Говорят его музыка плотская, и это конечно так, но не все. Во многих его песнях которые он сочинил типа Heal the world, We are the world, The lost children, Gone too soon и во многих других - я чувствую Бога, прекрасные песни, трогают сердце, вызывают самые лучшие чувства, нисколько при этом не навящевые, кричащие. Очень много подобных песен из неизданных, но выйдут ли они в свет официально? Сомневаюсь.
Стоит обратить внимание вот на что: "Однажды, когда он записывал свой последний альбом «Invincible», в студию пришёл Принс и рассыпал попкорн на полу. Майкл настоял на том, чтобы самому убрать мусор: «Это мой сын намусорил, я и уберу», – сказал он удивлённым музыкантам, опускаясь на корточки" (статья "День Благодарения"). Прибавить к словам телохранителей, о том что не гнушался домашней работы или его дочери, о том что отец им часто готовил, хотя во всем этом НЕ БЫЛО НИКАКОЙ НУЖДЫ. Или например, из воспоминаний Касио, его друга:«Он даже помогал маме пылесосить ковры», говорит Касио . «И, вообще, помогал убирать дом . Он был обычным человеком». Или как он помог бабушке. А его благотворительность- ведь он не просто отдавал деньги, а проявлял очень много заботы и любви. Да и вообще говорил "что деньги нужны для того , чтобы делиться доходами с другими" Это говорит о том что Майкл был человеком простым, незазнавшейся звездулькой. Настоящий Человек, который умел послужить людям. Нет сомнений, что таким его сделала очень сильная вера в Бога - об этом он говорил. И о том что именно вера в Бога удержала его от многих глупостей. "Тот, кто хочет быть первым, пусть станет последним и служит всем". И это качество- служить -настолько сильно в нем, сразу обращает на себя внимание весь мир - безусловно отличный пример. Интересно что когда был в России, Майкл захотел посетить православный храм, но его конечно не пустили священики - как будто не во таким, фарисеям Иисус Христос говорил. И вот что пишет священник Шумский - клевета, душвредная, пересказы сплетен.
А вот прекрасная история, хочет ли кто-то верит ей или нет -решает сам. Но подобное случалось:
Эти воспоминания первоначально были опубликованы в ЖЖ, в комментариях к предстоящему интервью Лизы-Марии Пресли.
"Недавно я услышала про это интервью и решила узнать подробности на сайте Опры. Здесь я наткнулась на эту дискуссию и решила поделиться своей историей. В 2000 году, когда мне было 15 лет, мне поставили диагноз редкой формы рака костей. В августе мне должны были начать делать химиотерапию. Мало кто знает о том, что несколько раз в год Майкл открывал ворота своего поместья, и можно было приехать туда и провести день в парке. Все было бесплатно. Аттракционы, игры, еда. Мой знакомый, который часто бывал в Неверленде, позвонил мне и сообщил, что в начале августа парк откроют на две недели. Я попросила родителей, чтобы они отвезли меня туда за неделю до начала моего лечения. Врачи были против, они боялись, что я слишком слаба, но я все-таки смогла уговорить родителей. Въехав в поместье, нам пришлось проехать еще несколько миль, прежде чем мы оказались в парке аттракционов. Пока мы ехали, меня вдруг охватило такое чувство, которое я не могу описать до сегодняшнего дня. Чувство умиротворения.

Когда мы с родителями вышли из машины, сначала мы не знали, что нам делать и куда идти. Потом наконец к нам подошел человек, представился и объяснил моим родителям, что и как. Мы написали свои имена и другую информацию, нам выдали одинаковые браслеты на руки и сказали, что мы можем кататься на чем хотим, есть что хотим и играть в любые игры, в какие захотим. Этот человек сказал, что иногда Майкл выходит на улицу и здоровается с гостями. Мои родители поблагодарили его, и через пару минут мы с папой уже сидели на колесе обозрения. Мы прокатились три раза подряд, потом пошли на качели. Несколько часов мы катались на аттракционах, а потом встали в очередь за сладкой ватой и попкорном. Взяв еду, мы сели за столик, как вдруг увидели, что все дети побежали в одну сторону. Я залезла на стул, но ничего не увидела. Через несколько минут толпа начала приближаться к нам и тогда я увидела Майкла. Он стоял под огромным зонтиком и смеялся, тогда как окружившие его дети обнимали его и со всех сторон тянули за руки и за ноги.

