ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ!!!

Кстати, в интернете есть информация о подделке текста "отречения" - Царь Николай второй ничего такого подобного и не подписывал, бунтовщики сами состряпали текст мнимого отречения поддделали подпись Царя карандашом, а потом обвели карандаш чернильной ручкой (следы карандаша видны). Этот текст есть в архиве.
Считаю, что в будущем (при нашем приходе к власти - если Богу будет угодно) надо все детально проверить и подпись эту карандашно-чернильную проверить специалистами судебно-почерковедческой экспертизой!!!


Пишет Разумов А.Б. ( rasumov_ab)
@ 2007-12-20 19:58:00



Отречение. Короткие итоги.
Суммирую.


1. Текст отречения составил не Государь. Черновик отречения был написан и отправлен во Псков из Ставки 1 марта в виде телеграммы Алексеева, а затем кем-то доработан до знакомого нам сочетания слов.

2. Текст отречения не был написан Государем от руки. Все известные экземпляры отречения напечатаны на машинке.
Об этом говорят Шульгин, Мордвинов и ген. Данилов. Начальник походной канцелярии ген. Нарышкин в «протоколе отречения» пишет более лукаво: Государь приказал «его переписать», что, однако, также свидетельствует, что текст отречения не был записан Государем лично.

3. Два очевидца, Мордвинов и Шульгин, прямо указывают, что текст был напечатан на телеграфных бланках, несмотря на то, что военно-походная канцелярия Государя хранила любые бланки, включая, разумеется, бланки Царских Манифестов.

4. Из текста отречения видно, что составлен он особым образом: по смыслу и количеству строк разделён на три абзаца, или «три четвертушки», описанные Шульгиным. Значит, заговорщики предусматривали вариант подлога: «вброса» или замены средней четвертушки в подписанную Государем телеграмму, с последующей нейтрализацией Государя Николая II.

5. Подписи на хранящихся в ГА РФ отречениях (или отречении?) Государя от Престола, а также их факсимиле в известных нам большевицких изданиях подделаны.

6. Согласно описанию документа отречения Государственным Архивом РФ, заверяющая (контрассигнирующая) надпись Министра Императорского Двора графа Фредерикса на отречении также сделана карандашом, а затем обведена ручкой(!!!). Сама оригинальная подпись Фредерикса на документе ГА РФ отсутствует.


Итоги:
Самодержец ВсеРоссийский Государь Император Николай II никогда не составлял отречение, не писал его от руки и не подписывал.
Документ также не был заверен Фредериксом.


Таким образом, Государь не имеет никакого отношения к собственному отречению.



Могут задать резонный вопрос: почему же тогда Император никому не рассказал об этом факте? Попробуем разобраться.

Чтобы на него ответить, необходимо чётко разделить два последних периода земной жизни Государя, и две зоны ответственности разных групп заговорщиков.

Первый период: с момента «отречения» до официального ареста 8 марта.

Второй период: с момента ареста до убийства.

На втором этапе остановлюсь более подробно.

Итак, мог ли Государь сообщить кому-либо о том, что Он не отрекался от Трона? Судите сами.

Обратимся к документам.
(Прошу учесть, что Керенский – лицо заинтересованное. Значит, самооговор вряд ли допустим.)

Протокол допроса А. Ф. Керенского судебным следователем Н. А. Соколовым в г. Париже, 1920 года августа 14—20 дня.

Конспект.

ПРОТОКОЛ

1920 года августа 14—20 дня. Судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде, Н. А. Соколов в г. Париже (во Франции) в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал:

Александр Федорович Керенский, 39 лет, православный, проживаю в г. Париже, rue de Presbourg, 4.

На Ваши вопросы по настоящему делу показываю следующее.

В составе Временного правительства, восприявшего верховную власть после отречения Николая II (может быть, всё-таки после «манифеста» Михаила??? – Р.), я был: с момента образования Временного правительства по 2—3 мая министром юстиции, являясь также заместителем председателя совета министров; военным и морским министром со 2—3 мая и председателем совета министров с 7—8 июля.

...Николай II и Александра Федоровна были лишены свободы по постановлению Временного правительства, состоявшемуся 7 марта.

Постановлением Временного правительства от 4 марта была учреждена Верховная чрезвычайная следственная комиссия, которая должна была обследовать деятельность носителей высшей власти старого строя и всех вообще лиц, приковывавших к себе внимание общества своими действиями во вред интересам страны. Эта комиссия и должна была обследовать также и роль Николая, Александры Федоровны и Ее кружка.

Установление известного режима в отношении Николая II, Его жены и всех вообще лиц, которые пожелали остаться с Ними, было возложено Временным правительством на меня. Мне же принадлежало и наблюдение за выполнением режима.

