить, что после этой экспедиции сам М.Д. Скобелев был произведен в генералы от инфантерии.
Среди предков В.О. Каппеля со стороны матери также присутствовали военные – дед Владимира Оскаровича участвовал в Крымской войне 1853-1856 гг., был героем севастопольской обороны и георгиевским кавалером 6 .
Очевидно, что славное военное прошлое фамилии Каппелей не могло не сыграть своей роли при выборе В.О. Каппелем дальнейшего жизненного пути.
После завершения начального образования Владимир Каппель становится кадетом 2-го кадетского корпуса в Санкт-Петербурге. По окончании полного курса корпуса 1 сентября 1901 года В.О. Каппель вступил в службу в Николаевском кавалерийском училище юнкером рядового звания. В 1903 году, окончив кавалерийское училище по первому разряду, Каппель 10 августа был выпущен в 54-й драгунский Новомиргородский полк, с производством высочайшим приказом в корнеты со старшинством 10 августа 1902 года. 29 января 1906 года он был произведен в поручики со старшинством 10 августа 1906 года 7 .
В 1906 году полк поручика В.О. Каппеля был командирован из Варшавской губернии, где была его стоянка, в Пермскую с целью ликвидации большой банды бывшего унтер-офицера Лбова. В том же 54-м драгунском Новомиргородском полку, переименованном в 1907 году в 17-й уланский Новомиргородский полк (входил в состав 3-й отдельной кавалерийской бригады) В.О. Каппель, служивший в 1-м эскадроне, с 9 ноября 1907 года был назначен на должность полкового адъютанта 8 .
Находясь в Пермской губернии, Владимир Оскарович, очевидно, в 1907 году женился на дочери действительного статского советника Строльман, девице Ольге Сергеевне Строльман 9 .
А.А. Федорович пишет о женитьбе В.О. Каппеля в своей книге: "В нескольких верстах от Перми находится большое село Мотовилиха, где тогда был расположен пушечный завод. Директором этого завода был инженер Строльман, который вместе со своей женой относился ко всем офицерам-кавалеристам с большим предубеждением, считая их легкомысленными ветрогонами и прожигателями жизни. Это мнение их строилось на основании сплетен, разлетавшихся по провинциальной Перми, всегда преувеличенных и прикрашенных, о той веселой жизни, которой в свободное от службы время 10 жили офицеры полка. Поэтому вход в дом Строльманов офицерам полка был закрыт. Но нужно сказать, что главной причиной этого подозрительного отношения было то, что у стариков Строльманов была дочка Ольга Сергеевна, которую они берегли пуще зеницы ока. Но в данном случае полностью оправдалась пословица, что суженого конем не объедешь.
Где-то случайно, на каком-то уездном балу, Ольга Сергеевна познакомилась с Каппелем. Если на него сразу произвела огромное впечатление ее привлекательность, то и она сама тоже оказалась во власти обаяния серо-голубых глаз молодого офицера.
Но так как не только Каппелю, но и самому командиру полка вход в дом Строльманов был закрыт, то молодые люди должны были видаться тайком, а письменную связь поддерживать через горничную Ольги Сергеевны, переносившей за щедрое вознаграждение Каппеля их записки от одного к другому. Разрешить это тяжелое положение помог им случай. Строльман был вызван в управление завода в Петербург, и с ним вместе уехала его жена, оставив дочку под наблюдением своего хорошего знакомого, старика-инженера, который для более успешного выполнения этой миссии переселился в дом Строльманов. Но это не помогло.
Темный сад, деревья под снегом, в глубине большой дом, окна ставнями закрыты, слышно как за забором промерзшие лошади нетерпеливо переступают.
Каппель ждет.
Чья-то тень мелькнула между деревьев, совсем близко любимые глаза… А потом в санях, в снежном облаке, сумасшедшим махом несут лучшие полковые кони их обоих в туманную даль. Потом свет в окнах маленькой деревенской церкви, возбужденные лица сослуживцев, какое-то подобие хора, и сельский священник в старом выцветшем облачении, надевая кольцо на его руку, негромко произносит так страстно-желанные слова:
"Обручается раба Божия Ольга рабу Божию Владимиру".
Все прошло так, как полагалось в славных кавалерийских полках, и из церкви Ольга Сергеевна вышла уже под фамилией Каппель.
Заехав на несколько минут домой, чтобы взять необходимые вещи, она с мужем уехала в Петербург, оставив старика-инженера почти без сознания от неожиданного сюрприза.
Приехав в Петербург, молодожены предусмотрительно направились сперва к матери Владимира Оскаровича, которая приняла их с распростертыми объятиями, а потом к родителям Ольги Сергеевны. Но те, оповещенные о случившемся телеграммой из Перми, отказались принять молодых, и они снова уехали к матери Владимира Оскаровича.
Такой разрыв дипломатических отношений продолжался довольно долго, пока Строльманы не узнали, что Владимир Оскарович принят в академию и проходит там курс. Это заставило их увидеть в нем не кутилу-кавалериста, а серьезного человека, и они положили гнев на милость" 11 .
Между тем, В.О. Каппель совершенно не соответствовал тому образу офицера-кавалериста, который рисовался родителям его супруги.
Так, командир 17-го уланского полка, характеризуя своего подчиненного поручика Владимира Оскаровича Каппеля, писал в аттестации за 1908 год 12 : "В служебном отношении обер-офицер этот очень хорошо подготовлен, занимал должность полкового адъютанта с большим усердием, энергией и прекрасным знанием. Нравственности очень хорошей, отличный семьянин. Любим товарищами, пользуется среди них авторитетом. Развит и очень способен. В тактическом отношении, как строевой офицер, очень хорошо подготовлен, <в> 1908 году держал экзамен в академию Генерального штаба получив 5 баллов по одному лишь предмету, на остальных же предметах получил удовлетворительные балы. <…> <В> 1906 году был предназначен как кавалерийский офицер в офицерскую кавалерийскую школу, но не мог быть командирован лишь потому, что все это время <ожидал> приказ о командировании в школу штабс-ротмистров. Имеет большую способность вселять в людях дух энергии и охоту к службе. Обладает вполне хорошим здоровьем, все трудности походной жизни переносить может. Азартным играм и употреблению спиртных напитков не подвержен" 13 .
В том же 1908 году, когда В.О. Каппель впервые и неудачно поступал в академию Генерального штаба, в нее сумели поступить его будущие соратники по Народной армии и армии А.В. Колчака – Ф.Е. Махин и С.Н. Войцеховский 14 . Между тем, Каппель не оставил надежд на продолжение своего военного образования и в итоге все же сумел поступить в академию.
В 1912 году по результатам экзаменов он был переведен на дополнительный третий курс академии. Два сложных экзамена по разведке и полевой подготовке он сдал на 11 баллов (при этом средний балл экзаменуемого составил 10 баллов). В январе 1913 года, согласно существовавшей в академии практике, В.О. Каппель читал свой первый доклад и сумел защитить его на 9,5 балла. Оппонентами экзаменуемого выступали один из руководителей русской разведки О.К. Энкель и будущий начальник штаба Румынского фронта Н.Н. Юнаков 15 .
22 марта того же 1913 года Владимир Оскарович читал в академии Генерального штаба свой новый доклад: "Служба автомобиля в армии. Главнейшие основания организации автомобильных войск". Оппонентами выступали полковник В.Г. Болдырев – один из наиболее известных в будущем белых генералов на Востоке России, Главнокомандующий Уфимской директории, и В.А. Златолинский. Автор доклада сумел получить за свою работу высокую оценку – 10,5 баллов 16 . При этом следует отметить, что его работа была построена главным образом на зарубежных источниках – Владимир Оскарович прекрасно знал французский и немецкий языки 17 .
Почти через месяц, 8 апреля 1913 года, В.О. Каппель успешно сдал сразу несколько экзаменов 18 . Небезынтересным представляется то, что среди экзаменаторов были такие известные в будущем генералы, как В.А. Черемисов (впоследствии Главнокомандующий армиями Северного фронта накануне октябрьских событий), Андогский (будущий начальник академии Генерального штаба в 1918-1922 гг., с которым Каппеля впоследствии свела судьба в освобожденной Казани) и А.К. Кельчевский (будущий начальник штаба Донской армии) 19 . Средний балл экзаменуемого при семи экзаменах составил 10,4 балла.
В 1913 году решением конференции академии Генерального штаба штабс-ротмистр В.О. Каппель окончил академию по первому разряду, с правом получения преимуществ при прохождении службы. За успехи в изучении военных наук Каппель был награжден орденом Святой Анны 3-й степени.
