Честно говоря, дорогая Right, мне такое утверждение всегда казалось недостаточным. Ведь это искажение само по себе также есть продукт западного переживания христианства. Кроме того, в общеримский символ веры, филиокве был добавлен довольно поздно (хотя в некоторые местные, некоторые испанские, был внесен еще в 5 веке), а искажения (скажем, примат римского епископа) к тому времени уже цвели пышным цветом.

Я читал как-то доклад одного греческого богослова (Романидиса). Так вот он вообще отказывается считать латинское богословие собственно римской верой и считает, что это варварское, привнесенное и навязанное Риму варварскими франкскими вождями примитивное миропонимание.

Тот же Данилевский пишет об этом («Россия и Европа»), что католицизм ведь не возник ниоткуда, не был привнесен со стороны. Он – чистое порождение специфического переживания христианства человеком романо-германского культурно-исторического типа, какового отличительными чертами выступают склонность к насильственности, к хищничеству. Христианство для него – доктрина внешняя, усвоенная рационально, а стало быть, сама по себе подлежащая анализу на предмет адекватности условиям мира сего. Христианство неадекватно задаче овладения миром, даже прямо ей противоречит.

То есть, грубо говоря, есть народы и есть народы. На Западе, где франкское, даже шире – германское, подчинило себе собственно римское (тоже не без своей специфики) начало, христианство и не могло стать иным, чем это получилось в истории.