Вы правы, Дмитрий, с "краснобольшевистскими захватчиками" черносотенцы активно не боролись. Одна из причин в том, что они не видели принципиальной разницы между Гучковым, Милюковым, Керенским, Савинковым или Лениным. Поскольку все эти люди были врагами монархии, виновниками в той или иной степени свержения Государя. Монархисты не участвовали активно в белом движении, поскольку оно не было монархическим.

В свою очередь, главные вожди белого движения относились к монархистам-черносотенцам настороженно, если не сказать враждебно. Марков вынужден был прятаться под чужой фамилией в армии Родзянко, Пуришкевичу запрещали даже выступать с монархическими лекциями в Екатеринодаре и Ростове.

Несмотря на то, что монархисты борьбу красных и белых не воспринимали как свою борьбу, они подверглись репрессиям ЧК. Дзержинский приказал выявить всех членов Союза Русского Народа и "взять на карандаш", в итоге многие лидеры Черной сотни были растреляны или убиты (Дубровин, Полубояринова, Булацель, Вязигин, Никольский, Левашов, Родзевич, протоиерей Восторгов, епископ Макарий (Гневушев), Глинка-Янчевский, Бутми и многие другие). Судьба многих достоверно неизвестна, пропали без вести. Только единицы бежали из страны.

Вы правы в феврале ЧС никак не проявила себя. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что никто себя не проявил. Все предали Государя. Из высшего генералитета только двое вспомнили о своей верноподданической присяге. Так что падение народное было общим, и черносотенцы не были исключением. Тут надо учесть и тот факт, что почти все лидеры правых оказались в тюрьме чуть ли не в первый день февральского переворота, поэтому некому было возглавить сопротивление. Впрочем, сама Черная сотня в отличие от 1905-1906 годов к 1917 году была деморализована и разобщена.