1. Вы прямо перевёртываете дело. У меня вопросов к агиографии нет. Скажем, в Повести о Петре и Февронии 17 века говорится о том, что у неё заяц у ног сидел; но в житии-то такого нет. Да и даже если и было бы, - что с того? Это факт, не имеющий никакого даже исторического значения. Скажем, приходил к прп. Серафиму медведь, - это только свидетельствует о его святости и всё. Никаких выводов для руководствования себя на пути к святости из этого никто не делает и к медведям за спасением не отправляется. Совсем другое дело, когда речь идёт об истинах руководящих. Вот на них-то покушается о. Иануарий, их-то перетолковывает, их и переворачивает с ног на голову. А между тем именно они абсолютны и неизменны. Если "везде, стоит лишь приглядеться, нет чаемой абсолютности", то всё - относительно, всё, даже Христос. Но это прямо противоречит Евангелию "Аз есмь Истина", а значит, мнение Ваше уже не христианское. Жаль, что мне, в общем-то, честно признаюсь, малограмотному мирянину, приходится говорить Вам это, да ещё и не в лицо (хотя мы с Вами, кажется разок-другой лично общались), но сами подумайте: не увлеклись ли Вы? Не затащило ли Вас в этот такой удобный водоворот умственных изысканий? Не может быть "науки" в её светском понимании в богословии. Это кандидат/доктор соответствующих наук обязан сказать новое слово, требование ВАКа такое, надо что-то новое изобрести, а в богословии - ничего не изобретёшь, ничего нового не скажешь. Рассказать можешь что-то о том, что и когда изобрели до тебя святые люди, что-то упорядочить, может быть, справочный аппарат подготовить; но сам-то кто ты, чтобы давать какие-то даже оценки святым?
Простите за софизм, но Вы-то сами уверены в адекватности своего понимания Учения Церкви, допускающего отсутствие "чаемой абсолютности"? Ведь если Вы сомневаетесь во всём, то должны сомневаться и в самом сомнении.
2. В оценке деятельности архим. Ианнуария я исхожу из простого сопоставления. По частному вопросу (о чадородии) есть слова Иоанна Златоуста, Григория Нисского (письмо о девстве, гл. 13), Киприана Карфагенского и многих других, для коих данный текст не вызывал никаких сомнений. При сопоставлении их слов и слов профессора-архимандрита, выявляется явное противоречие, и выбор может быть только в пользу многочисленных святых толкователей. Которые, даже не будучи снабжены современным лингвистическим инструментарием, на что любят обращать внимание соратники о. Ианнуария, тем не менее греческий язык знали просто в силу того, что на нём говорили и сами жили иные спустя едва с 2 века после апостола Павла. Я же ни в коей мере Учения Христова не выражаю, а только привожу те сведения, что есть в Евангелии и у святых.
3. Тезис относительно того, кто вырос на лекциях Болотова весьма зыбок. На его же лекциях и живоцерковники выросли, тогда уж и об этом не надо забывать.