Спасибо Вам, Natali.
2 апреля 1997-го в Уфе ушел из жизни мой отец - потомственный запорожский казак из древних Дубовичей Черниговской губернии: 1934-36 строивший первый в СССР нефтепровод «Гурьев-Астрахань», а с 1936 по 1946 воин-краснофлотец, отдавший десять лет жизни Военно-Морскому флоту на Тихом Океане, включая освобождение Кореи в составе 2-й бригады торпедных катеров Сучанского укрепрайона бухты Находка, ненадолго вернувшийся на Малую Родину - Украину, где в 1948 родили и меня, но уже с 1950 года строивший нефтепроводы, продуктопроводы и газопроводы Башкирии, Татарии, Куйбышевской области, Поволжья, Урала, Узбекистана, Казахстана и Севера Сибири.

Он и бригада старшего брата Василия Григорьевича Конопли, снятого в 1941-м при отправке на фронт с эшелона, направленного на строительство нефтепроводов войны, - стали кристаллизационным звеном при образовании знаменитого треста строителей нефтепроводов в последствии Ордена Ленина треста Нефтепроводмонтаж, обвязавшего трубой Поволжье, Урал, построившего газопровод Бухара-Урал, нефтепроводы и газопроводы Сибири...

Я пришел в восстанавливаемый в Уфе Храм, где раньше располагался кинотеатр "Йондоз" ( по башкирски – «звезда»). Это был единственный около нашей длиннющей Айской кинотеатр, куда ходил с пятого класса в 1959-м, и до отъезда в курчатовскую аспирантуру в Москву, в 1977-м.
Мы не знали, что это был Храм.

Оказалось, что кинобудка "Йондоза" была алтарем, в котором в 1997-м сохранились и все его росписи.
В те дни я застал Храм в активной восстановительной работе.

К этому могу добавить:
Где-то в 1955-м мальчишкой приезжал из рабочего посёлка в Уфу; в город попадали через паром через быструю глубоководную Белую, мостов не было.
Паром подходил к величественному Храму - самому крупному в Уфе, в его исторической части.
В 1959-м его, на сумев сломать, взорвали, выбив ночью все окна домов Старой Уфы. Про окна мне рассказали друзья-мальчишки, жившие в Старой Уфе. Этот Храм помнил и Емельяна Пугачёва. Теперь на его месте стоит тридцатиметровый каменный кол «российско-башкирской дружбы».

В 1971-м, мне, - студенту физфака Башгосуниверситета, отец товарища - крупный хирург, учившийся до войны в уфимском Мединституте, рассказывал, что на улице Фрунзе, где стоят оба ВУЗа и главная мечеть, где расположена резиденция руководителя мусульман Европейской части России и Сибири, - располагались СЕМЬ ПРАВОСЛАВНЫХ ХРАМОВ. Все они были снесены.
И наш физфак, когда я начинал там учиться, располагался в старом монастырском здании, до самой постройки нового корпуса.

Когда въезжаешь в Уфу – сегодня видна только одна мечеть. Православного Храма уж не увидите. Как и не было будто бы Русских в Уфе, спасших когда-то башкир от вымирания и уничтожения двумя татарскими ханствами – Сибирским и Казанским.

Мне открывали эту мечеть тридцать лет назад. Старик – сторож провел по ней… Он видел, что я ему – не чужой, но свой… И за это ему благодарен по сей день.
- В Мекку идёт тот, кому Аллах разрешит… - Эта мусульманская притча, означавшая, что за год хаджа у тебя должно хватить здоровья и средств, чтобы дойти и вернуться, но не на порушенное пепелище, но в тот же дом, который ты оставил, часто вспоминалась мной, когда приступал к решению самых сложных задач…

Но вернусь к восстанавливаемому и уже восстановленному сегодня сказочной Красоты Храму…
Тогда, рядом с ним, возвели деревянный Храм, который во все служения был полон и торжественен.
И когда пришёл в него пригласить батюшку на отпевание отца, был поражен, что самой величественной иконой Храма была икона чудотворцу Феодосию Черниговскому.
Отец, рожденный в Черниговской губернии, - и чудотворец Феодосий Черниговский в Храме Уфы… Как святой и вещий знак!

Отец умер на раннее-прераннее утро 2-го апреля. На моих руках. Рядом была родная сестра Галя, рожденная им – старшиной первой статьи 2-й бригады торпедных катеров Сучанского укрепрайона в Находке в ноябре 1943-го, и бригада звала её, единственное рожденное в те военные дни дни дитя, – «наша главная торпеда»…
А буквально за несколько мгновений до того, мне виделось, как поднимается над ним и мной чистое воздушное облако – лёгкое, прелёгкое…
Отец уходил, и ушел, и на лицо ЕГО пришла необыкновенной красоты улыбка…
И самые первые слова, которые я невольно произнес, увидев это, сказал сестре, глядя на отца:
- Галя, ты посмотри, - какой он красивый!…

Простите мне,
С глубоким уважением,
Михаил Конопля