Приведение в исполнение постановления Временного правительства от 7 марта было возложено в отношении Николая II на членов Государственной Думы Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина, а в отношении Александры Федоровны на генерала Корнилова, командовавшего в то время Петроградским военным округом. Арест Царя названными лицами фактически состоялся в г. Могилеве, где была в то время Ставка, 9 марта, и Он тут же был доставлен в Царское.

Согласно воле Временного правительства я выработал инструкцию, которая устанавливала самый режим в Царском, и передал ее для руководства Коровиченко. Инструкция, установленная мною, не касаясь подробностей, вводила:

а) полную изоляцию Царской Семьи и всех, кто пожелал остаться с Нею, от внешнего мира;

б) полное запрещение свиданий со всеми заключенными без моего согласия;

в) цензуру переписки.

Установлена была двойная охрана и наблюдение: внешняя, принадлежавшая начальнику гарнизона полковнику Кобылинскому, и внутренняя, лежавшая на полковнике Коровиченко. Коровиченко, как лицо, назначенное мною, который был уполномочен Временным правительством, являлся уполномоченным от меня. Ему там в мое отсутствие принадлежала полнота власти.

Переписка действительно была отобрана у Царя в Царском. Этот факт, мне известный, прошел однако мимо меня.

вся отобранная переписка поступила в распоряжение следственной комиссии. Это я утверждаю. Отобрание переписки, как мне помнится, имело место в первые числа марта месяца. Кроме этой меры, была принята еще вторая мера: лишение на некоторое время общения Николая II и Александры Федоровны, разделение Их. Эта мера была принята лично мною, по моей инициативе

Николаю II об этом я объявил сам лично. Александре Федоровне объявлено было об этой мере Коровиченко по моему приказанию. Наблюдение за выполнением этой меры было поручено Коровиченко, причем о ней были предупреждены и другие лица, жившие с Ними в Царском: Бенкендорф, статс-дама Нарышкина. Разделение Их не было абсолютным. Они сходились за столом, но при этом присутствовал Коровиченко, и Они обязались вести только общие разговоры, что в действительности и выполнялось Ими. Такой порядок был установлен мною

Причиной, побудившей Временное правительство перевезти Царскую Семью из Царского в Тобольск, была все более и более обострявшаяся борьба с большевиками.

Царское было для нас, для Временного правительства, самым больным местом. Для большевиков — это было бельмом на глазу.

Временное правительство решило попытаться выяснить у английского правительства возможность отъезда Царской Семьи в Англию.

Министр иностранных дел (вначале, возможно, Милюков) стал вести об этом переговоры с Английским послом Бьюкененом. В результате Бьюкененом был передан следующий ответ правительства Англии Терещенко, бывшему тогда министром иностранных дел, сообщившему его мне и князю Львову: “Правительство Англии, пока не окончена война, не считает возможным оказать гостеприимство бывшему Царю.” Ответ этот обсуждался Временным правительством в совершенно секретном заседании, без журнала заседания.

Главным лицом, представлявшим в Тобольске власть Временного правительства, был Панкратов, назначенный мною.

Панкратов должен был представлять мне из Тобольска донесения.

Г. Вырубову я видел лично один или два раза. В первый раз я видел ее во время моего первого посещения Царского.

Верховная следственная комиссия действительно свидетельствовала ее. Действительно она оказалась девственницей. Эти обстоятельства мне известны из докладов мне следственной комиссии. (Этот момент чрезвычайно важен. Вырубова была одной из двух женщин, наиболее близких Распутину – Р.)

Я присутствовал при последнем свидании Государя с Михаилом Александровичем в ночь отъезда из Царского. Это свидание происходило в кабинете Государя. Больше ни с кем я не мог тогда допустить свидания Михаила Александровича, опасаясь возможности каких-либо осложнений при отъезде.

к революционной среде я был близок.

Фактически на фронте Великого Князя сменил Алексеев. Сообщаю Вам, как факт мне положительно известный, что Алексеев в октябре месяце 1916 года должен был “арестовать” Александру Федоровну, как лицо, явно работавшее на развал страны и в пользу врага. Он не успел этого сделать, так как заболел и ушел тогда с фронта. Позднее возник заговор. В него входили члены Государственной Думы, члены Государственного совета, общественные деятели, высшее офицерство. Заговор имел в виду отречение Николая II в пользу Алексея с регентством Михаила.

Подлинные революционные элементы, в среде которых был я, мы знали это. Мы ожидали таких событий и мы решили поддерживать их.

Так мы смотрели на этот вопрос даже 26 февраля, когда у меня было заседание бюро левых фракций.

Показание мое, составленное в двух экземплярах и в обоих мне прочтенное, записано с моих слов правильно.

Но я прошу Вас внести некоторые изменения в текст протокола.

В период разлучения Царя с Царицей за столом за Ними наблюдал обыкновенно не Коровиченко, а дежурный офицер.


Александр Керенский

Судебный следователь Н. Соколов


________________________________________