Для характеристики Владимира Оскаровича как человека следует отметить, что он не стал искать каких-либо преимуществ для дальнейшего прохождения службы, а испросил себе вакансию в Омский военный округ. Тем не менее, местом его дальнейший службы был определен Московский военный округ 20 .
С началом Великой войны В.О. Каппель был прикомандирован к Николаевской офицерской школе с целью "изучения технической стороны кавалерийского дела" 21 . Однако уже в начале 1915 года капитан Каппель находится на действующем фронте в должности старшего адъютанта штаба 5-й Донской казачьей дивизии. Сохранились полевые книжки капитана Каппеля, которые велись им с февраля по октябрь 1915 года 22 . С ноября того же года В.О. Каппель уже старший адъютант штаба 14-й кавалерийской дивизии. Несколько месяцев он участвовал в боях на фронте в ее составе (даты полевых книжек за подписью Каппеля начинаются с 6 ноября и заканчиваются 29 февраля 1916 года) 23 .
Должность старшего адъютанта не была для Владимира Оскаровича препятствием на пути проявления воинской доблести. Так, отвечая на запрос из штаба 5-го армейского корпуса, какими наградами он награжден, Каппель писал 24 : "Ордена мне пожалованы: Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом – Высочайшим приказом 1 марта 1915 года, Святой Анны 2-й степени с мечами и Святого Станислава 2-й степени с мечами – Высочайшим приказом 7 июня <1915 г.>, Святой Анны 4-й степени с надписью за храбрость – приказом 5-й армии <от>27 января <1916 г.> № 185" 25 .
С середины сентября 1916 года капитан В.О. Каппель находится уже на должности исполняющего обязанности штаб-офицера для поручений в общем отделении управления генерал-квартирмейстера штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. К январю 1917 года, совсем незадолго до падения монархии в России, Каппель был произведен в подполковники и был назначен на должность помощника начальника оперативного отделения штаба Юго-Западного фронта.
Очевидно, что Февральская революция очень тяжело отразилась на моральном состоянии Владимира Оскаровича: "В.О. Каппель до своего конца исповедовал монархические взгляды. Февральскую революцию он пережил в нравственном отношении очень тяжело, может быть, тяжелее, чем октябрьскую, так как вторая явилась естественным продолжением первой. В.О. Каппель понимал, что после февраля оздоровление страны может быть только тогда, когда сильный и умный диктатор, придя к власти, уберет с Российского пути звонко болтающее правительство Керенского. <…> Владимир Оскарович слишком чтил ушедший в феврале строй, чтобы дешевыми, звонкими фразами говорить о нем – это был для него слишком серьезный вопрос, к которому следует относиться особенно бережно. Каждый злобный, грязный и, в большинстве, до идиотизма глупый выкрик в адрес прошлого глубоко ранил его душу и оскорблял его. Давать лишний повод к этому он не имел права по своим убеждениям; спорить, доказывать было бесполезно; погибнуть за это во время таких споров он не считал себя вправе, так как в душе и уме уже созрело решение встать на путь борьбы с советской властью, конечным этапом каковой было восстановление старого порядка. Но он об этом молчал, и только совсем немногие, самые близкие люди знали это. "Говорить о монархии теперь – это значит только вредить ей", – говорил он им" 26 .
По всей видимости, подполковника В.О. Каппеля не оставило в стороне августовское Корниловское выступление, участники которого – Л.Г. Корнилов, А.И. Деникин, С.Л. Марков, И.П. Романовский и многие другие – вскоре стали вождями зарождавшегося на Юге России Белого движения. По некоторым данным, В.О. Каппель попал в число участников выступления, что видно из заявления солдат 3-го ординарческого эскадрона, состоявшего при штабе фронта в Бердичеве 27 . Тем не менее, арестован Каппель не был 28 .
К октябрю 1917 года – трагическому месяцу русской истории – Каппель находится на должности помощника начальника разведывательного отделения 29 штаба фронта.
* * *
Шел январь 1918 года… Развал фронта Русской армии, начиная с февраля 1917 года принявший необратимый характер, на Юго-Западном фронте шел несколько медленнее, чем на Севере и в Центре, но, тем не менее, был также необратим…
"Декрет о мире" и Брестский мир, претворенные в жизнь новой большевицкой властью, довершили разгром Русской армии.
Подполковник Владимир Оскарович Каппель покидал уже развалившийся фронт, чтобы начать новый этап служения Родине, теперь в рядах белых…
ВЕСНОЙ 1918 года…
Весна – начало лета 1918 года – пожалуй, наиболее сложный период для описания биографии В.О. Каппеля. С одной стороны, в это время он начал свою вооруженную борьбу против большевизма в рядах Народной армии эсеровского Комуча, с другой – некоторое время фактически состоял на службе в красной армии.
Тем не менее, нам не хотелось бы преувеличивать значение этого кратковременного пребывания В.О. Каппеля в рядах формируемой РККА, тем более, что нет никаких документальных данных о том, что он принимал какое-либо активное участие в ее становлении, и тем более, в боевых действиях. Гораздо важнее здесь учитывать побудительные мотивы в действиях только что прибывшего с фронта развалившейся армии молодого офицера Генерального штаба.
* * *
К маю 1918 года подполковник Владимир Оскарович Каппель находился в Перми, где проживал вместе со своей семьей. В это время фактически только начинало оформляться вооруженное противостояние между большевицким центром и очагами противобольшевицкого сопротивления на окраинах бывшей Российской Империи.
Между тем, весной 1918 года военное руководство большевиков принимало достаточно энергичные меры по привлечению в ряды РККА офицеров Генерального штаба. Существенную роль на начальном этапе комплектования штабов и штатов военных частей весной-летом 1918 года сыграла регистрация "генштабистов" в отделении Службы Генштаба при Управлении по комсоставу Генерального штаба 30 . Так, с мая по сентябрь 1918 года в делопроизводство по службе Генерального штаба было прислано 17 подобных списков с общим числом до 400 человек, с указанием фамилий генштабистов, сообщавших о своем желании получить назначение на соответствующие должности в новых постоянных формированиях создающейся красной армии 31 .
В одном из таких списков под № 4, составленном 9 мая и поступившем 24 июля 1918 года в Управление по комсоставу Генерального штаба, значился и подполковник Генерального штаба В.О. Каппель. Из документа следовало, что к маю 1918 года он проживал в Перми и хотел бы служить в красной армии. При этом указывалось желательное место предполагаемой службы – "В штабе округа Приуральского, Приволжского и Ярославского" 32 .
Согласно данным исследователя В.В. Каминского, 3 мая 1918 года генерал-квартирмейстер Главного управления Генерального штаба при большевицком Генеральном штабе, бывший генерал-майор Генштаба С.А. Кузнецов направил начальнику штаба Уральского военного округа, также бывшему генерал-майору Генерального штаба Г.М. Тихменеву телеграмму следующего содержания: "Прошу предоставления должности <в> Мобилизационном управлении Штаба Военрук<а> Приуральского Генштаба Каппелю, выпуска 1913 г., бывшему подполковнику, занимавшему должность Пом<ощника> Нач<альника> Опер<ативного отдела> Юго-Западного фронта" 33 .
Примерно через две недели С.А. Кузнецов направил по месту жительства В.О. Каппеля телеграмму следующего содержания: "Начштаб Приволжского Пневский предлагает Вам должность заведывающим отделом <Окружного> Штаба <в> Самаре
Первоначально В.О. Каппель утвердительно ответил на данное предложение. 20 мая 1918 года в большевицком отделе делопроизводства по службе Генерального штаба была зарегистрирована входящая телеграмма № 389 за подписью Каппеля: "1302. Согласен. Сегодня выезжаю <в> Самару. Каппель" 35 . Уже упоминавшийся С.А. Кузнецов 23 мая отправил начальнику Окружного Приволжского штаба Пневскому следующую телеграмму: "10008. Каппель согласен. Девятнадцатого выехал <из> Перми <в> Самару. 242" 36 . Однако уже 27 мая в отделе делопроизводства по службе Генерального штаба была получена телеграмма начальника штаба Уральского военного округа Тихменева, в которой сообщалось, что "Каппель <от> предложенной должности отказался…" 37 .
