А вот это, уважаемый Николай, не такая простая задача - ответить на Ваш вопрос. Речь идет о сугубо духовных, глубоких проблемах человеческого совершенствования во Христе. Тут вообще наша речь начинает мешаться, сбиваться и обнаруживать свою немощь. Вы не раз приводили слова о духовном, который "востязует вся..." (правда, основательно, хотя и великодушно ошиблись при этом адресом). Допускаете ли Вы, что может быть прекрасный истинно верующий человек, весьма благочествивый и даже в сане, но еще на пути к совершенству и "востязанию" и не перешедший еще в эту малую когорту? Речь идет о степени духовности, о внутренней силе духа, об очищенности ума и сердца и о начатках вЕдения (ну, хотя бы по первым страницам прп. Петра Дамаскина). Этот человек - истинный сын Церкви, он много трудится на ее нивах, он уже судит о церковной и общественной жизни и судит преобладающе - правильно. Но суды его обращены более к жизни Церкви в миру. Когда же он соприкасается с "безумным" опытом глубоких молитвенников и уже гораздо более духовно продвинутых подвижников, ту он может допускать некие сдвиги и искажения. Обопрусь на руку святого Игнатия (Брянчанинова), который в рассуждении о духовном пути сравнивал его этапы с Лией и Рахилью, свидетельствуя, что Лия – это образ начального, деятельного пути, а Рахиль высокого, созерцательного. Так вот в практике нашей жизни мы часто сталкиваемся с суждениями духовной Лии о жизни во Христе и, увы, очень часто Лия недолюбливает и подозревает Рахиль во многих грехах, а больше в искажениях. Понятно, что Лия не все еще постигла опытом, хотя умом уже все тоже знает и понимает. Но от ума до опыта – большой путь. То, что я хотела сказать и что Вам показалось странным именно этим фактом и объясняется. Рахили – редкие единицы, жемчуг церковный, Лий уже больше и они ближе к практике жизни. Вот они-то часто и управляют в значительной степени церковной жизнью. И все бы хорошо, покуда не сталкиваются с вопросами, доступными ведению Рахили. А не спросясь таковую, начинают подгонять жизнь под свою планку…
Вспомните, как в XIX веке пробивала себе дорогу в жизнь Молитва Иисусова. Сколько было противодействия! Сколько дискредитаций, исходящих не от Рахилей, а от Лий. Лии в конечном счете и победили. Хотя молитва жила: ее защищал св. прав. Иоанн Кронштадтский, прп. Серафим Саровский, свв. Игнатий, Феофан, старцы в монастырях монахи-молитвенники. Но до мира этот дух молитвы и все крестоносные требования самораспятия и крестоношения доходили с трудом. Мы вот прочли с Вами Филаретак? Случайно ли он так гремел, обличая общество христиан – своих современников? Не обличал ли и Феофан?! Не сокрушался ли Игнатий, которому тоже жить было непросто от Лий. Это был многолетний процесс отречения от силы благочестия. А то, что я сказала, что эта тенденция победила, - так это очень, конечно, относительное обобщение: можно приводить тысячи примеров высокой созерцательной жизни русских людей XIX века, или даже хотя бы УСТРЕМЛЕННОСТИ к ней (что тоже Богом принимается даже уже и за делание, а не устремленность – осуждается!), но это не отменит все-таки того гнева, который постиг нас к началу XX века. Не хочу конкретно касаться церковных споров – они и сейчас к миру не приводят, но все-таки свою позицию от Вас скрывать тоже не могу. Как говорил один форумчанин: «Макарий – лакмусовая бумажка». А я перефразирую: «Иисусова молитва, умное делание – лакмусовая бумажка».
Благочестие русское отрекалось от своей силы, потому что гас духовный огонь у людей в сердцах – и от грехов, конечно, в первую очередь, но и от НЕ УСТРЕМЛЕННОСТИ к духовным высотам, к отказу от несения Креста… И разве в этом не были повинны определенные церковные круги? И разве нам не следует не повторять их ошибок? И иметь мужество что-то признавать? Тем более, что сейчас нас в духовном плане как раз и начали вести по второму кругу по тому же пути, только с много более ужасающими компонентами. Они мутят воду со всех сторон, а мы не успеваем защитить традицию и одновременно всмотреться и в прошлое наше с целью научения и умудрения. А кто – не дай Бог пытается всмотреться, - того тут же по рукам: мол, работаешь на врага. Моя шкура много уже получала от своих. Все говорят – сейчас не время этим заниматься. А у врага всегда будет так: не время, чтобы только мы главным не занялись. Так у них задумано: Сцилла и Харибда, я уже это писала. Или туда нас заталкивают, или сюда. А нам нужен Царский путь.
Вот, пожалуй, пока и все, что я могу ответить в разъяснение своей позиции. Простите, что не вписываюсь в рамки.