Отчего-то реплика моя оказалась потерянной. Постараюсь повторить.

"Потому что я, в отличие от вас, обладаю терпимостью, и понимаю – каждый волен верить во что ему хочется и выбирать свою эстетику"

Уважаемая akme, с этим никто бы не стал спорить. Но Вы, по-моему, забыли (?) кое-что добавить к своим словам, например, такое: "И каждый также волен оскорблять религиозные чувства другого". Только вот тогда слово "терпимость" придётся из Вашей фразы опустить, поскольку никакой уже связи между терпимостью и оскорблением быть не может. Ибо, если допустимо оскорбление, то позволителен и отпор оскорбителю. Я скажу сейчас очень жестокую, быть может, вещь, но Вы должны понять, для чего я это делаю. Мне бы хотелось, чтобы у Вас в жизни было нечто такое, что кто-то другой волен был оскорбить, и Вам от этого стало бы очень больно. Только в этом случае слово "терпимость" в Ваших устах приобретёт настоящую цену, а не будет прикрытием несправедливости. Кто-то замечательно сказал: "Моя свобода кончается там, где начинается свобода другого".
Вы посетовали, что крестный ход заградил Вам дорогу. Вы, полагаю, ещё достаточно молоды, чтобы помнить или знать о тех временах, когда пол-Москвы можно было поставить по стойке "смирно", если по каким-то улицам должны были провезти крупного госчиновника. Думаете ли Вы, что в нравственном отношении многолюдный крестный ход в честь и славу Бога и спесивый выезд одного чиновника - одно и то же?
"Я себя чувствую человеком второго сорта, потому что мне запрещают ездить и ходить по этой улице, там только для верующих."
Ваше положение незавидно, потому что очень часто Вы должны чувствовать себя "человеком второго сорта": и когда улицу арендуют на время под киносъемку, и когда по улице проходит народное гуляние в праздник, и когда Вам захочется пойти в любимое кафе, а оно в этот вечер будет снято под чью-то свадьбу... Мало ли возможностей посреди огромного города почувствовать себя "человеком второго сорта". Но это чувство зависит только от нас самих, от нашей внутренней свободы и душевной глубины.