Воистину воскресе! Добрый день, отец Вячеслав!

Бесспорно, материальный мир имеет в сотериологической перспективе двойную природу: это и то, что нуждается в спасении, и то, соприкасаясь с чем, в чем, наконец, обитая, человек идет путем спасения. В этом смысле, можно сказать, что материальный мир имеет в том числе и «инструментальный» характер. Но ведь столь же бесспорным, на мой взгляд, является тот факт, что этот первый аспект материального мира (совокупность падшей природы, ожидающей обожения через своего властелина-человека) решительно ограничивает его возможности как средство спасения через познание (что само по себе навевает нехорошие ассоциации с гностицизмом :-)). Как ни крути – а мир-то падший, болезненно искаженный, лишь в слабой степени сохраняющий красоту творения. Причем, как нам всем известно, таковым он стал именно по необходимости адаптации окружающей среды к новому падшему состоянию природы человеческой, обретенному им в результате грехопадения.

То есть, что у объекта познания, что у познающего – равный онтологический статус. И онтология непременно накладывает ограничительные рамки для гносеологии. Познать объект «таким, как он есть», оставаясь в этих гносеологических рамках, обусловленных онтологически – невозможно. Тем более, познать в целях продвинуться в деле спасения. Спасение мне скорее видится в попытке превосхождения онтологических рамок материального мира, приобщении к миру с высшим онтологическим «качеством». Чем, собственно, и является для нас, грешных, стремление снискать Дух Святой. То есть адекватность познания обеспечивается только более высоким онтологическим статусом познающего субъекта по отношению к объекту.

Я согласен и с Н.О. Лосским и с Вами, что «материя не чужда процессу спасения», но мне представляется бесспорной и та точка зрения, что ее роль как раз в том, чтобы даже в своем падшем состоянии дать возможность человеку увидеть красоту и грандиозность Творения, сообщить что-то о Творце, чтобы наделить человека, с одной стороны, жаждой познания Творения, а с другой – осознанием того, что познание это в рамках нашего мира – неизбежно неполно и чревато искажениями. А с третьей стороны – в том, чтобы человек узнал, что материя, освященная Благодатью - в таинствах, святынях - как бы изымается из падшего мира. Однако эта сторона, именно в силу своего таинственного характера, как раз и закрыта полностью для познания здесь и сейчас.

Таким образом, эволюция философии в вопросах полноты познания своей вершиной должна бы иметь, как мне видится, капитуляцию перед богословием, что, фактически, мы и наблюдаем на примере семьи Лосских. Интересная, кстати, могла бы тема получиться…

Простите, отче, если утомил этим, по большому счету, набором общеизвестных положений. Вы бы изложили это гораздо лучше.