НАШИ КЛАССИКИ О "БОЖЕСТВЕННОЙ» ВЛАСТИ

Пушкин А. С.
Борис Годунов
ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД СОБОРОМ В МОСКВЕ
Народ.
Один
Скоро ли царь выйдет из собора?
Другой
Обедня кончилась; теперь идет молебствие.
Первый
Что? уж проклинали того?
Другой
Я стоял на паперти и слышал, как диакон завопил: Гришка Отрепьев — анафема!
Первый
Пускай себе проклинают; царевичу дела нет до Отрепьева.
Другой
А царевичу поют теперь вечную память.
Первый
Вечную память живому! Вот ужо им будет, безбожникам.
Третий
Чу! шум. Не царь ли?
Четвертый
Нет; это юродивый.
(Входит юродивый в железной шапке, обвешанный веригами, окруженный мальчишками.)
Мальчишки
Николка, Николка — железный колпак!.. тр р р р р...
Старуха
Отвяжитесь, бесенята, от блаженного. — Помолись, Николка, за меня грешную.
Юродивый
Дай, дай, дай копеечку.
Старуха
Вот тебе копеечка; помяни же меня.
Юродивый
(садится на землю и поет)
Месяц светит,
Котенок плачет,
Юродивый, вставай,
Богу помолися!
(Мальчишки окружают его снова.)
Один из них
Здравствуй, Николка; что же ты шапки не снимаешь? (Щелкает его по железной шапке.) Эк она звонит!
Юродивый
А у меня копеечка есть.
Мальчишка
Неправда! ну покажи.
(Вырывает копеечку и убегает.)
Юродивый
(плачет)
Взяли мою копеечку; обижают Николку!
Народ
Царь, царь идет.
(Царь выходит из собора. Боярин впереди раздает нищим милостыню. Бояре.)
Юродивый
Борис, Борис! Николку дети обижают.
Царь
Подать ему милостыню. О чем он плачет?
Юродивый
Николку маленькие дети обижают... Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича.
Бояре
Поди прочь, дурак! схватите дурака!
Царь
Оставьте его. Молись за меня, бедный Николка.
(Уходит.)
Юродивый
(ему вслед)
Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит.

==============================================================

Н.В. Гоголь, "Мертвые души"

«…- Как, губернатор разбойник? - сказал Чичиков и совершенно не мог понять, как губернатор мог попасть в разбойники. – Признаюсь, этого я бы никак не подумал, - продолжал он. – Но позвольте, однако же, заметить: поступки его совершенно не такие, напротив, скорее даже мягкости в нем много. – Тут он привел в доказательство даже кошельки, вышитые его собственными руками, и отозвался с похвалою об ласковом выражении лица его.

- И лицо разбойничье! – сказал Собакевич. – Дайте ему только нож да выпустите на большую дорогу – зарежет, за копейку зарежет! Он да еще вице-губернатор – это Гога и Магога!

«Нет, он с ними не в ладах, - подумал про себя Чичиков. – А вот заговорю я с ним о полицмейстере: он, кажется, друг его».

- Впрочем, что до меня, - сказал он, - мне, признаюсь, более всех нравится полицмейстер. Какой-то этакой характер прямой, открытый; в лице видно что-то простосердечное.

- Мошенник! – сказал Собакевич очень хладнокровно, - продаст, обманет, еще и пообедает с вами! Я их знаю всех: это всё мошенники, весь город такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья»…

==============================================================

При Пушкине и Гоголе властители не додумались до мошенничества в таких масштабах - до воровских Стабилизационных фондов, с помощью которых сегодня искусственно организуется русская нищета и вымор.

Сравнить дворцы, челядь и экипажи губернаторов тех лет с дворцами, армией челяди и экипажей нынешних. Губернаторы - современники Александра Сергеевича и Николая Васильевича в этом сравнении будут похожи на нищего юродивого Николку.

Нельзя сокращать А.С. Пушкина, усекая сказанное юродивым Николкой, объясняющего - почему нельзя молиться за царя Ирода:
"Богородица не велит".

Можно ли молиться за власть, которая организованно убивает русских младенцев по два Освенцима в год?

Михаил Конопля
Протвино Московской области
6 декабря 2007