Что сказать: про "плохого" Блока сам могу часами говорить, - он во всех оврагах своего времени побывал. Но разве не точно он сказал про Мережковского? А картина предреволюционной России разве не точно выписана? Революция-то откуда появилась? Пришли плохие большевики? Хам вдруг пришел? А кто хама пестовал? Русский мир разлагался, что и Церкви касалось. Блок, не будучи христианином, видел со своей стороны.
Перемена в нем намечается в конце 19 года до смерти. Перемену можно усмотреть в последних статьях "Крушение гуманизма", "О романтизме", в речи, посвященной Пушкину. Здесь Блок еще не встает на позицию христианина, но уже осуждающе смотрит на еровпейскую культуру (пусть и фрагментарно). А это важно, так как суть Серебряного века сводится к подмене русского кода западноевропейским.
Очень важное свидетельство - личная переписка. В письмах к близкой ему Нолле-Коган просматривается начало покаяния. Так, в 1920 он поздравляет ее с Пасхой Христовой - Христос Воскрес. А еще в 19 и в том же 20 писал скабрезности о христианстве. В январе 21 года он вот что пишет:
"...ВАшему ребенку, человеку близкого будущего. Это пожелание такое: пусть, если только возможно, он будет человеком мира, а не войны, пусть он будет спокойно и медленно созидать истребленное семью годами ужаса. Если же это невозможно, если кровь все еще будет в нем кипеть и бунтовать и разрушать, она во всех нас грешных, - то пусть уж его терзает всегда и неотступно прежде всего совесть, пусть она хоть обезвреживает его ядовитые, страшные порывы, которыми богата современность наша и, может быть, будет богато и ближайшее будущее. Поймите, хотя я говор. это, говорю с болью и отчаяньем в душе в душе; но пойти в церковь все еще не могу, хотя она зовет. Жалейте и лелейте своего будущего ребенка; если он будет хороший, какой он бюдет мученик, он будет расплачиваться за все, что мы наделали, за каждую минутут наших дней".
Если внимательнов этот отрывок всмотреться, то можно заметить, что Блок отказался ото всего, что еще с год назад проповедовал: отказ от крови-стрсти, которые так воспевал и вдел в их движении жизнь. а здесь уже называет движение крови ядовитым, страшеым, бунтарским. Ведь это уже христианские глаза. А совесть - слово, которое Блок в письме выделяет? Ведь еще несколько месяцев назад ни о чем другом невозможно было и помыслить. Категории совести нет в творчестве Блока, так как главное - сила и красота выражения, а между добром и злом нет разницы. а здесь уже - есть разница, оказывается. А в конце вводит тему мученичества. и ведь как точно сказался - до сих пор мучаемся. И даже не в этом дело. До того блок категорию мученичества не принимает, так как это в его эстетике - слабость. А здесь мученик дан в полжительной коннотации. И уже впрямую говорит о Церкви, по повду которой еще недлавно говорил, что она мертва.
Мы не знаем, что случилось в последние дни с Блоком. Поэтому словам о. нектария вплоне можно и верить. По крайней мере, духовная динамика Блока налицо.