Эта статья -- умная и основанная на истинном понимании вопроса пост-советской интеллигенции в России, все же является примером, как трудно современному русскому мыслителю расшифровать язык России до 1917 года, в особенности язык Достоевского.

В статье прочтение князя Мышкина сделано не в контексте эпохи написания "Идиота", а в форме незамеченной самим автором проекции наших современных критериев, опыта и вызовов времени на эпоху, кторая тогда еще не испытала (хотя уже предчувствовала) пришествие "малого Антихриста".

Наша национальная трагедия заключается в том, что меду нами, испытавшими весь ужас 20-го века и той Россией (со семи ее известными проблемами) существует такая непреодолимая пропасть разнородного экзистенциального опыта, что просто бессмысленно сегодня рассуждать о Мышкине и Достоевском, "как таковых". Статья по сути говорит о "пост-советском Мышкине" и о "пост-советском Достоевском" а не об оригиналах. Более свободными от такого идейного астигматизма являются работы русских зарубежных эмигрантских авторов (белой, национальной волны) не перетертых советизацией -- но и они нам малопонятны, как раз по причине своей несоветскости.

Вероятно надобно создавать собственные пост-советские критерии и образы, а не обращаться к парадигмам дореволюционной России, заманчиво "близким" по тексту, но существенно нам непонятным по смыслу. То, о чем думал и писал Достоевский от нас так же далеко, как и мир князя Андрея Болконского, или письма Оптинских старцев. Иначе у нас получается бесполезное кривое зеркало.

Грустно, но факт: большевикам наш старый мир удалось разрушить, и вернуться в него даже лучшие из наших умов просто не способны -- чересчур иной экзистенциальный опыт. Мы ту Россию интерпретируем вряд-ли лучше, чем иностранцы.