Идеологическая составляющая и у Маркова и у Келлера была одна – служение Родине. Генерал Марков был в составе 3-го кавалерийского корпуса под командованием Фёдора Артуровича в июне 1916 участвовал в «Брусиловском прорыве», и 16 июня после того как Келлер был тяжело ранен в ногу, командование корпусом принял генерал-лейтенант Марков. Письмо Маркова своему командиру как нельзя лучше отображет эту составляющую: "Харьков. Генералу графу Келлеру. Счастлив сообщить, что после девятидневного беспрерывного боя, состоявшего из бесконечного ряда атак противника и наших контратак, давших нам много пленных, дух наших частей поколебал упорство врага, и сегодня было замечено его отступление на нашем правом фланге и в центре на свои укрепленные позиции. Я и Ваши ближайшие помощники приносим наше сердечное пожелание в скорейшем выздоровлении. 27 июня".

В декабре 1918 Генерал граф Фёдор Артурович Келлер двигался во главе офицерской добровольческой дружины через из Харькова Киев в Псков, для принятия командования над Отдельным Псковским добровольческим корпусом. В Киеве он попытался организовать сопротивление наступающим превосходящим силам петлюровцев. В ночь с 20 на 21 декабря 1918 г. (со 2 на 3 января 1919 г.) вместе с двумя своими адъютантами был убит петлюровцами на Софийской площади одиннадцатью выстрелами в спину…

Идеологическая составляющая, которую скорее утаил, чем не раскрыл А.Н. Толстой, на которой стояло белое движение была такой:
Марков… «Под пулями он никогда не кланялся и говорил: «Позор страны должен смыться кровью ее самоотверженных граждан»… «Рыцарь, герой, патриот, с горячим сердцем и мятежной душой, он не жил, а горел любовью к России и бранным подвигам», - эти слова из приказа генерала Деникина о смерти генерала Маркова, как нельзя лучше характеризуют Сергея Леонидовича.

Марковцы… черный цвет мундиров символизировал траур по погибающей России, а белая кайма на погонах и белый верх фуражек - надежду на жизнь вечную и веру в воскресение отчизны… «Странен и неповторим облик этого полка. Строгая, простая, без единого украшения черная форма, белеют лишь просветы да верхи фуражек. Заглушенный, мягкий голос. Замедленные тихие движения. Точно эти люди знают какую-то тайну. Точно обряд какой-то они совершают, точно сквозь жизнь в обеих руках проносят они чашу с драгоценным напитком и боятся расплескать ее. Они даже умирают красиво»…