Таким образом, документального подтверждения службы В.О. Каппеля в красной армии нет. Пожалуй, единственным свидетельством нахождении Каппеля в ее составе может послужить упоминание об этом генерала П.П. Петрова. Последний, в то время полковник, вместе со штабом 1-й армии Западного фронта эвакуировался в Самару и с апреля по июнь 1918 г. служил в штабе Поволжского военного округа красной армии. В отдельном разделе своих воспоминаний, посвященном В.О. Каппелю, Петров упоминает о его службе в штабе округа 38 :
"В это время (весна 1918 г. – ред.) в Самару только что прибыл с бывшего Северного фронта штаб 1-й армии, который переформировывался в штаб Поволжского военного округа и начинал работу по выработанному в Москве плану создания армии. Штаб прибыл почти в том составе, который был на войне, согласился начать работу с условием, что будет ведать только частями, создаваемыми для внешней борьбы (против продвигавшихся германских частей – ред.).
В.О. Каппель нашел в штабе кроме меня еще нескольких своих товарищей по академии и решил присоединиться к нам.
Все мы тогда плохо знали или закрывали глаза на то, что делалось на юге, и считали, что в интересах русского дела надо держать в своих руках, хотя бы и в стеснительных условиях, военный аппарат. Вспышки гражданской войны нас непосредственно не касались (выделено – ред.).
<…> В Самару прибыл Подвойский и сразу же показал нам цену тех условий, на которых мы собирались работать.
Начались требования на специалистов и офицеров Генерального штаба для руководства революционными красными отрядами всевозможных наименований. Кого посылали против уральцев, кого против чехов.
Мы отказались; наше право на отказ защищал даже один из окружных комиссаров.
Нам пригрозили расправой; мы решили воспользоваться первым случаем, чтобы скрыться. Тогда еще не было общих регистраций; не было призыва всех офицеров.
Нам помог приход чехов. Перед приходом часть штаба была отправлена в Симбирск, а часть осталась" 39 .
Нам представляется, что П.П. Петров в своих воспоминаниях отчасти дает ответ на "побудительные мотивы", которыми мог руководствоваться В.О. Каппель в своем пребывании в рядах формируемой красной армии.
Собственно, в этот период десятки и сотни русских офицеров поступали на службу в большевицкую армию при условии, что их опыт и знания будут использоваться только для борьбы против дальнейшего германского продвижения вглубь России, но никак не для борьбы внутри страны, против вооруженной "контрреволюции". Однако уже в скором времени их надежды на отпор внешнему противнику были разрушены – окрепшая большевицкая власть, пользуясь всеми возможными методами, вплоть до расстрела и ссылки семей, заставляла офицеров возглавлять части красной армии для борьбы с внутренним "врагом".
Безусловно, что многие из этих офицеров при своем поступлении на службу в красную армию были озабочены и "вопросами своего профессионального трудоустройства, поиском наиболее приемлемых условий службы и, не в последнюю очередь, условий материальных" 40 . При учете всех вышеприведенных данных, подобное стремление можно приписать и В.О. Каппелю, однако это мало согласуется с его дальнейшим поведением.
Во-первых, Каппель, согласно свидетельству П.П. Петрова, как и многие другие чины штаба Поволжского округа, при попытке заставить его воевать с "внутренним врагом" скрылся. Во-вторых, при первой возможности он возглавил формирования Народной армии, явившейся первой серьезной антибольшевицкой силой в регионе. Ссылки же на то, что Каппель выбрал для себя более выгодное продолжение службы в составе Народной армии по сравнению со "слабыми частями красной армии", едва ли представляются убедительными. То состояние военного дела, в котором находись формирования Народной армии летом 1918 года, не позволяет сделать вывод об их более выгодном положении по сравнению с частями красной армии. В-третьих, не следует забывать о монархических взглядах Владимира Оскаровича – его убеждения (о которых писали очень многие) никак не могли способствовать искренней и добровольной службе в красной армии.
При этом следует учитывать, что В.О. Каппель после Великой войны оказался не на Юге России, где уже весной 1918 года существовал мощный центр притяжения антибольшевицких сил в лице Добровольческой армии, а на Востоке, где в это время антибольшевицкое сопротивление еще не получило какого-либо серьезного организационного оформления. В силу этого, примкнуть к какому-либо антибольшевицкому центру было чрезвычайно затруднительно.
Но сразу же с приходом частей чехословацкого корпуса в Самару, говоря словами начальника академии Генерального штаба генерала Андогского, "…забрало было сброшено", выбор был сделан, и В.О. Каппель вскоре оказался во главе частей формирующейся Народной армии.
Начинался период белой борьбы, навсегда обессмертивший для потомков имя Владимира Оскаровича Каппеля…
НА ФРОНТЕ БЕЛОЙ БОРЬБЫ
Героическая борьба против большевиков на Востоке России – пожалуй, наиболее известный период в жизни В.О. Каппеля. О нем неоднократно уже написано как соратниками Владимира Оскаровича (В.О. Вырыпаев), так и последующими исследователями его жизни (А.А. Федорович).
Наверное, нет необходимости вновь подробно излагать его боевой путь: сначала в рядах Народной армии Комуча, а затем в армии Верховного правителя, речь об этом пойдет ниже, в следующих частях этой книги 41 . В данном очерке мы остановимся лишь на основных этапах жизни В.О. Каппеля в этот период и некоторых вопросах, которые, на наш взгляд, необходимо рассмотреть.
* * *
С приходом чешских частей в Самару начинается военная карьера Владимира Оскаровича в Народной армии. Его назначения на более высокие и, в данном случае, на более ответственные и "сложные" должности следуют одно за другим. Как и в последующих случаях (в армии А.В. Колчака), едва ли здесь можно усмотреть какой-либо карьеризм. Скорее, сама ситуация выдвигала В.О. Каппеля на должности, на которых сложнее всего было проявить себя и куда проще было потерпеть неудачу. Колоссальная нехватка квалифицированных офицерских кадров, характерная для Востока России в этот период, на Волге была, пожалуй, еще более острой. При этом не следует забывать об эсеровском характере власти, отпугивающем многих офицеров, предпочитавших следовать на формирования в сибирские части, что, несомненно, наносило ущерб общему делу борьбы с большевизмом. По свидетельству генерал-лейтенанта К.В. Сахарова: "Офицеры Народной армии высказывали недовольство отношением к ним и их полкам Самарского правительства, что развели опять политику, партийную работу, скрытых комиссаров, путаются в распоряжения командного состава: начали чехословаков втягивать во внутреннюю политику, проводя среди них то же, что Керенский проводил в 1917 году в Русской Армии для ее развала.
"Мы не хотим воевать за эсеров. Мы готовы драться и отдать жизни только за Россию", – говорили офицеры…" 42 .
И поэтому желающих принять на себя бремя командования над только формирующимися частями Народной армии в начале мая 1918 года было немного. А.А. Федорович, основываясь на воспоминаниях В.О. Вырыпаева, писал о ситуации, сложившейся в Самаре с приходом чехов:
"…состоялось собрание офицеров Генерального штаба, проживавших в Самаре, на котором обсуждался вопрос о том, кто возглавит добровольческие части. Желающих взять на себя тяжелую и ответственную роль не оказалось. Все смущенно молчали, опустив глаза. Кто-то робко предложил бросить жребий. И вот тогда, скромный на вид, почти никому не известный, недавно прибывший в Самару офицер встал и попросил слова: "Раз нет желающих, то временно, пока не найдется старший, разрешите мне повести части против большевиков", – спокойно и негромко произнес он. В этот момент история вписала в свою книгу белой борьбы имя подполковника Генерального штаба Владимира Оскаровича Каппеля.
Генштабисты переглянулись, наиболее старые чуть заметно пожали плечами – Каппель был слишком молод, ему шел 37-й год; внешность его тоже не соответствовала виду серьезного, большого военачальника; даже небольшая русая бородка не делала его старше. Но никто не вгляделся в его глаза – серо-голубые, они смотрели холодно и непреклонно, выявляя негнущуюся волю.
Но, во всяком случае, желающий вести зеленую, в большинстве необученную военному делу молодежь нашелся" 43 .
И с этой "зеленой молодежью", проводя стремительные и удачные операции, Владимир Оскарович уже в скором времени заставил говорить о себе все Поволжье, вызывая большое уважение даже у своих противников. Операция по взятию Сызрани, бои у Ставрополя-Волжского 44 , оборона Симбирска, взятие Казани, вновь оборона Симбирска…
Части Каппеля перебрасывались в различные города на Волге со стремительностью, которую совсем не ожидал от них противник. Основная "вина" в успехе проводимых Народной армией операций, безусловно, лежала на Владимире Оскаровиче. Из никому не известного подполковника Русской Императорской армии к концу 1918 года он превратился в одного из наиболее известных и уважаемых белых генералов на Востоке России.
