Агитировать сегодня закон запрещает. А поговорить о ситуации в стране можно.

Конечно, как будет развиваться политическая ситуация после выборов мы наверняка не знаем, кто взлетит, а кто брякнется, Бог весть. Что же касается моего призыва, то что в нем нет ничего удивительного, я ведь писал статью о выборах, а не вообще о методах политической борьбы, отсюда и призыв. Мнение, что Путин "рвет когти" мне представляется вздорным, ну совсем на него не похоже, учитывая всю его предшествующую деятельность.

Вы знаете, Андрей Брониславович, я в 2002-2003 гг. тоже так думал, вот нам удастся принудить православных патриотов объединиться. Встречался с лидерами патриотического движения - с Бабуриным, Ивашовым, Крутовым, Клыковым, Фрояновым, Артемовым и др., беседовал с ними, записывал интервью с их оценкой ситуации. После чего понял, что объединение невозможно.

"Родина" создавалась с колес. Поначалу это был совершенно "розовый" проект "Товарищ" по отбору голосов у КПРФ с Сергеем Глазьевым во главе и пресловутым Гельманом в качестве главного консультанта. Потом появился Рогозин и немного национализировал проект, но поначалу они очень неуверенно говорили только о налоге на недра, да о проблемах русских в Туркмении и Латвии. Потом на полупроходных местах появились Леонов, Крутов, Савельев. Буквально за несколько дней до окончательного формирования списков в блок влилась "Народная воля" Бабурина. Вскоре возникла скандальная ситуация, когда выяснилось что по квотам "Народной воли" в списках оказались некоторые сомнительные личности. Вопреки закону их вычеркнули из списков уже после того как списки были заверены ЦИКом (Кремль закрыл тогда глаза на "шалости" народовольцев). Так что единственный раз был создан национально-патриотический блок и тот создавался с колес. По спискам "Родины" в Думу прошо много случайных людей, многие из тех, кого привел Рогозин, потом предали Рогозина, из тех, кого привел Глазьев, предали Глазьева. Это я к тому, что не стоит идеализировать "Родину".

Быть политическим флюгером плохо, но к флюгерству ведет не голосование, а вся политическая позиция, для выражения которой существует много возможностей, даже в условиях управляемой демократии.