Я не журналист, а читатель, поэтому охотно верю профессионалу В. Семенко в том, что Владимир Хомяков провел образцовое журналистское РАССЛЕДОВАНИЕ. Но вот ТЕКСТ он написал неудачный. Об этом я считаю себя вправе судить, потому что журналисты пишут для нас – читателей.

В. Хомяков ухитрился ни разу не упомянуть, что Валя и ее сестры жили не в монастыре, а в детском приюте при монастыре – т.е. были не послушницами и не насельниками, а воспитанницами. Более того, из рассуждения об особенностях монастыря, с которого начинается текст (справедливого, но к делу не относящегося), и из вставной новеллы об Алевтине Теленковой создается твердое впечатление, что Валя тоже была по крайней мере насельницей. Если бы я не читал заявление Попечительского совета монастыря – так бы и недоумевал: а что эти дети там, собственно, делают?

Теперь смотрите, что получается. Дети НЕ ПРИНИМАЛИ добровольного решения уйти в монастырь. Когда мать их привела – они были еще слишком малы, и никто их не спрашивал. Но вот они подросли (спасибо монастырю!), и теперь даже по закону имеют право на собственный выбор – а их по-прежнему не спрашивают. Из-за того, что автор не упомянул о приюте – создается полное впечатление секты, насильственно удерживающей детей. Автор явно же хотел вовсе не этого!

Смотрим дальше – помня, что речь идет о приюте.
Одна из девочек – Валя – «решила, что жизнь в монастыре – не для неё, и сбежала в первый раз». Почему сбежала? Потому что ее решение проигнорировали. Надо бы озаботиться подбором детского дома – но сочли ее высказывания, надо полагать, детской блажью.
Но вот беглянку вернули – и снова оставили в приюте. Почему? Цитирую: «Перевесила жалость: монахини понимали, что после нескольких лет исключительно монастырского воспитания девочке в детском доме (который, разумеется, вовсе не так совершенен, как кажется девочке-подростку из-за монастырского забора) ей будет очень нелегко».
Так поступают любящие, но невежественные родители: они знают, что для ребенка лучше, принимают решение за него, и тем лишают его возможности взрослеть на собственных ошибках. Но ведь это – приют! Есть же там люди с педагогическим образованием! Да ведь и священники есть – и неужели монастырские священники знают о подростковой психологии меньше, чем средний приходский батюшка?

И вот результат: «… желание уйти у неё осталось, и, более того, в разговоре с подругами (чему есть свидетели), Валя порой говорила, что снова сбежит, причём «наврёт про монастырь такое, что обратно её уже не возьмут». Что и сделала: все эти 1000 поклонов и пр. фантастика – явно ее продукт. Взрослый написал бы умнее и коварнее. А умные взрослые люди, включая автора статьи, всерьез разоблачают именно эту фантастику.

Вывод: да, провокация, да, заказная – но все условия для ее осуществления создал монастырь. Так что не зря Патриарх не удовлетворился выводами епархиальной комиссии и создал собственную: проблема существует, и если ее не решить – будут еще побеги. Тем более что за «помощниками» дело не станет.

Но более всего удручает, что автора совершенно не волнует судьба Вали. Цитирую: «Что касается Вали Перовой, то с ней, как раз, всё ясно. Девочка не хочет жить в монастыре, а значит, имеет законное право уйти в детский дом или быть удочерённой приёмными родителями. В монастыре никто против этого не возражает, и удерживать её насильно не собирается. Вопрос, стало быть, в том, какими будут последствия разразившегося скандала для самого монастыря».
Ой ли? Девочка попала в лапы, судя по имеющимся сведениям, очень неприятной структуры. Из нее выжмут все возможное в плане разжигания скандала, а потом выбросят на улицу – с изломанной психикой, без денег, без жилья, без работы и без профессии. К этому времени ей уже будет почти 18 лет, и никакой детдом ее уже не возьмет, а оформление опеки займет точно больше времени, чем осталось до ее совершеннолетия. И куда они пойдет? Все в порядке?