Однако не столько "царь не допустил" нового унижения России в войне 1812 года, сколько русский народ, противостоявший Наполеону. Поэтому ведь и война именуется Отечественной.

Автор тщетно взывает к политическому классу, забывая о том, что класс этот лишь отражает настроения народа, который так же - в своей массе - зациклен на задаче потребления. Политическая элита смекнула, что можно угостить массу электората псевдопатриотической риторикой, великодержавными лозунгами, демонстративным следованием национальным традициям. Дух национальный, однако, не возрождается с помощью лицедеев.

До тех пор, пока народ русский не поймёт, что имеет дело с завоевателем пострашнее Наполеона, с тем, кто покоряет души и тела страстью к неуёмному потреблению, с тем, кто вошёл в каждый дом уже, - до этих пор воззвания к элите будут лишь свидетельством нашей фатальной неспособности понять, а следовательно устроить жизнь.