Вуаля! :-)

Михаил Авокадов перевернул последнюю страницу рассказа Эдгара По «Колодец и маятник», зевнул, захлопнул книгу и небрежно сунул ее на полку между «Историей испанской инквизиции» и «Записками Сансона, парижского палача». «Пижоны! Жалкие пижоны!» -- презрительно хмыкнул он. – «Навыдумывают, накрутят… Проще надо быть!»

Он любовно оглядел свое хозяйство. В невысоком и не слишком обширном, но прекрасно организованном помещении царил идеальный порядок. В свете экономичной светодиодной подсветки (Михаил верил в экономию) ярко и даже хвастливо сверкал хром и никель разных замысловатых инструментов, угрюмо и тяжело отсвечивала нержавейка металлических, привинченных к полу столов, молочно белели вымытые до блеска эмалированные раковины. Силовой распределительный электрощит был выкрашен эпоксидной краской в благородный серый цвет, а на его крышке Михаил самолично любовно и тщательно изобразил молнию и череп с костями. Да, это другое дело! Никаких излишеств, никаких дешевых эффектов, все под рукой, все в исправности и готово послужить благому делу!

Он подошел к столу, взял с полки какую-то диковинную хромированную закорючку и стал ее еще раз протирать, хотя в этом и не было необходимости. За его спиной вдруг стукнула входная дверь.

-- Михайла! Тут тебе… это… человека направили. Чтоб ты его… того… Чтобы, значит, научил уму-разуму. Велено сказать, чтобы к утру все было… того, гхм…готово.
-- Заводи, -- не оборачиваясь, бросил Михаил.
-- Давай, заходь! – человек втолкнул кого-то в помещение. – Ну, дык я пошел? – заторопился он. – Ты, того, сам уж дай знать, когда будет готово, лады?
-- Свободен, -- не отрываясь от своего занятия, отрезал Михаил.
-- Ага, ага, не мешаю… -- дверь снова хлопнула, и они остались вдвоем с вновь прибывшим.
-- На стул, -- скомандовал Михаил. Человек, опасливо поглядывая на его спину, присел на краешек железного стула в центре помещения.
-- Имя?! – отрывисто спросил Михаил.
-- Рябуха.
Металлическая закорючка с грохотом упала на оцинкованную поверхность стола.
-- Как? – Михаил резко повернулся
-- Сергей Рябуха. Можно просто: ryabukha@rambler.ru

Михаил, вытирая руки чистой ветошью и нехорошо улыбаясь, пристально разглядывал «посетителя».

-- Та-а-к… -- протянул он тоном, который не обещал тому ничего хорошего. – Что же, так было предсказано…
-- Что предсказано? – пугливо спросил Рябуха, нервно облизывая губы
Михаил не ответил. Он наощупь поднял со стола хромированную закорючку, медленно подошел к Рябухе и поднес ее к самому его лицу.
-- Скажи мне, Рябуха, знаешь ли ты что такое боль? – Тут он резко щелкнул рычажком закорючки.
Рябуха вздрогнул и постарался отпрянуть, насколько позволяла железная спинка стула.
-- Что?.. что?.. зачем?.. – хрипло выдавил он из себя.
-- Было ли тебе когда-нибудь больно, Рябуха? – продолжал криво улыбаться Михаил. Рябуха судорожно кивнул.
-- Не-ет!.. – с наслаждением протянул Михаил. – Пустяковые ожоги кипятком, порезы при бритье, падение с велотренажера? Это всё ерунда. Я хочу сказать: больно по-настоящему?.. Так, что, боль затопляет всё твое существо? Ты будто растворяешься в боли, и нет уже не мыслей, никаких иных чувств! Это как экстаз неоплатоника, Рябуха! Вдруг, тебе откроется непознаваемое? А может…– Тут он схватил другой инструмент, сунул в него кусок кабеля в палец толщиной, и тот легко отскочил прямо на колени к Рябухе. – Может, Рябуха, это и есть синайский божественный мрак? Ты никогда не задумывался об этом, Рябуха?
-- Я… не… -- Рябуха, обливавшийся холодным потом, вцепился руками в металлический каркас стула. Михаил вдруг перестал улыбаться. Теперь он смотрел будто сквозь сидящего перед ним человека тяжелым взглядом серых глаз, в которых багрово отражался накаляющийся электропаяльник.
-- И знаешь, что интересно, Рябуха? – Задумчиво и тихо спросил Михаил. – Ведь это может избавить от заблуждений. Там… по ту сторону сознания. Может, ты даже расскажешь мне, что там было… Если вернешься.

И Михаил резко включил нечто похожее на циркульную пилу.

-- Не надо… Я не могу… Не стану… -- прошептал Рябуха не в силах оторвать взгляд от бешено вращающегося серебристого диска.

***

-- Ну, што тама, брате? – монах, переносивший вязанку дров сложил их возле поленницы и кивнул головой на дверь подвала, из-за которой доносился пронзительный вой неведомых инструментов. Монах постарше, складывавший дрова под навес, вытер пот рукавом.

-- Дык, Михайло-то наш завтра отбывает. Закончился у него, стало быть, отпуск. Теперь уж к нам только на следующий год. Так отец Варсонофий благословил к нему в мастерскую-то на смену человека подобрать. По слесарной, да столярной части. Давеча трудники-то приехали…

***
Михаил щелкнул выключателем, и станок, понизив свой визг до утробного рокота, затих.

-- Так! – деловито произнес Михаил. -- С техникой безопасности в общих чертах разобрались. Перейдем к обзору оборудования. Вот это – сверлильный станок!