Вопрос-ответ Константину:
А что такое, по-Вашему, авторитет священника? Что-то такое неопределённое, что он носит перед собой, постоянно опасаясь где-нибудь уронить? Или некая на сверхсерьёзном лице печать этакой неотмiрности, с которой священник не выходит дальше привычной среды подручных и ручных бабушек, на которых его авторитету так удобно почивать? Вы считаете, что священник, идущий на рок-концерт как миссионер, идёт туда на самом деле, чтобы "позаигрывать" с соблазнами века сего? В таком случае - невысокого Вы мнения о священниках вообще, но это, конечно, Ваше право. Вы приводите пример неудачной миссии католических священников среди рок-музыкантов. Но даже если дело обстоит именно так, то не по той ли уже причине идут на проповедь эти священники, что готовы восклицать вместе с Апостолом Павлом: "Горе мне, если я не проповедую!". И Господь спросит с них только одно: что вы сделали для того, чтобы спасти хотя бы ОДНОГО из числа этих заблудших, но безнадёжно отброшенных вами?
Апостольского "буйства проповеди" не достаёт нашей сегодняшней проповеди всё чаще и чаще, это я знаю как священник. Нынешние молодые люди - это во многом некие "инопланетяне", почти ни в чём уже не похожие на своих отцов и дедов. Дерзаю предположить, что Апостол Павел, умевший говорить "на языке" любого, кто встречался ему на пути, к кому сам он шёл в разные концы земли, - он не только не побоялся бы уронить своего "авторитета" перед нынешними рокерами (он, который публично обличал себя "извергом в числе прочих апостолов"!), а и душу бы положил ради их приведения ко Христу. И если кто-то скажет, что он не апостол, тогда пусть молча отойдёт в сторону и не мешает делать "ассенизаторскую" работу тем, кто от неё не отрекается и кто делает её не так уж плохо.
Мы часто пеняем нашему государству на то, что оно смотрит безучастно на гибель современной молодёжи. Но не с нас ли, "благоверных", взыщется за наш душевный холод и наше ханжество по отношению к этим "потерянным" и всеми презираемым?
Музыка, сама по себе, ещё не делает человека плохим или хорошим. Глаголемый Ильич очень любил послушать Апассионату. К каким делам возвращался этот меломан, послушав Бетховена, нет нужды напоминать...
Хочется поблагодарить моего собрата отца Варсонофия за вдумчивое и уравновешенное слово на такую злободневную, а значит животрепещущую тему!