Фокус-покус редакции "Православной энциклопедии" с исключением Владимира Даля из словаря - это составная часть целенаправленной кампании, ведомой неким безымянным сообществом (маскирующимся под "своих"), старающимся превратить Православие в мертвый музейный экспонат, никак не связанный с русской живой жизнью, о которой так радел Даль. Это обновленческий необольшевицкий курс. Чтобы победить Святую Русь надобно её обессолить, обессмыслить, обезлюдеть, "затолерантить", загнать в православное политкорректное гетто, чтобы... "и не высовывались". Заодно еще устроители подобных "боевых операций" хотят проверить, жива ли еще Русь-матушка или стала чаемой ими мертвой археологией. Так что явление сие диагностическое. Проверяют, живы ли. Действуют нагло, с нахрапом. Этот феномен Тютчев назвал "русофобией некоторых русских людей". Интересовался им и Достоевский, продолживший дело Тютчева по борьбе со смердяковщиной.
Сейчас, в случае с постыдным отношением редакции "ПЭ" к Далю, имеем новое проявление этой нашей самой главной болезни - выхолащивания Православия, произвольного отделения его от Русскости. Г-жа Кравец сознательно лжет, говоря что Даль чужд "религиозной тематики" (и слова то какие характерные, прямо из словаря Емельяна Ярославского-Губельмана!). Не надо даже раскрывать тех его произведений, которые указаны в Форуме специалистами. Вот прямо наугад две цитаты из "нерелигиозных", по своеобычной типологии г-жи Кравец, рассказов Даля.
1) Из рассказа "Дедушка Бугров":
"Не мудрено, если человек, сызмала окруженный заботами об укоренении в его душе правды, человек, наставляемый и просвещаемый, нравственно и научно, не мудрено, коли такой человек вырастает в ясных понятиях о долге своем и обязанностях, и сделается честным, полезным гражданином, не мудрено, коли из него выйдет брату брат, государю слуга, Богу свеча; но если человек сам собою, без всяких пособий, даже без помощи грамоты, даже не будучи самоучкой, дойдет до высокого умственного и нравственного развития, то невольно преклоняешься перед высшим созданием Божьим и с жалостью и негодованием глядишь на буйство безумия и неверия. Разве не очевидно после этого, что все зачатки двойственного духовного начала человека, умственные и нравственные, спят в создании этом как зародыше кедра в малом зерне, и могут быть заморены, могут погибнуть или выйти на Божий свет, возрасти и красоваться во всем божественном блеске своём?"
2) Зачин рассказа "Обмиранье":
"Неисповедимы будущие судьбы Руси, а широко раскинулся материк ее, и много простору обнял один язык, одна речь, один народный дух. Много мерзости запустения видится по грешному лицу ее, искажение внедрилось в человечество и бродит в нем из поколения в поколение; но вечного брожения нет и упование не умирает... тут и там глас вопиющего в пустыне, кой-где, в укромной тиши, среди потемков, искры, обладающие теплом и светом - и повсюду - Божеское провидение, не покинувшее доселе народа своего и отвечающее на безумие премудростию: и в таких нежданных искорках отрадно разгадывать предвестника зари будущего рассвета..."

Даль стремился не столько к словесной "религиозности", которой себя почему-то ограничили редакторы "ПЭ", а к действенному, живому, честному православному духу в людях. Чтобы человек был "свечей Богу" на деле, а не только беспрерывно повторял "Господи, Господи", но пальцем не шевелил, когда нужна жертва или хотя бы поступок. В этом мире торжествующей пошлости, обуреваемом "безумием и неверием", против которых на деле ополчился Даль, только такой действенный, жертвенный подход живой православности и может достичь истины и правды, способствуя торжеству "одного народного духа". И пусть будет хотя бы один "глас вопиющего в пустыне", в пустыне фарисейски искаженной "религиозности" (каким и был голос Даля) "упование" не умрет и ответом на твердое жертвенное стояние человека с его четким "да, да" или "нет, нет" непременно будет благодать, ниспосланная "Божеским провидением". Не все, к сожалению, стремятся к такому спасительному исходу для Руси, противясь ему то сознательно, то бессознательно по тому странному "инстинкту" "некоторых русских людей", который заметил еще Тютчев. Спасибо С.В. Черткову и всем честным людям, которых объединила "Русская Линия" в деле защиты чести и славы отечественной духоносной словесности.