Дело вовсе не в том, люблю я Черную сотню или нет. Дело в обыконовенной компетентности. Факт Вашего членства в организации Александра Штильмарка еще не является условием знаний в истории настоящей Черной Сотни, поскольку у нас пока в стране мало специалистов по этой теме, тем более среди членов современных монархических организаций.
Дубровин не мог поддержать белое движение даже физически. В первый день февральской революции он был арестован (в отличие от будущих лидеров белых и Ивана Ильина, кстати, тоже), жене удалось его выкупить (освободить под залог) только в условиях неразберихи после захвата власти большевиками, она увезла его в Москву к сыну, где 62-летний старик после нескольких месяцев тюрьмы сильно заболел и год пролежал в постели.
Марков как раз поддержал белых, служил под чужим именем по гражданской части у генерала Родзянко, поскольку под собственным именем его на службу не брали. Монархическую газету "Белый крест", которую издавал Марков ген. Родзянко запретил. Это как раз яркий пример того, как относились к правым лидеры белого движения.
Пуришкевич - это особый разговор, это было нечто вроде Жириновского в современной России.
Надо честно признать: монархисты с дореволюционным стажем были под подозрением не только у красных, но и у белых. И причина этого понятна - идеологами (не участниками и даже не командирами, а именно идеологами) белых были в основном раскаявшиеся либералы, которых правые до 1917 года предупреждали, что их борьба против монархии приведет к гибели страны. Правые оказались правы, и раскаявшиеся либералы им этого простить, конечно, не могли.
Говоря об однаково подозрительном отношении красных и белых к черным, я нисколько не хочу уравнивать. Понятно, что красные черных убивали, а белые только запрещали и не брали на службу, но противоборствующим сторонам черностенцы оказались не нужны.