Уважаемый Игорь Анатольевич!
Оставим в стороне синергетику, которая, по-видимому, раздражает Вас своим западным происхождением (хотя сами Пригожин, Курдюмов, Баранцев, Басин и др. несомненно русского происхождения), что к сожалению мешает Вам услышать доводы собеседника. Поставим вопрос в более традиционных и однозначно воспринимаемых терминах.
В наиболее общем плане научное мировоззрение может базироваться на одной их двух парадигм: детерминизма или индетерминизма. Парадигма детерминизма, господствовавшая в науке вплоть до середины-конца XIX века, изначально проистекающая из «благого» намерения научно доказать, что все в мире предопределено Богом, по мере своего философского осмысления привела сначала к богословской концепции деизма (т.е. участия Бога только в начальном этапе творения, с последующим полным подчинением мироздания детерминированным законам), а затем и к атеистическому отбрасыванию идеи Бога, как «ненужной гипотезы».
С переходом на парадигму индетерминизма (тепловое распределение Больцмана, странные аттракторы Лоренца, фрактальный эффект Мандельброта, соотношение неопределенностей Гейзенберга и пр. источники неопределенности) неизбежно возникает вопрос: каким образом происходит снятие неопределенности при переходе неопределенного будущего в определенное настоящее. Атеистический ответ на этот вопрос сводится либо к ссылкам на неполноту наших знаний о действующих в природе закономерностях и ее текущем состоянии (т.е. возврату к скрытому детерминизму), либо к признанию абсолютно хаотической случайности каждого отдельного момента и всего развития мироздания в целом.
Религиозный ответ на этот вопрос подразумевает с одной стороны трактовку неопределенности как свободы выбора, а с другой стороны общую направленность развития мироздания в соответствии с Божьим замыслом о творении. Вопрос о том, кем, для кого и с какой целью дана эта свободы выбора, является вопросом богословским. Православный ответ на него – это синергия свободы творения и воли Творца.
Ее смысл надо понимать не искажая: Бог не нуждается в самоопределении твари, а сам дает ей эту возможность по своей воле ради ее соучастия в деле творения и спасения. Отрицая возможность самоопределения, Вы рискуете оказаться на позициях кальвинизма, который, абсолютизируя идею Божьего предопределения вплоть до спасения души, фактически лишает человека возможности нравственного выбора. И опять же, не верно считать, что Бог нуждается в покаянии и причащении для спасения человека, но Он сам дает человеку возможность через покаяние и воцерковление добровольно встать на путь спасения.
Православная наука потому и возможна, что именно она должна ответить на вопрос как, в каких формах, по каким законам (т.е. ограничениям) существует данная творению свобода (как в антропологии, так и в естествознании). А на вопросы кто, с какой целью и на что ее направляет и использует, отвечает не наука и богословие.
Так какие же позиции Вам все-таки ближе: деизма, православия или кальвинизма?