При этом не лишним будет отметить скромность В.О. Каппеля в оценке собственных успехов, подтверждающую его характеристику прежде всего строевого офицера.
Так, отмечая в рапорте действия своего отряда при взятии Сызрани, Каппель писал: "…успех операции достигнут исключительно самопожертвованием и храбростью офицеров и нижних чинов отряда, не исключая сестер милосердия. Особо отмечаю мужественные действия чинов подрывной команды и артиллерии отряда. Последние, несмотря на огонь превосходной артиллерии противника, вели огонь по его цепям и огневым позициям прямой наводкой, нанося большой урон и сбивая его с позиций… Красные вели огонь плотный, но крайне беспорядочный, посему потери отряда невелики…" 45 .
В приказе, подводящем итог обороне Симбирска в августе 1918 года, Каппель писал, ободряя измотанные в боях части 46 : "Пятидневные упорные бои на нашем фронте с численно превосходящими нас советскими войсками закончились полным поражением противника. Не выдержав стремительного молодецкого удара доблестных войск фронта, разбитый противник бежал, бросая на пути раненых, пулеметы, обозы, грабя мирных жителей, – угоняя их скот.
Полное сознание вами святого долга – умереть или победить за правое дело, – дало блестящую победу и возможность продолжать создание боевой мощи Народной армии для спасения Родины.
Вы, участники этих боев, вписали новую светлую страницу в истории освобождения нашей измученной Родины от германо-большевицкого ига!" 47 .
Характерно для В.О. Каппеля и то, что наряду с личными качествами храброго военачальника во время боев он стал обнаруживать и способности политические. О дальновидности Каппеля свидетельствуют воспоминания управляющего делами Совета министров Временного Всероссийского правительства ("Омского" правительства) Г.К. Гинса: "Он, например, приказал отпускать на свободу обезоруженных пленных красноармейцев. Он был первым и, может быть, единственным тогда из военачальников, который считал "гражданскую войну" особым видом войны, требующим применения не только орудий истребления, но и психологического воздействия. Он полагал, что отпущенные красноармейцы могли стать полезными как свидетели того, что "белые" борются не с народом, а с коммунистами" 48 .
И можно согласиться с мнением Гинса о Каппеле: "Он был загадочной фигурой для эсеров, опасавшихся возможных "вождей-диктаторов"". Молодой еще офицер Каппель становился "вождем".
Однако общий ход гражданской войны не могли изменить ни доблесть отдельных частей, ни умение одного, пусть и очень талантливого военачальника. Просчеты, допущенные в высших эшелонах власти, привели к поражению Комуча на Волге. Кроме того, причины поражений Поволжской народной армии Комуча можно видеть и в том, что "…чехи под влиянием пропаганды уже разваливались, воевать не желали; Народная армия была крепка только офицерами и добровольцами, да и то в частях, к которым эсеры получали доступ, там исчезла дисциплина, а с нею вместе и боеспособность. Только отряды полковников Каппеля и Степанова оказывались всюду сильны и духом, и боевыми качествами, так как эти начальники не допускали и близко к своим войскам социалистов" 49 .
О том духе, который внушал своим подчиненным Каппель, можно судить по фразе из одной его речи к свои славным частям:
"Помните, друзья-добровольцы, вы – основа всего Белого движения. Вы отмечены на служение Родины перстом Божиим.
А поэтому идите с поднятой головой и с открытой душой, с крестом в сердце, с винтовкой в руках тернистым крестным путем, который для вас может кончиться только двояко: или славной смертью на поле брани, или жизнью в неизреченной радости, в священном счастьи – в златоглавой Матушке-Москве под звон сорока сороков" 50 .
Но, к сожалению, не к Москве, а в восточном направлении двинулись в результате части В.О. Каппеля в конце 1918 года, когда начали отход в Сибирь, где вошли отдельным корпусом в состав армии Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака.
Казалось бы, что условия теперь способствовали продвижению по служебной лестнице полковника Каппеля. Монархист, лишь внешне проявлявший лояльность к Комучу, он должен был сразу получить соответствующее военное назначение, при котором смог бы проявить свое полководческое дарование. Но… Каппель в Сибири вначале оказался не у дел. Омское правительство посчитало его слишком "левым" из-за связей с "Самарской учредилкой". Немалую роль сыграла тут и старая, как мир, простая зависть к его громким победам на Волге. К тому же Каппеля заочно представили Верховному правителю в неблагоприятном свете.
Только после личной встречи в начале 1919 года, когда адмирал вышел с Каппелем под руку из своего кабинета, что бывало редко, их отношения наладились. Возведенный в чин генерал-лейтенанта, Каппель возглавил 1-й Волжский корпус – стратегический резерв Колчака.
* * *
1919 год – переломный как для Белого движения на Востоке России, так и для всей русской контрреволюции в целом – для Каппеля обернулся вначале новыми надеждами на продолжение борьбы, затем их крахом, и, наконец, принятием на себя тяжкого бремени Главнокомандующего белой армии в самый тяжелый для нее момент, когда на повестку дня ставилось само ее существование.
Майско-июньские бои 1919 г. за Белебей и Уфу принесли белым войскам поражение, и этой участи не избежал в боях за Уфу и корпус Каппеля. Этому способствовало несколько причин, и одна из главных – численное превосходство противника. Приведем некоторые цифровые соотношения в названных боях. Белебеевская операция 15-19 мая 1919 г.: красные войска – более 23 тысяч штыков и сабель, 119 орудий, 560 пулеметов; группа Каппеля – около 17 тысяч штыков и сабель, 46 орудий, 172 пулемета.
Уфимская операция 25 мая – 19 июня 1919 года: красная Туркестанская армия – 28430 штыков, 1443 сабель, 119 орудий, 408 пулеметов; белые Волжская и Уфимская группы – 16203 штыка, 2718 сабель, 93 орудия, 260 пулеметов 51 . Кажется, эти цифры говорят сами за себя.
После поражения в районе Челябинска и затем на реке Тобол началось общее отступление армии Верховного правителя. Современники Каппеля считали еще одной причиной создавшегося положение неумелое командование, хотя их взгляды на командный состав армии были часто противоречивы. А. Будберг писал: "Как я завидую сейчас красным. Во главе их армий стоят решительные люди. Злая судьба обидела Сибирь и не дала ей вождей по плечу данному времени: юг был счастливее, ибо имел Алексеева, Корнилова, Маркова и других, но и там судьба быстро погасила наиболее сильные и нужные для России жизни. Сибирь выставила немало тысяч молодых и старых рыцарей долга, чистых энтузиастов, поднявших меч борьбы за Родину.
Но не нашлось вождей, мужей опыта и таланта, чтобы использовать эти могучие силы; тысячи этих борцов уже спят в сибирской земле, а все их усилия, их героические подвиги сведены на нет теми, кто, не имея никаких данных, залез на верхи военного управления и не принес туда ничего, кроме ненасытного честолюбия, сомнения и безграмотности по руководству большими операциями и по организации настоящей армии" 52 .
Каппель как раз был исключением из этого ряда лиц, и вот мнение о нем Г.К. Гинса: "…как это часто бывало во время гражданских войн, среди командиров появлялись смельчаки и энтузиасты, которые выдвигались вне всякой очереди и занимали видное положение в командном составе не по праву выслуги лет, а по важности их успехов… Другим был офицер Генерального штаба, <…> В. Каппель. Это был не только патриот, готовый к самопожертвованию, но в то же время талантливый командир с почти гениальной находчивостью. С горстью людей он нападал на советские части и совершал непредвиденные маневры. Его смелости и силе натиска белые были обязаны почти всеми начальными успехами на Самарско-Волжском фронте и взятием Казани, откуда были вывезены золотой запас и, как уже упомянуто, часть преподавателей Генерального штаба" 53 .
И уж, конечно, не вина Каппеля в сибирских неудачах белых…
После оставления в конце 1919 года Омска белая армия совершает беспримерный, в 3000 верст поход до Забайкалья, который позже получил название Сибирского Ледяного похода.
Узенькая, как бесконечный коридор, полоска дороги, и по этой дороге тянется многоверстный обоз… Здесь были все слои общества, все ранги и чины. Эта пестрая толпа усталых, голодных, замерзших и больных людей, гонимых собственным народом, называлась армией адмирала Колчака, белыми, а позднее – просто каппелевцами.
