Дорогой Альберт Алимович, кажется, никого уже тут больше не интересует наш разговор, но пока есть шансы пользоваться расположением редакторов "Русской линии", позволю себе ответить на Ваш упрёк. Я насчитал 10 Ваших прямых и простых вопросов.
Итак, 1. «Вы не перебарщиваете, используя обороты типа "мы с Соросом"?»
Не перебарщиваю. Этим оборотом речи я хотел подчеркнуть, что принадлежу, как и Сорос, к числу людей, которые признают возможность собственной ошибки. Владимир Николаевич, кажется, принадлежит к числу других людей. Буду рад, если здесь ошибаюсь.
2. «А чем Арсеньев-то Вам не угодил? Только тем, что в разных с Газдановым масонских ложах состоял?»
О масонстве Арсеньева, каюсь, не знал. Чем не угодил – писал ранее.
3. Какие стилистические моменты мешают Вам его подписать, если Вы не лукавите, утверждая, что оно "в целом понравилось"?»
Думаю, ответил прежде.
4. «В самом названии которого заложена мысль, что Калининградская область - это не Россия! А как же иначе?»
Здесь есть момент игры слов, согласен. Но он не носит фатального характера: во-первых, дети в самом деле путешествовали «в Россию» через другие государства; во-вторых, сколько можно толочь воду в ступе? Детей сопровождал в поездке православный священнослужитель, они посетили Москву и Петербург, Смоленск и Псков, побывали в кремлёвских соборах и Храме Христа Спасителя. Участников проекта, оплаченного Фондом Сороса, благословил митрополит Кирилл. Почитайте детские сочинения после поездок (у меня вот есть две книжки), полистайте фотографии православных храмов, в которых побывали дети. И прекратите демагогию, очень прошу!
5. «Когда мы с Вами вместе на рубеже 80-90-х разваливали СССР, много было разговоров о грядущей "свободе", "плюрализме" и "толерантности". Чем это всё обернулось?»
Обернулось худшим обществом, чем мы надеялись, но лучшим, чем могло бы быть. После того, как я побывал в Боснии и Герцеговине, в этом уверен.
6. «Почему в вопросе с британским разведчиком, поднявшим "закладку" в центре Москвы - "суд решит", а вот с Милошевичем Вашим единомышленникам по либеральному лагерю всё было ясно без всякого приговора, а когда замаячила перспектива развала сфальсифицированного дела, его предпочли уморить неоказанием медицинской помощи? И как такое вообще возможно там, где господствуют замечательные и идеальные принципы, которые Вы - на деньги Сороса - прививаете русскому народу?»
Вам не угодишь. Один суд (британский) Вам не нравится, потому что попирает справедливость. Другой (МТБЮ) - потому, что убивает подсудимого, потому что не может доказать его вину (т.е. справедлив). Ещё раз скажу: западное общество несовершенно, да и неоднородно, кстати (мы всё время говорим о лидерах западного мира, а не об Ирландии, например, так любезной Вашему сердцу. Но это ведь тоже Запад, не так ли?). Все на Западе признали, что Милошевич умер юридически невиновным; так же невиновной считается Алексеева, пока не будет доказано, что операции британского посольства с её участием нанесли какой-либо вред.
Что до привития принципов, помилуйте. Вы вот Интернетом пользуетесь, который тоже не на Афоне зародился. То есть участвуете в утверждении открытого общества. И что с того?
7. «Вы бы задумались, не к Вам ли и Вашим единомышленникам по либеральному лагерю обращены слова апостола Павла: "Всё вам можно, но не всё полезно"?»
И ко мне, и к Вам обращены.
8. «А Ленин был бесчестным человеком? Как вы считаете? Вот только легче ли стало от его честности тем, кого он стремился облагодетельствовать?»
Субъективная честность не отменяет, конечно, объективной бесчестности и бездуховности даже. Вопрос сложный для короткой реплики, но скажу так: мне нравится определение духовности, которым снабдила меня одна приятельница – способность к бескорыстию. Ленин «сгорал на работе» от мании власти и желания переустроить мир по своему разумению. Этой цели были подчинены все его действия. Он был честен перед собой и своей манией, но бесчестен по отношению к своему народу.
Потому что рассматривать всякого человека должно как цель, но не как средство, учит нас Кант.