Согласна с Вами. Вникать в ереси дело тухлое. И какой-то инстинкт духовный от этого предохраняет. А человек, личность остаются в ее живой целостности как бы неоскверненной. Того, о чем написал Рогозянский - не знала. И теперь не уверена, что этому можно верить. В помяннике есть гораздо менее известные имена или совсем не известные, людей, которые от большой беды сняли тогда сан (кто 12 детей пожалел, кто пыток не стерпел...) - сердце всегда сжимается от жалости к ним. И не судит никак.
Пример - мать Амвросия (Оберучева), уже старушкой, очень твердой и мужественной в вере в страшных условиях лагеря - в Коми, кажется, когда каждый день хоронили телеги погибших от дизентерии, ходила к смердящему и незасыпанному рву и читала по ним по всем псалтирь. А когда вышла на волю доживать последние годочки, жалела только об одном, что не сохранились эти сотни и тысячи имен. Она вопросом о ересях или другими подобными - не задавалась. Она была христианка.