Отступавших насчитывалось несколько сот тысяч человек, и они передвигались, как могли: пешком, на санях, верхом на лошадях. Орудия же частью пришлось бросить, частью просто уложить в сани и везти простым грузом. Сплошной лентой тянулись на восток и эшелоны, но из-за недостатка топлива или воды, они часто останавливались на запасных путях станций, ожидая своей горькой участи.
Люди гибли сотнями каждый день: из-за эпидемии тифа или от лютого сибирского мороза и недостатка теплой одежды. На станциях сотнями сдавались обмороженные в санитарные поезда. Оставались на дороге замерзшие люди, то в одиночку, то целыми группами, навеки уснувшие у потухшего костра.
С удвоенной энергией нападали на растянутые беззащитные обозы организованные банды большевиков и творили над несчастными людьми свирепые расправы.
С подходом отступавшей армии к Оби начались восстания гарнизонов в городах Новониколаевске, Томске, Красноярске, Иркутске. Эти восстания и переходы белых войск на сторону красных несли с собой новые ужасные трагедии и бесконечно осложняли великий и трудный отход белых войск.
Главнокомандующий армиями Восточного фронта генерального штаба генерал-лейтенант Каппель (назначенный на этот пост Верховным правителем адмиралом Колчаком на станции Судженка 3 декабря 1919 г. со словами: "Только на Вас, Владимир Оскарович, вся надежда") делал все возможное и невозможное, чтобы вывести армию из снежного плена с наименьшими потерями.
Каппель часто задерживал свой поезд, чтобы находиться в непосредственной близости от фронта. То в автомобиле, а чаще верхом Главнокомандующий отправлялся к передовой линии фронта. В той путанице частей и обстоятельств, которые сопровождали отступление, он вникал во все мелочи текущего дня, часто исправляя положение, казавшееся безнадежным. Задерживаясь чуть ли не на каждом полустанке, Каппель знал положение не по донесениям начальников частей, а видя все собственными глазами. Он наводил порядок в отступавших частях, вырабатывал порядок движения, по возможности сменяя арьергардные части, искоренял своеволие в отношении населения, строго следил за офицерским корпусом, пытался вдохнуть дух бодрости в бойцов, чтобы отступление не превратилось в бегство. Все это – в условиях мертвого мороза сибирской зимы…
Благодаря Каппелю, по договоренности с местными земскими деятелями, на станции Мариинск проходящие войска были полностью снабжены продуктами питания, и многие получили теплые вещи, полушубки, валенки и белье.
Армия отходила вдоль железной дороги, и штаб фронта, эшелон Главнокомандующего, двигаясь медленно на восток, прибыл в следующий за Мариинском город Ачинск, уже занятый белыми отрядами. Здесь 29 декабря случилась ужасная катастрофа. На станционных путях произошел взрыв поезда со снарядами – последними, которыми еще располагала армия. Генерал Каппель каким-то чудом уцелел, находясь на станции, но этот взрыв внес расстройство в налаживаемую работу и лег еще одним тяжким грузом на плечи Каппеля.
И, усугубляя эту тяжесть, в штаб фронта стали поступать с линии железной дороги телеграммы о бесчинстве и самоуправстве чехов. "Благодаря" им, росли, как снежный ком, заторы на дороге, обрекая на гибель в первую очередь беженцев, больных и раненых, и вынуждая остатки боеспособных войск продолжать движение походным порядком, так как чехи смогли взять под свой исключительный контроль подвижной состав и в своем движении к Владивостоку повсеместно оставляли без паровозов русские эшелоны, отбирали топливо, запрещали брать воду на станциях. Раненые же и эвакуировавшиеся женщины и дети иногда просто выбрасывались "союзниками" из вагонов. Наконец, на станции Нижнеудинск чехи силою забрали два паровоза из эшелона Верховного правителя. Все это вынудило Каппеля пойти на подвиг самопожертвования: в ультимативной форме он потребовал от генерала Я. Сырового, главнокомандующего чешскими войсками, немедленного отдания приказа о прекращении чешских безобразий и пропуске эшелона Верховного правителя на восток, в противном случае он вызывал Сырового на дуэль: "если вы… решились нанести оскорбление Русской армии и ее Верховному Главнокомандующему, то я, как главнокомандующий русской армии, в защиту ее чести и достоинства, требую от вас удовлетворения путем дуэли со мной" 54 .
Когда кто-то из чинов штаба выразил сомнение в том, что Сыровой примет вызов, Каппель взорвался: "Он офицер, он генерал – он трусом быть не может". Так рассуждал рыцарь долга и чести, не представлявший, что в Сыровом этих качеств никогда не было. Ответа от Сырового Каппель так и не получил, как не получил его и атаман Г.М. Семенов, заявивший в ответ на вызов Каппеля: "Я вместо Вас встану к барьеру и вызываю генерала Сырового, дабы ответить за оскорбление, которое нанесено его частями доблестной Российской армии, героически сражающейся сейчас с красными под Вашим командованием" 55 .
На подступах к Красноярску, в котором восстал гарнизон, войскам Каппеля пришлось выдержать драматические столкновения, в которых погибло много добровольцев, и немалое количество было захвачено в плен красными. Все же значительным силам белых под руководством Каппеля удалось обойти Красноярск с севера и выйти вниз по реке Енисею к устью правого притока реки Кана. И здесь встал грозный вопрос: каким путем пробиваться вновь к железнодорожной магистрали? Каппель решил пройти прямо льду Кана и выйти к тому месту, где эта река пересекает железную дорогу, то есть к городу Канску. Не все начальники частей согласились с его мнением, и после совещания (6 или 7 января 1920 г.) одна часть войск ушла северным путем, в обход по Северной Ангаре. Группа же во главе с генералом Каппелем стала спускаться по крутому берегу порожистой и местами еще не замерзшей реки Кан. Незамерзающие пороги реки приходилось объезжать, прокладывая дорогу в непроходимой тайге.
Сам Каппель часто шел пешком, жалея своего коня и часто утопая в снегу так же, как и другие. Он был одет в бурочные сапоги, и, утонув в снегу, случайно зачерпнул в них воды, никому об этом не сказав. Через некоторое время у него начался сильнейший озноб с временной потерей сознания. На третьи сутки его, не приходившего в себя, на коне довезли до первого человеческого жилья – таежной деревни Барги. Здесь доктору пришлось простым ножом, без анестезии сделать ампутацию обмороженных пяток и некоторых пальцев на ногах Каппеля.
После операции Каппель смог продолжать путь верхом и отдавать необходимые распоряжения, но через 8-10 дней после выхода из деревни Барги его состояние стало ухудшаться в связи с развивающимся двусторонним крупозным воспалением легких. Владимира Оскаровича уложили в сани, в которых он ехал несколько дней.
А.А. Федорович много лет спустя писал об этом последнем героическом отрезке жизни В.О. Каппеля:
"На каком-то крутом повороте сани занесло в сторону и сильно тряхнуло. От этого толчка Каппель на минуту пришел в себя. Все тело ныло, тряс жестокий озноб, голова горела огнем, ног как будто не было вовсе, туман заливал сознание. Глаза успели разглядеть черное небо с горящими звездами, ухо уловило скрип полозьев и голоса людей. Успел подумать: "С армией, не один – нужно быть с ней до конца". И снова бредовое забытье залило мозг.
Но почему-то вновь начинает трясти и подбрасывать измученное тело. Это опять приводит в себя. Генерал видит себя на какой-то высоте – сзади, спереди черной лентой тянутся сани – он видит их сверху. Какая-то сила поддерживает его на этой высоте. Каппель собирается с мыслями – оказывается он почему-то верхом, а сбоку всадник-великан крепко держит его за талию, чтобы он не упал. "Верхом – значит, лучше", – мелькает на миг в мозгу, и снова все исчезает в дымке серого тумана. На минуту выплывает в памяти бледное лицо с мученическими, трагическими линиями и единственные в мире страшные, горящие тоской и болью глаза – шесть орлов на плечах – Адмирал. Потом музыка, цветы, толпы народа, оглушительные крики приветствий, горячее солнце в синем небе – Казань, Симбирск. И опять все путается, заплетается в сумбурный клубок темного бреда.
Но Главнокомандующий с армией, полуживой, без сознания, верхом…
Темная злая ночь. Кругом в морозном тумане первозданный хаос. Скалистые, обрывами падающие берега ощетинились черными соснами. И под ними мерцает, горит искрами ровный полог снега на льду замерзшего Кана. Обманчивый, смертоносный полог – где-то у береговых скал бьют не замерзающие круглый год горячие ключи. Под снежной пеленой невидимые, они гонят свою воду по толстому льду реки. И горе тому неопытному, кто поверив белому, чистому снегу, неосторожно ступит в этом месте на него. Нога проваливается в мягкий снег, попадает в скрытую от глаз воду и потом через два шага покрывается слоем льда. Лошади рвут в кровь венчики копыт, сани обледеневшими полозьями примерзают к дороге.
