Хотелось бы опираться не на "ряд трудов историков", а на конкретные свидетельства, систематизированные и изложенные безо всякого пристрастия к той или иной партии, выступавшей на исторической сцене.
А то читаешь И.Я. Фроянова ("Драма русской истории", М., 2007), совершенно явного сталиниста и почитателя Ивана Грозного, и задумываешься, а полезно ли вообще такое чтение православному человеку. прп. Максим Грек обвиняется в его книге и в колдовстве (с. 177), и в хуле на Христа (с. 176), и в униатстве (с. 173), называется "человеком сомнительно моральной чистоты", беспринципным политиканом" (с. 173, сноска 3).
Прп. Нил Сорский облит грязью поаккуратнее - намёками и недоговорками. По сути он обвиняется в склонности к ереси "жидовствующих", но дополняются и кое-какие грязненькие намёки. Вот, например, что говорит Игорь Яковлевич об этом православном святом (с. 119): "Правомерен вопрос, вследствие чего столь радикально и быстро изменилось мировоззрение Нила: в результате лишь собственных наблюдений и раздумий или же отчасти по внушению, влиянию со стороны... Но если по чьему-нибудь внушению произошёл окончательный поворот к нестяжательству, то резонно спросить, с какой целью было сделано это внушение и не скрывался ли тут тайный расчёт. Некоторые обстоятельства позволяют думать именно в этом направлении. Вспомним о том, что правящие круги Турции, которую посетил наш путешественник, прекрасно понимали "значение греческой церкви..." и пр. Далее автор развивает мысль о том, что нестяжательство было нашептано прп. Нилу турками через "экспертов и консультантов".
Чтобы сохранить видимость нейтралитета по отношению лично к прп. Нилу, далее автор отделяет его от нестяжателей, указывая (с. 122): "...иосифляне ставили своей целью укрепление православной церкви. Возможно, ту же цель преследовали и нестяжатели, хотя относительно них (помимо, разумеется, Нила Сорского) у нас возникают на сей счёт большие сомнения".
Вся книга построена на противопоставлении - умного, изредка заблуждающегося великого князя (неважно, какого), поддерживающих его власть кругах (которые иной раз по злому наущению врагов оказываются в опале) и всех прочих партий, которые жаждут только одного - ликвидации государевой власти и насаждения еретичества на Руси.
Как тут не процитировать самого автора, когда он пишет о Вассиане Патрикееве (с. 148): "...было предъявлено обвинение в непочтительном отношении к русским чудотворцам, недавно причисленным к лику святых... Тут Вассиан не сдержался, дав волю боярской заносчивости и чувству социального превосходства: "Яз его знал, простой был человек (про Макария Калязинского); а будет ся чюдотворец, ино как вам любо и с ним - чюдотворец ли сей будет, не чюдотворец ли". Патрикееву, как видим, нет дела до церковных постанолвений о канонизации русских святых. Они ему не указ. У него собственное на этот счёт мнение, исполненное классового чванства и отличное от православной церкви"
Попутно отмечу, что только историку, воспитанному и мыслящему в рамках теории классовой борьбы, доступно опознание в словах Патрикеева "классового чванства".
Такой подход уводит в сторону от существа проблем, упрощая их и превращая исторические факты - и в первую очередь факты духовного развития Православия в какие-то мелкотравчатые проявления борьбы - пускай не классовой, которая провозглашалась в академической истории средневекового СССР образца 1952 года, а борьбы между государством и его противниками. Главное, чтобы была борьба, - классовая или ещё какая - неважно.
А между тем, факты говорят о другом. Мало того, что и прп. Иосиф Волоцкий, и прп. Нил Сорский канонизированы Церковью, что само по себе свидетельствует об отсутствии борьбы как таковой, но встречаются утверждения, что и в реальной истории никакой борьбы-то и не было. Скажем, во вчерашнем выпуске РЛ http://www.rusk.ru/st.php?idar=25833 есть интервью с Н.Н. Лисовым, который утверждает, что прп. Нил Сорский сам переписывал для своих монахов книги прп. Иосифа (жаль, что нет ссылки на конкретный источник).
Фактов без домыслов - вот чего ожидаешь от историка, а они дают нам вместо этого взаимную перепалку своих измышлений (Фроянов против Голубинского, Скрынников против Лурье и т.д.)