Мама схватила меня за руку, и мы подошли к нему. Мы представились, и мама сказала ему, как нам тут нравится. Потом она рассказала ему про мой рак и о том, что на следующей неделе я начинаю химиотерапию. Когда она рассказала об этом, Майкл положил руку мне на голову и сказал: "Благослови тебя Господь". Когда он дотронулся до меня, меня снова охватило это чувство, испытанное по дороге в парк. Он поговорил с нами еще несколько минут, а потом ушел. Мы с родителями пошли кататься дальше, но я все думала про нашу встречу. А когда мы собирались уезжать вечером, человек, с которым мы разговаривали утром, остановил моего отца и передал ему записку. Записка была от Майкла, он приглашал нас поужинать с ним. Папа принял его приглашение, и тот человек направил нас в другие ворота, ведущие к дому. Увидев дом, я удивилась. Я ожидала увидеть огромный особняк, но дом был не такой. Он не был маленьким, но и огромным тоже не был. Когда мы припарковались у входа, нас поприветствовали его служащие. Мы поужинали с Майклом и его детьми, и до сегодняшнего дня это был самый лучший вечер в моей жизни. После ужина он попросил у моих родителей разрешения помолиться вместе, и, конечно, они согласились. Ни до того дня, ни позже я никогда не слышала, чтобы кто-то молился так, как он. Мне было 15 лет, и я не смогла сдержать слез.

После молитвы я открыла глаза и посмотрела на родителей, они тоже были в слезах. Майкл был очень добр и показал нам часть поместья, которую мы не видели днем. Он показал игровые автоматы и кинотеатр. Кинотеатр в Неверленде не похож на обычный кинотеатр. Там были не только сиденья, как в обычном кинотеатре, там еще были кровати для больных детей, которые не могут сидеть. После прогулки мы попрощались с Майклом и поблагодарили его за все. Представьте удивление моей мамы, когда через несколько дней он ей позвонил! Мы решили, что он взял наш номер телефона из той анкеты, которую мы заполнили, когда приехали в Неверленд. Он спросил ее, как я себя чувствую, и она сказала, что в понедельник я начинаю химиотерапию. Потом он дал ей свой прямой номер телефона и попросил ее перезвонить ему в середине недели и сообщить, как я себя чувствую. Она согласилась. В понедельник я пошла в больницу. Когда в палату зашел врач, он попросил моих родителей сесть. Мы испугались, что рак распространился. За два дня до начала лечения я сдавала дополнительные анализы и проходила рентген.

Врач посмотрел на моих родителей и сказал: "Я не знаю, что сказать. Я не могу это объяснить, но у Даниэль больше нет рака. Рентген ничего не выявил". Папа, мама и я потрясенно смотрели на врача, а потом мама разрыдалась. Мы ушли из больницы, и первым делом по приходу домой мама позвонила Майклу. Мне было неловко, потому что мама рыдала в трубку, но когда она передала трубку мне, я услышала, что Майкл тоже плачет. В последующие годы Майкл поддерживал связь с нашей семьей и звонил нам несколько раз в год поговорить. Иногда он присылал нам подарки и открытки. Уже десять лет у меня нет рака. Я не могу объяснить, что случилось, когда я поехала в Неверленд. Это не поддается объяснению. И я хочу, чтобы люди знали, что я не единственная, кто поехал в Неверленд, будучи больным, и выздоровел после поездки. Нас сотни, если не тысячи. Наши истории никогда не были обнародованы, потому что Майкл этого не хотел. Он был чудесным человеком. Я больше не встречала никого, кто бы насколько сильно заботился не только о детях, но и о людях в целом."