Главнокомандующий делит с армией ее труд и боль. Вчера, ведя коня в поводу, он попал на такое страшное место. Но также попадали сотни и тысячи – и он продолжал идти. Потом стало плохо, померкло сознание. Главнокомандующего положили в сани, укрыли шубами – он метался в бреду. Но где-то остановившись на минуту, сани примерзли ко льду. Генерала посадили в седло; огромного роста и силы доброволец ехал рядом, удерживая Каппеля в седле. И сейчас, возвышаясь над колонной, в бреду, без сознания, но в седле, он идет с этими верящими в него обреченными людьми.
От деревни Подпорожной, где спустились на лед Кана, до деревни Барги 90 верст. Между ними безлюдная ледяная пустыня, снег, скалы и мороз, беспощадный, лютый. Падают на окаянном пути обессилевшие кони; опускаются на снег также обессилевшие люди. И, издеваясь над ними, к снегу под ногами прибавляется другой, который начинает падать с неба. А через час там, где упал человек – только небольшой холмик, и все. Рвущуюся к жизни и борьбе армию ведет умирающий Главнокомандующий.
Дорога становится лучше, укатаннее. До Барги уже недалеко. Снимают с седла, снова кладут в сани Каппеля, укрывают шубами, везут… На утро замаячили избы Барги.
Вносят Каппеля в теплую избу, снимают валенки. До самых колен ноги твердые, как дерево, не гнутся. Несколько пар рук оттирают их снегом. Но часть пальцев уже умерла – спасти их нельзя. "Ампутировать немедленно", – говорит врач. Но чем? Все его инструменты пропали где-то в пути.
Простой кухонный нож обжигают на огне, протирают спиртом…
На другое утро генерал пришел в себя.
"Доктор, почему такая адская боль в ногах"? И, услышав ответ, закрывает глаза. Но сознание очистилось от бреда – он слышит, как за окном скрипят сани, слышит чьи-то голоса.
"Армия идет – нужно быть с ней", – шепчет проснувшаяся воля.
И уже ясно и твердо смотрят на окружающих серо-голубые глаза.
"Коня", – бросает он. "Опять в бреду", – шепчут окружающие, но властно и отчетливо повторяет Каппель: "Коня!"
Все знают, что редко звучат такие нотки в голосе Главнокомандующего, но когда они начинают слышаться, то все понимают, что воля Каппеля – закон. Под руки выводят на улицу, садят в седло. Рядом, на всякий случай, опять тот же великан-доброволец.
Каппель трогает коня – на улице все те же люди, верящие в него. Они идут, прорываясь на восток.
И, забыв о жгучей боли в ногах, о том, что ноет каждый сустав, Каппель выпрямляется в седле и подносит руку к папахе…
Главнокомандующий идет с армией" 56 .
В Нижнеудинске, занятом после короткого столкновения с красными, генерал Каппель еще смог провести совещание с начальниками отдельных частей, но уже пролежав все время в кровати.
После Нижнеудинска каппелевцы двигались вдоль железной дороги, по которой сплошной лентой тянулись эшелоны, большей частью чешские. Чехи стали наперебой предлагать место для тяжело больного Каппеля в эшелонах, причем в сопровождении двух-трех близких ему лиц и гарантируя секретность и безопасность. Но на все доводы генерал отвечал, что если ему суждено умереть, то он готов умереть среди своих бойцов: "Ведь умер генерал Имшенецкий среди своих… и умирают от ран и тифа сотни наших бойцов" 57 .
20-го или 21-го января 1920 г., чувствуя, что силы его оставляют, Каппель отдал приказ о назначении генерала С.Н. Войцеховского Главнокомандующим армиями Восточного фронта. Вместе с властью над войсками Каппель передал ему также орден Святого Георгия, сняв его со своей груди.
И в последнюю очередь он подумал о своей семье: снял свое обручальное кольцо и, вручив его тоже генералу Войцеховскому, просил передать своей жене.
В последние два-три дня Владимир Оскарович сильно ослабел и всю ночь 25 января не приходил в сознание. На рассвете он был перенесен в батарейный лазарет-теплушку румынской батареи имени Марашети, где через шесть часов, не приходя в сознание, умер.
Последними словами генерала Каппеля на этой земле были: "Передайте войскам, что я любил Россию, любил их и своей смертью среди них доказал это" 58 .
"В деревянном гробу, с армией, умерший Главнокомандующий продолжал свой путь.
Как на самую большую ценность, как на символ не утихающей ни на миг борьбы смотрели полузамерзшие люди на этот гроб и не хотели, не могли верить совершившемуся.
И вдруг вспыхнул, родился невероятный слух – Каппель жив (выделено автором – ред.), его больного увезли в эшелоне чехи или румыны или поляки. А в гробу положено золото, которое Каппель получил от Адмирала. Шепотом передавали друг другу это самоутешение, самообман – здесь должна быть строгая конспирация, чтобы красные не потребовали от чехов, румын или поляков выдачи генерала.
Смириться с его смертью люди не могли" 59 , – так воспринимали смерть своего Главнокомандующего последние добровольцы-"каппелевцы", малочисленные, но не сломленные ни военным поражением, ни тяжелейшим переходом…
Генерал Каппель совершил величайший подвиг – имея возможность "пристроиться" в один из союзнических эшелонов, он пошел в голове авангарда своих каппелевцев и отдал свою чистую душу Господу Богу на руках своих доблестных добровольцев.
* * *
Первоначально после завершения Сибирского Ледяного похода тело Владимира Оскаровича Каппеля было погребено в Чите. Однако осенью 1920 года, в связи с приближением частей красной армии к Чите, прах В.О. Каппеля был перевезен из Забайкалья в Харбин, где и был захоронен в ограде Иверского храма на Офицерской улице. В 1955 г. памятник (мраморный крест) по указанию из Москвы был уничтожен…
А.А. Федорович писал в своей книге о памятнике и его судьбе:
"На белом фоне наружной стены церковного алтаря резко вычерчивал свой профиль черный гранитный крест. Терновый венок обвивал подножие креста, а ниже, на бронзовой доске, буквы сплетались в имя, которое носили многие тысячи тех, кто шли когда-то, безотказно веря в того, кто лежал теперь под гранитным крестом. Непримиримые бедняки, убивавшие свои силы часто на непомерно тяжелой работе, часто голодные, не знавшие, что их ждет завтра, часто с больным израненным телом, они по грошам собирали деньги, чтобы над могилой вождя воздвигнуть этот крест с терновым венком. Они не могли, не имели права перед своей собственной совестью сделать иначе. Здесь у церковного алтаря спал вечным сном тот, кто вдохнул в них пафос непримиримой борьбы на далеких берегах Волги, кто вел их по заснеженным просторам обледенелой Сибири и кто, спасая их от бешеных ударов красного шквала, упал обессиленный без сознания на лед дикого Кана. Он стал для них той животворной идеей, которая давала смысл их искалеченной жизни, тем вечным для них огнем, который питал пламя их непримиримости.
Проплывали в своем извечном, беспощадном движении над памятником годы. Серебряным снегом изукрашивала его зима, песней воскресающей жизни приветствовал его апрель, яркие блики летнего солнца сплетали на нем свой узор, золотом маньчжурской осени расцветали окружающие его деревья.
Но все те годы жарким июльским днем во Владимиров день молчаливые люди стояли у креста. Единственное в мире панихидное пение, православное, русское, плыло над этими людьми; чуть видными клубами дымился ладан кадильный. Спасенные молились о душе спасшего их.
Потом у креста вдруг стали появляться новые люди. В военной форме с погонами на плечах, они внимательно осматривали памятник и качали головами. – "Так вот он где", – задумчиво говорили они. Но пока они были в городе, они, враги, ни разу не оскорбили памятника и того, кто под ним лежал и когда-то боролся с ними. Может быть, им, как военным, импонировала военная слава и легенды, крепко связанные с именем спящего под гранитным крестом. Но и они ушли. А вскоре около креста появилась группа одетых в штатское платье людей. Они громко смеялись, тыкали в надпись на доске палками. Уходя один из них бросил: "Завтра же". И завтра утром ломы, топоры и кайлы рабочих-китайцев вонзились в тело памятника. Расколотый на куски упал гранитный крест, рассыпалось сплетение тернового венца, и пинком ноги отбросил далеко китаец бронзовую доску. На доске надпись – "Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель"" 60 .
В настоящее время в России сделаны первые шаги по увековечению памяти героя белой борьбы. В июне 2001 года в районе станции Утай в Иркутской области, на месте гибели В.О. Каппеля, по инициативе Иркутского казачьего войска и его атамана Николая Меринова, был установлен памятный крест, освященный настоятелем Тулунской церкви отцом Валерием. Деревянный крест, воздвигнутый на предполагаемом мести гибели Владимира Оскаровича, изготовленный в Братске, весит около 400 килограммов и достигает в высоту более четырех метров…
* * *
В заключение очерка хотелось бы вспомнить о родных В.О. Каппеля. К сожалению, точных данных о судьбе его семьи в данный момент обнаружить не удалось. Известно, что "У Владимира Оскаровича и Ольги Сергеевны Каппелей было двое детей – дочь Татьяна, родившаяся в 1909 году, и сын Кирилл, родившийся в 1915 году. О судьбе Ольги Сергеевны Каппель точных сведений нет. Известно, что в 1918 году она жила в Екатеринбурге у родных. В это время Каппель пробирался с разваливающегося фронта и был заброшен судьбой в Самару, где и начал свою легендарную борьбу с коммунизмом. Ольга Сергеевна была увезена каким-то комиссаром в Москву в качестве заложницы, и дальше все ее следы исчезли" 61 . Полковник Н.А. Мартынов писал, что на самом деле Ольга Сергеевна была захвачена командующим красным Пермским фронтом С. Мрачковским и находилась в его штабе под беспрерывным и тщательным надзором. "Там же оставались и родители генерала Каппеля и двое его детей. Родителей и детей при занятии генералом Пепеляевым Перми группе офицеров удалось спасти и вывезти в Иркутск, где они снова попали в плен, вследствие "толковой распорядительности" некоего Начальника всех боевых сил Иркутска.
Красные раз намекнули, что если бы генерал Каппель ослабил бы свои удары по красным, то жена его могла бы быть освобождена. А генерал Каппель на это ответил: "Расстреляйте жену, ибо она, как и я, считает для себя величайшей наградой на земле от Бога – это умереть за Родину. А вас я как бил, так и буду бить" 62 .
"Ходили слухи, что после крушения Белого движения Ольга Сергеевна встретилась с детьми, оставшимися в Иркутске, но соответствует ли это истине – неизвестно" 63 . Слухи, процитированные А. Федоровичем, по всей видимости, взяты из воспоминаний В.О. Вырыпаева, который упоминает в своих записках о том, что атаман Г.М. Семенов был готов выделить для детей Владимира Оскаровича, находившихся в начале 1920 года в Иркутске, определенную сумму денег в японский или американский банк.
К сожалению, их дальнейшая судьба по сей день остается неизвестной…
БИБЛИОГРАФИЯ О ГЕНЕРАЛЕ В.О. КАППЕЛЕ
Акулинин И. Генерал Каппель // Часовой: Ил. воен. журн.-памятка: Орган связи рус. воинства за рубежом. – Париж, 1929, № 1-2. С. 11.
Аптекарь П. "С бабами и детьми не воевал": Воинский путь генерала Каппеля // Родина. – М., 1997. № 7. С. 57-61.
Будберг А.П. Дневник белогвардейца // Архив Русской революции. – Берлин, 1923. Т. 14. С. 225-341; Т. 15. С. 254-345.
"Витязей смелых создали". Два эпизода из боевой жизни В.О. Каппеля. Собрал В. Андрюхин // Понедельник. – Нижний Новгород, 1993. № 9 (февраль).
Войнов В.М. Генерал Каппель // Волга. – Саратов, 1991. № 4. С. 186-191.
Вырыпаев В.О. В.О. Каппель // Вестник Общества русских ветеранов Великой войны в Сан-Франциско: Двухмес. Воен.-ист. и лит. журн. – Сан-Франциско, 1932. № 68/69. С. 9-15; 1935. № 109. С. 8-16; № 110. С. 6-14; № 111. С. 5-12; № 113/115. С. 9-17; 1936. № 116/117. С. 7-14; № 121/122. С. 25-39; № 123. С. 15-20; № 125/127. С. 36-39; 1937. № 128/129. С. 20-25; № 130/132. С. 47-49; № 135/136. С. 22-28; 1938. № 147/149. С. 28-33.
Вырыпаев В.О. Владимир Оскарович Каппель // Русская жизнь: Внепарт. прогрес. орган печати: Единств. Рус. газ. На Зап. побережье Америки. – Сан-Франциско, 1961. 14 декабря.
Вырыпаев В.О. Записки полковника Вырыпаева (Отрывки из книги "Так было") // Первопоходник: Летопись белой борьбы / Изд. Объединения первопоходников. – Лос-Анжелес, 1974. № 17. С. 10-16; № 18. С. 46-53; № 19. С. 32-40; № 20. С. 13-20.
Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Вестник Первопоходника: Ежемесяч. журн., посвящ. 1-му Кубанскому походу, истории Белых Армий и жизни первопоходников. – Лос-Анжелес, 1964. № 28. С. 5-10; № 29. С. 12-16; № 30. С. 6-10; № 31/32. С. 35-40; № 33. С. 11-15; № 34. С. 16-20; № 35. С. 24-29; № 36. С. 8-12; № 37/38. С. 37-42; № 39. С. 7-11; 1965. № 40. С. 33-36; № 41. С. 28-32; № 42. С. 4-9.
Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Русская жизнь. – Сан-Франциско, 1963. 26, 31 октября, 2, 7, 9, 13, 14, 16, 19, 21, 23, 26 ноября.
Вырыпаев В.О. "О Каппеле" (мысли читателя) // Новая Заря. Единственная ежедневн. газета на Тихоокеанском побережье. – Сан-Франциско.1937. 23 января. С. 1-2.
Вырыпаев В.О. Омск в эшелонах // Русский в Калифорнии. – Сан-Франциско. 1935. № 2. С. 8-12.
Вырыпаев В.О. Так было // Русская жизнь. – Сан-Франциско, 1959. 16, 17, 18, 19, 20, 23, 24 июня; 7, 8 июля.
Генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель. – Владивосток, 1922. – 43 с.
Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Тт. 1, 2. – Пекин, 1920. – 930 с.
Гинс Г.К. Незабвенный патриот и подвижник. Памяти генерала В.О. Каппеля // Возрождение. 1971. № 232. С. 88-98.
Из архива В.И. Лебедева: От Петрограда до Казани: (Восстание на Волге в 1918 году: [Дневниковые записи]) // Воля России: Ежемесяч. журн. политики и культуры. – Прага, 1928. № 8/9. С. 50-187.
Каминский В.В. Служил ли В.О. Каппель в Красной армии? // История Белой Сибири. Тезисы 4-й научной конференции. – Кемерово, 2001. С. 134-138.
Каппелевцы. Однодневная газета Осведфронта. – Омск. 12 октября 1919.
Клавинг В.В. Белая гвардия. Энциклопедический справочник. – Спб., 1999.
Клавинг В.В. Кто есть кто в Белой гвардии и военной контрреволюции (1917-1923 гг.): Энциклопедический справочник. – Спб., 1998.
Мартынов Н.А. Национальный герой России и рыцарь Белой мечты // Нация. Орган Российского фашистского союза – Российского национального фронта. – Харбин. 1939. № 22 (44). 1 августа. С. 4-5.
Мартынов Н.А. Рыцарь Белой Идеи Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель // Нация. – Харбин. 1939. № 7 (20 июля). С. 2-4.
Памяти генерала Каппеля. // Слово. – Владивосток. 1922. 26 января. С. 3-4.
Перминов В.В. Где прах генерала Каппеля? // На сопках Манчжурии. – Новосибирск: Новосибирское отделение ассоциации "Харбин". 1999. № 60. (январь). С. 6.
Петров П.П. Памяти В.О. Каппеля // Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых (1918-1922 гг.). – Рига: Изд-во Дидковского, 1930. С. 244-250.
Попов В. Памяти генерала В.О. Каппеля // Последние Новости. Ежедневн. газета под ред. П.Н. Милюкова. – Париж, 1930. 26 января. С. 4.
Рождественский С. Генерал В.О. Каппель // Возрождение. Орган русской национальной мысли. – Париж, 1936. 26 января. С. 5.
Сахаров К.В. Белая Сибирь (Внутренняя война 1918-1920 гг.). – Мюнхен, 1923.
Список Генерального штаба. Исправлен по 3 января 1917 г. – Пг., 1917.
Федорович А.А. Генерал В.О. Каппель. – Мельбурн: Издание Русского Дома в Мельбурне, 1967. – 117 с.
Хисамутдинов А.А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке. Биобиблиографический словарь. – Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 2000. С. 147.
Примечания
1 О фильме "Чапаев" и образе "каппелевцев" созданном в нем – см. статью Е.В. Волкова в III-й части данной книги.
2 Библиография работ о В.О. Каппеле – см. в конце I-й части данной книги.
3 В.О. Вырыпаев в воспоминаниях ("Каппелевцы"), а вслед за ним и А.А. Федорович в своей книге "Генерал В.О. Каппель" указывает дату рождения В.О. Каппеля как 1881 год, что, очевидно, является ошибкой, так как не подтверждается архивными источниками (Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Вестник Первопоходника. – Лос-Анжелес. 1964. № 29. С. 14; Федорович А.А. Генерал В.О. Каппель. – Мельбурн: Издание Русского Дома в Мельбурне, 1967. С. 14.). Место рождения В.О. Каппеля также не установлено с точностью. Если В.О. Вырыпаев и А.А. Федорович указывают город Белев Тульской губернии, то в "Краткой записке о службе младшего офицера 17-го уланского Новомиргородского полка поручика В.О. Каппеля", он указывается как уроженец Петербургской губернии (Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 409. Оп. 2. Д. 33807. Л. 1.).
4 РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 33807. Л. 1.
5 Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Вестник Первопоходника. – Лос-Анжелес. 1964. № 29. С. 14.
6 Там же.
7 РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 33807. Л. 1.
8 Там же. Лл. 2, 5.
9 Там же. Л. 1.
11 Федорович А.А. Генерал В.О. Каппель. – Мельбурн: Издание Русского Дома в Мельбурне, 1967. С. 18-20.
12 Полностью документ – см. Приложения.
13 РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 33807. Лл. 2, 5. (документ впервые опубликован П. Аптекарем: Аптекарь П. "С бабами и детьми не воевал": Воинский путь генерала Каппеля // Родина. 1997. № 7. С. 57.).
14 Аптекарь П. "С бабами и детьми не воевал": Воинский путь генерала Каппеля // Родина. 1997. № 7. С. 61.
15 Там же. С. 61.
16 РГВИА. Ф. 544. Оп. 1. Д. 1453. Л. 5.
17 Аптекарь П. "С бабами и детьми не воевал": Воинский путь генерала Каппеля // Родина. 1997. № 7. С. 61.
18 РГВИА. Ф. 544. Оп. 1. Д. 1453. Л. 291.
19 Полностью документ – см. Приложения.
20 Аптекарь П. "С бабами и детьми не воевал": Воинский путь генерала Каппеля // Родина. 1997. № 7. С. 61.
21 Там же. С. 57. В.О. Вырыпаев, а вслед за ним и А.А. Федорович, по всей видимости, ошибались, утверждая, что В.О. Каппель начал войну в должности старшего адъютанта 37-й пехотной дивизии и закончил ее в должности начальника штаба той же дивизии – подтверждения этих данных найти не удалось (Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Вестник Первопоходника. – Лос-Анжелес. 1964. № 29. С. 14; Федорович А.А. Генерал В.О. Каппель. – Мельбурн: Издание Русского Дома в Мельбурне, 1967. С. 20.).
22 РГВИА. Ф. 5049. Оп. 1. Д. 237 и др.
23 РГВИА. Ф. 3524. Оп. 1. Д. 141, 143, 145, 146.
24 Полностью документ – см. Приложения.
25 РГВИА. Ф. 2067. Оп. 1. Д. 2815. Лл. 36-36 об.
26 Федорович А.А. Указ. соч. С. 20-21.
27 Революционное движение в Русской армии. 27 февраля – 24 октября 1917 г. Сб. док. Под ред. Л.С. Гапоненко. – М.: Наука, 1968. С. 361. (РГВИА. Ф. 2067. Оп. 3. Д. 13. Лл. 212-212 об.).
28 Полностью документ – см. Приложения.
29 РГВИА. Ф. 2067. Оп. 1. Д. 2841. Лл. 111, 143, 167, 197, 226.
30 Каминский В.В. Служил ли В.О. Каппель в красной армии? // История белой Сибири: Тезисы 4-й научной конференции. 6-7 февраля 2001 г. – Кемерово: Кузбассвузиздат. С. 135.
31 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917-1920 гг. – Москва, 1988. С. 191.
32 Кавтарадзе А.Г. Указ. соч. С. 191; Каминский В.В. Указ. соч. С. 135. (РГВА. Ф. 11. Оп. 6. Д. 96. Л. 58.).
33 Каминский В.В. Указ. соч. С. 136. (РГВА. Ф. 11. Оп. 6. Д. 125. Л. 36.).
34 Каминский В.В. Указ. соч. С. 136. (Там же. Л. 57.).
35 Каминский В.В. Указ. соч. С. 136. (Там же. Л. 58.).
36 Каминский В.В. Указ. соч. С. 136. (Там же. Л. 59.).
37 Каминский В.В. Указ. соч. С. 136. (Там же. Л. 77.).
38 Полностью документ – см. Приложения.
39 Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых (1918-1922 гг.). – Рига: Изд-во Дидковского, 1930. С. 244-245. По некоторым данным, В.О. Каппель, Ракитников и некоторые другие военные специалисты даже были арестованы красными за отказ выступить на "внутренний фронт" и приговорены к расстрелу. От расправы их спас только приход частей чехословацкого корпуса (См. "…Витязей смелых создали". Два эпизода из боевой жизни В.О. Каппеля. Собрал В. Андрюхин // Понедельник. № 9. февраль 1993. – Нижний Новгород. Материал предоставлен М.А. Жоховым).
40 Каминский В.В. Указ. соч. С. 137.
41 Воспоминания В.О. Вырыпаева и других участников гражданской войны – см. II-ю часть данной книги.
42 Сахаров К.В. Белая Сибирь (Внутренняя война 1918-1920 гг.). – Мюнхен, 1923. С. 11-12.
43 Федорович А.А. Указ. соч. С. 22-23.
44 В 1964 году переименован в город Тольятти.
45 РГВА. Ф. 39458. Оп. 1. Д. 13. Б/н. (документ впервые опубликован П. Аптекарем: Аптекарь П. "С бабами и детьми не воевал": Воинский путь генерала Каппеля // Родина. 1997. № 7. С. 58.).
46 РГВА. Ф. 39458. Оп. 1. Д. 5. Л. 30.
47 Полностью документ – см. Приложения.
48 Гинс Г.К. Незабвенный патриот и подвижник. Памяти генерала В.О. Каппеля // Возрождение. 1971. № 232. С. 94.
49 Сахаров К.В. Указ. соч. С. 12.
50 Мартынов Н.А. Национальный герой России и рыцарь Белой мечты: Посвящается светлой памяти генерального штаба генерал-лейтенанту В.О. Каппелю, Волжскому стрелковому генерала Каппеля полку и всем героям славного Ледяного Похода // Нация. Орган Российского фашистского союза – Российского национального фронта. – Харбин. 1939. № 22 (44). 1 августа. С. 5.
51 Гражданская война в СССР. Т. 2. – М., 1986. С. 68, 70.
52 Будберг А. Дневник белогвардейца (Колчаковская эпопея) // Родина. – М., 1990. № 1. С. 30.
53 Гинс Г.К. Адмирал Колчак // Возрождение. – Париж, 1970. № 226. С. 91-92.
54 Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Вестник первопоходника. – Лос-Анжелес. Февраль 1965. № 41. С. 28.
55 Мартынов Н.А. Указ. соч. С. 4.
56 Федорович А.А. Указ. соч. С. 11-13.
57 Вырыпаев В.О. Указ. соч. № 42.С. 5
58 Мартынов Н.А. Указ. соч. С. 4.
59 Федорович А.А. Указ. соч. С. 114-115.
60 Федорович А.А. Указ. соч. С. 9-10.
61 Этот факт, в частности подтверждается в воспоминаниях ротмистра В.А. Зиновьева. См. II-ю часть данной книги.
62 Мартынов Н.А. Указ. соч. С. 4.
63 Федорович А.А. Указ. соч. С. 20.
http://rusk.ru//vst.php?idar=321721
